Как быть стоиком. Античная философия и современная жизнь - Массимо Пильюччи

В своем видеообращении Беккер рассказал, что его состояние стало ухудшаться в начале 1980-х, когда его начала страшить даже мысль о том, что нужно идти на занятия к студентам или на заседание кафедры (честно говоря, мысль о заседаниях кафедры страшит всех). Первоначальным решением Ларри было скрыть это от других и ходить как можно меньше, особенно по лестницам. Но вскоре ему стало трудно преодолеть даже четыре ступеньки, отделявшие его кабинет от парковки. Ларри просиживал за своим столом до позднего вечера, боясь выйти из кабинета.

Проанализировав свое состояние, он решил, что страдает фобией, возможно, в сочетании с паническими атаками, и отправился к психиатру. Тот, кстати, был абсолютно слепым, так что получение медицинского образования, вероятно, было для него настоящим подвигом. Подъехав к красивому старому особняку, где располагался кабинет врача, Беккер обнаружил, что от тротуара к входной двери вело пять высоких ступеней, причем перил на лестнице не было!

Внимательно выслушав рассказ пациента, доктор спросил, что его больше всего беспокоит в данный момент, и Ларри с некоторым раздражением ответил: «Меня волнует, как я выйду из вашего здания!» Доктор спокойно взял телефон, позвонил секретарю и спросил, есть ли со стороны парковки выход с пандусом. Оказалось, что есть. «А как вы себя чувствуете сейчас?» — поинтересовался психиатр. «Мне стало легче», — признался Ларри.

Затем они рассмотрели несколько возможных вариантов практического решения проблемы. Может ли Ларри поменять свой кабинет? Нет. Может ли университет построить пандус? Возможно. Психиатр рассказал, что, когда он учился в медицинском институте, ему приходилось регулярно ездить на метро, а платформы подземки для слепого человека — настоящий ужас. «Но это был разумный страх, — добавил доктор. — И, как видите, для работы я выбрал город, где нет метро». Благодаря этому разговору Беккер стал чувствовать себя намного спокойнее. Он купил инвалидную коляску с ножным управлением, а университет построил для него пандус. Это был хороший урок практического стоицизма, без капли теории.

Поразмыслив над этой ситуацией, Ларри понял, что подобные вещи происходили с ним на протяжении всей его жизни. Более того, они случаются с каждым человеком, причем не только с теми, у кого ограничены физические возможности. Так Беккер пришел к решению создать свою личную жизненную философию, которая поможет всем людям, независимо от их обстоятельств.

Первое и самое главное, по мнению Ларри, осознать свою агентность. Человек должен чувствовать себя в мире не пациентом, а агентом — активным, проявляющим свободу воли, изменяющим мир и самого себя. Но чтобы достичь этого, необходимо пройти длинный и трудный путь. В начале жизни, будучи беспомощными младенцами (Беккер называет их «человеческими существами начального уровня»), мы все — «пациенты» и полностью зависим от других людей. Затем мы медленно учимся быть агентами: становимся взрослыми, берем на себя ответственность за собственную жизнь, утверждаясь в этом мире как активные ответственные деятели (все это соответствует стоическому учению о нравственном развитии, с которым мы познакомились в предыдущих главах). Ларри считает, что разрушительное действие ограниченных физических возможностей связано именно с тем, что они серьезно ограничивают агентность. При этом он утверждает, что даже полный паралич вследствие полиомиелита не лишает человека агентности окончательно и бесповоротно. В его власти восстановить ее, как в свое время это сделал сам Беккер, даже если этот путь будет медленным и мучительным. На самом деле Ларри рассматривает свою борьбу с инвалидностью как завоевание потерянной было агентности.

Ларри отмечает: когда вы начинаете восстанавливать свою агентность, перед вами встает та же задача, что и перед остальными людьми: вы должны стать хорошим агентом. Для этого требуется согласованность следующих элементов: ценностей, предпочтений, целей, суждений, решений и действий. Если такой согласованности нет, вы будете парализованы независимо от вашего физического состояния. Например, вы можете быть парализованы нерешительностью, будучи не в состоянии среди множества возможностей выбрать определенный план действий. Как установила современная когнитивная наука[115], наш разум плохо справляется со слишком большим выбором, будь то блюда в ресторанном меню, модели автомобилей в дилерском центре или что угодно другое. А мир, словно нарочно усложняя дело, непрерывно меняется, требуя от нас постоянно корректировать цели, решения и действия. Другими словами, нам нужно научиться сохранять свою агентность в условиях перманентных изменений. Мы, как пилоты крупных авиакомпаний, должны постоянно учиться, овладевать новыми навыками. Только, в отличие от пилотов, у нас нет возможности учиться на тренажерах. В жизни нет бета-версий, поэтому мы получаем навыки непосредственно «в полете». Причем на борту при этом находятся дорогие нам пассажиры, о которых мы должны заботиться!

Во-вторых, говорит Ларри, мы должны сосредоточиться не на ограничениях, а на своих возможностях. Ларри научился игнорировать собственную инвалидность или по крайней мере относиться к ней как к непредпочтительному безразличному. Для этого необходимо приобрести некоторые навыки, например смотреть на все через призму своих способностей. Каждый человек должен быть сосредоточен на том, что он может сделать, а не на том, чего не может. Вместо того чтобы говорить «У меня ничего не получится», необходимо говорить: «Я могу это сделать таким-то образом».

Также мы должны следовать девизу Сократа: «Познай самого себя». Знание своего физического и психологического потенциала включает и знание своих ограничений. Незнание или, что еще хуже, самообман в отношении своих способностей очень опасны. При этом нам необходимо постоянно обновлять и уточнять свое понимание того, что мы можем. Это зависит не только от наших способностей, но и от физических и социальных условий, в которых мы находимся в данный момент. Беккер также советует научиться распознавать моменты, когда мы теряем соответствие между своими способностями и действиями. Мы должны развить своего рода внутреннюю сигнальную систему, которая будет сообщать нам, когда следует стать активнее, поднять планку, а когда, наоборот, необходимо отступить. По собственному опыту Ларри знает, что такое познание себя — непростая задача, она требует практики и умения видеть ситуацию в перспективе.

В-третьих, у нас должен быть жизненный план. Для этого необходимо умение смотреть на свою жизнь в перспективе, строить планы и находить решения «с учетом всех соображений». Это не сводится к простому пониманию того, чем бы мы хотели заниматься в жизни, или же к строгому следованию графику в духе советской плановой экономики. Скорее Беккер призывает нас развить в себе привычку размышлять о том, что важно для нас в жизни и как этого достичь, а также постоянно корректировать свой жизненный план с учетом наших меняющихся способностей и обстоятельств. Этот динамичный жизненный план должен быть логически последовательным, довольно амбициозным, регулярно обновляемым и — что очень важно — практически реализуемым. В идеале он должен постепенно увеличивать у человека степень его удовлетворенности жизнью. Ларри признает, что сам он до конца 1980-х годов не умел видеть вещи в перспективе, отрицая явное ухудшение своего физического состояния. А ведь ему просто следовало признать, что его страх перед лестницами имел под собой разумные основания.