Философия без дураков. Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться? - Александр Силаев

Насчет мудреца почти не шутим. Спорить при этом необязательно, имеется в виду с какими-то живыми людьми. Как только это начинается, сама собой сгущается атмосфера битвы, хотя бы турнира. Не надо сгущать. Спор – это метафора. Все отлично совершается в пределах отдельно взятой головы. Есть интернет, книжки, собеседники, пространство для опытов. И вперед – обретать себя, предавая свои мысли.

Даже там, где быстрое мышление соглашается «подумать», оно делает это по-своему. Оно как бы не замечает вопросов, на которые уже нет ответов, то есть спрашиваться будет не о том, о чем надо, а лишь о том, на что уже есть ответы. Искать будем под фонарем, а не где потеряли…

Не заменяй сложные вопросы простыми.

Часто это сводится к тому, что вместо массивов данных мозг обрабатывает текущую эмоцию. Например, есть огромное состояние очевидного негодяя, очевидно нажитое плохим путем. Эмоция – мы хотим то ли справедливости, то ли мести, «взять и поделить». Отсюда очень близко до больших теорий, как нам обустроить Россию и весь мир. Так или иначе будет предлагаться какой-то социализм, контроль, обобществление капитала. «У нас голодают дети, пока жирует этот ворюга!» Но когда мы переходим от эмоции напрямую к большим теориям, мы подменяем очень сложный вопрос очень простым.

Сложный вопрос, максимизируют ли меры, входящие в социалистический «пакет», совокупное благо? Здесь нельзя наскоком: чтобы ответить, нужно определять понятия, строить модели, считать (в третьей части мы это слегка попробуем). Простой вопрос: является ли некий человек Икс одновременно богатым человеком и негодяем? Видимо, является, ну и что? Ответив на простой вопрос, мы вообще ничего не сказали о сложном. Все ясно только тому дурацкому человечку, что сидит в нас, подменяя логику каскадом картинок. Он может сказать свое мнение почти по любому вопросу, и почти по любому вопросу он ошибется.

…И еще один прием, как на пустом месте основать что угодно. Поместите то, что надо доказать, сразу и в предпосылку. Быстрое мышление (быстрое по Канеману) легко завизирует этот фокус: оно вообще не понимает, в чем тут подвох. Начало рассуждения нравится, итог – тоже, чего не так?

Например, надо доказать, что Саня преступник. Сторона обвинения что-то говорит против, Саня – что-то в свою защиту. В конечном счете слово – против слова. Но обвиняют его солидные, честные люди, а Саня какой-то преступник, кто же верит таким на слово? Дело ясное: виновен.

Вопрос «где здесь ошибка?», наверное, подойдет для учебника логики седьмых классов (если бы в седьмом классе была логика и ее учебник). Не ходите порочным кругом – и весь ответ. Тезис не может мелькать одновременно в конце доказательства и в начале, и в случае школьной задачи со «лжецом-преступником» все очевидно. Но если чуть усложнить ситуацию, чуть размыть – почти все делают это. В каждом втором политическом споре этот заход. «За этим преступлением стоит мировая элита». – «С чего вы взяли?» – «Вы что, на стороне преступной элиты?» В этом месте фанатам быстрых ответов полагается аплодировать. Глупцам все доказано.

Все понятно с Близнецами. – Фокус с колодой. – Тайные связи нефти и кур. – Как поверить чесноку. – Теория пятницы.

Как уже сказано, человек – машина не только для производства теорий, но и для их перепроизводства. Мы склонны перегружать реальность тем, что нам кажется. Тысячи лет это было оправданно. Если каждый шорох в кустах принимать за тигра, допустимо ошибиться в 99 случаях из 100, чтобы спастись один раз. Но вот уже нет никаких тигров, есть другие способы спастись, но мы все так же реагируем на шорохи. Гипотезы склонны возникать из ничего, приходится специально думать, чтобы они не придумывались.

Не возводи единичный факт в теорию. Не строй замок из трех камней.

Например, если человека обидел представитель какой-то группы, он склонен насторожиться. Не на представителя (что оправданно), а сразу на группу. Если неприятность повторилась с другим представителем группы, теория, можно сказать, готова. Неважно, какой группы, если бедолага к этому склонен, у него сработает на любую. Мужчины, женщины, турки, укурки, полицейские, врачи, бизнесмены, инвалиды…

Я как-то слышал даже, что все Близнецы – сволочи. Не братья-близнецы, а люди, рожденные с конца мая по конец июня. Это не просто группа, это группа по вымышленному признаку (астрология действительно лженаука). Вероятно, бедолагу обидел кто-то, рожденный в июне. Может быть, это случилось два или три раза – для закрепления рефлекса. Теперь он ненавидит «июньских», как нацисты евреев, и наоборот.

Давайте честно, мы все склонны к этой беде. Один раз получив плохой опыт в больнице или в полиции, мы уверены, что узнали важное о мире в целом. Скажем мягче, нам сложно игнорировать ощущение того, что узнали. Чтобы обобщать, хорошо бы повторить эксперимент, хотя бы с десяток раз, меняя партнеров, места и ситуации. Одна история – это скорее про людей, а не про «систему», «типаж» и прочее мироустройство.

Не обязательно обобщать негативный опыт, можно любой. Один человек съездил в Грузию, и кто-то встретил его очень хорошо. Другой съездил, и его встретили плохо. Потом два дурака встретились и спорят, насколько грузины доброжелательны как народ. Если бы они апеллировали к статистическим массивам, большим фактам, каким-то общим распределениям. Но нет – каждый вспоминает только свою поездку. «Я вытянул из колоды даму пик – значит, все карты черные». – «С ума сошел? Там все красные, потому что у меня бубновый валет». И так спорят буквально обо всем – больших писателях, маленьких собаках, средних москвичах. Достаточно пару раз пообщаться с маленькой собакой и средним москвичом, чтобы теория вызрела.

Это работает и в других случаях, не только с людьми. Допустим, человек решил купить машину, и почему-то «Рено». Правильный вариант – посмотреть объективные характеристики моделей, отзывы покупателей, желательно какой-то большой массив. Неправильный – найти знакомого, у которого есть «Рено», и спросить: «Ну как тебе?» Предположим, показания разошлись. Выборка из десятков людей на сайте хвалит модель, знакомый плюется. Кому верить? «Ну, Гриша мне врать не будет». В итоге, чтобы оценить колоду, верят Грише, который один раз вытянул даму пик. Рядом опыт повторили 50 раз, и в 37 раз были червы, но поскольку Гришу мы знаем лично и он не врет, то в колоде, конечно, в основном пики.

То же самое про ситуации. «У вас ужасный город, в первый же день я увидел на улице драку…» Или наоборот: «Какая криминогенная ситуация? Я ночью прошел через весь город – здесь нет преступности». Чтобы судить о преступности, опыт стоит повторить хотя бы 365 раз. Каждую ночь. И то это будет не очень качественный массив. Кое-что узнается, вероятно, о плотности бомжей, гопников, но вряд ли таким образом вы изучите мафию и сексуальных маньяков.

Корреляция – это не причина.

Машина для перепроизводства гипотез возбуждается, когда видит где-то связь. В смысле два показателя колеблются как-то подозрительно синхронно: в этом что-то есть.