Право первой ночи - Сандра Бушар

— Спасибо за прием, сдачи не надо!

Какое-то время Баркеншоу смотрел ему в след, а после вышел во двор, проследив за тем, как чужаки покидают поселение. Тогда мужчина с ужасом осознал: Адалин ушла целую вечность назад, а ведь на улице дождь плавно сменялся снегом!

Выйдя на задний двор, он вгляделся во тьму, но ничего не заметил.

— Адалин! — воскликнул он, — Где ты?

Ответа не последовало, как и чужих шагов. Мужчина понуро опустил голову, решив, что испуганная девушка просто сбежала, бросив его одного. Но на глаза ему вдруг попалось мокрое лукошко с покрывшейся льдом валерьяной.

Словно предчувствуя беду, аптекарь обошел дом, не сразу обратив внимание на черный мокрый мешок у своего окна.

— Боги… Адалин… — скинув капюшон, Баркеншоу ужаснулся белесому цвету кожу потерявшей сознания девушки. Ее синие губы немного вздрогнули и изогнулись, что давало слабую надежду… Подхватив ее на руки, аптекарь понес девушку домой, оставляя за собой мокрый след.

С каждом часом температура Адалин все повышалась, а пульс становился слабее и слабее. Баркеншоу испробовал все доступные ему лекарства, но результата они не давали. Девушка билась в агонии, жадно прося воды в те краткие минуты, когда просыпалась.

— Дьявол! — под утро доктор потерял всякую надежду. Он с ужасом смотрел на медленно теряющую жизнь Адалин, с каждой минутой все больше осознавая, как сильно стала ему дорога эта странная незнакомка. Грудь ее тяжело вздымалась, а пухлые губы стали сухими и посинели. Он мечтал еще хоть раз увидеть свет ее зеленых глаз, наивную улыбку... То, как разлетаются кудрявые волосы на ветру; как ловко она «танцует» на кухне, а длинные пальцы умело штопают его свитер… Грустно вздохнув и вытерев мокрые от повязок с уксусом руки, мужчина понуро постановил:

— Есть лишь один вариант… Лишь один.

Баркеншоу поспешно подготовил лошадь с повозкой, на которую погрузил тело Адалин и сам сел за упряжку. Аптекарь следовал прямо по вытоптанным следам, оставленными людьми феодала Людвига фон Миллера. Когда на горизонте появился огромный величественный замок, Баркеншоу не на долго остановился, прикрыв глаза и приложив руку к груди.

Мужчина помнил взгляд землевладельца и уже распознал его воинственный настрой. Он знал, чем обернется его судьба, переступи он порог чужого поместья. Не останется ничего: должности лекаря, аптеки, привычное существование пойдет прахом…

Но, внезапно, Баркеншоу понял, что если и есть смысл в его тухлой и однообразной жизни, то это – спасение жизни нуждающихся. А помочь Адалин он хотел больше всего на свете.

— Вам чего? — после звонка в колокол, к аптекарю подбежал вооруженный амбал и, окинув того недовольным взглядом, схватился за клинок.

— Я привез то, что ищет господин, — сглотнув вязкую слюну, мужчина кивнул на продрогшее тело девушки, спрятанное под соломой, взявшей на себя роль одеяла. — Это Адалин.

Охрана тут же засуетилась. Ворота оказались открыты за пару мгновений. Когда бездыханную Адалин подняли на руки и унесли прочь даже без спроса, аптекарь напрягся и впервые здравый смысл заслонил собой страх чужой смерти.

«Что, если, я не спас ее, а лишь добил?» - с ужасом пронеслась холодком мысль по спине. Но амбалы тут же надели Баркеншоу мешок на голову, лишая того возможности говорить и размышлять с помощью одного мощного удара.

****

Адалин очнулась на мягкой и приятной постели, но с ватной и болезненно пульсирующей головой. Девушка постаралась коснуться висков, чтобы «растереть» боль, но не смогла этого сделать. Распахнув глаза, Адалин поморщилась от резкого потока света, устремленного прямо в глаза. Огромное окно находилось прямо у кровати.

— Ммм?!.. — сил говорить не было, язык гадко заплетался. Но девушка без труда заметила обвитые железные прутья вокруг ее тонких запястий. По инерции, она попыталась поджать ноги, но и здесь потерпела фиаско. — Не… Не понимаю…

В памяти возникли картины того, что она помнила последним: как ждала, пока фон Миллер покинет дом аптекаря. Дождь перерос в снег, заметно похолодало. Адалин и не заметила, как заснула…

А дальше кромешная и беспроглядная тьма.

— Баркеншоу? — с надеждой позвала она, хотя прекрасно уже понимала, что дом врача обставлен намного беднее и проще. — Есть кто-то?..

Где-то неподалеку скрипнуло кресло, тяжелые шаги медленно, но уверенно настигали ее. Адалин знала их лучше, чем свои пять пальцев. Знала их владельца лучше, чем хотелось бы…

— Здесь есть только я, — грубо отрезал фон Миллер, — К твоему огромному сожалению.

Фон Миллер наклонился над девушкой, желая встретиться с ней взглядом. Адалин поморщилась и вздрогнула от накрывшего ее ужаса: мужчина напротив был ей совершенно незнаком! Отстранённый злобный взгляд, надменное равнодушие, презрение в каждом взмахе ресниц…

— Что… — Адалин облизнула пересохшие губы и почувствовала нечто горькое на них, — Что произошло?

—Ты едва не умерла этой ночью. — хмыкнул феодал, будто насмехаясь над девушкой и показывая то, насколько она ничтожна без его помощи. — Не зря я тогда бывал в столице и приобрел лекарство.

Адалин не знала, как вести себя и что говорить. Ведь менее, чем неделю назад она сбежала из замка в надежде спастись от злобного монстра… И теперь этот монстр спасал ей жизнь!

— Спасибо, — несмотря на явное моральное давление с другом прошептала она, отчаянно желая спрятать голову под одеялом от энергетики мужчины, сводящей сума. — Но… Зачем вы приковали меня?

— Зачем? Ты вправду не понимаешь или это очередная игра? — язвительно хмыкнул фон Миллер, вопросительно выгибая бровь. Каждое его слово плескало в Адалин литры ненависти, раздражения, негодований... Обладай фразы силой убийства – Сомерсильд давно бы погибла. Девушка с трудом выдерживала натиска, пытаясь отвернуться, но из-за скованного тела это не выходило.

— Вправду… — губы тряслись, слова обрывались. Адалин не знала, требовался ли ее ответ, но молчать не могла. От неизвестности разрывалось сердце…

— Ты не захотела быть моей женой и сбежала! — зарычал феодал, рассекая голосом пространство. Окна знакомо запотели и лопнули. Ваза, стоящая на столе, благополучно упала на пол, а картины повыпадали из рам. — Что же, я пойду тебе не встречу и не стану обременять такой формальностью…

— Что вы имеете ввиду? — Адалин пришлось здорово изогнуться, чтобы проследить, как фон Миллер медленно прошел к распахнутому окну со сложенными за спиной руками. Он бесчувственно постановил решенный для него факт:

— Ты станешь моей любовницей. Я буду брать тебя, когда и как захочу. — ошарашил он Адалин, заставляя ту широко распахнуть глаза и перестать дышать. И прежде чем девушка успела прийти в себя, он добил: