Философия без дураков. Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться? - Александр Силаев

А как надо? Во-первых, сайты бенефициаров (тех, кто получает деньги от продажи способа) вообще не имеют права голоса. Совершенно неважно, что там пишут. Как бы ни был плох способ, его продавцы найдут, как написать хорошо. Не имеют значения ресурсы, связанные с бенефициарами. Не имеет значения, что пишут сумасшедшие неофиты. Здесь важнее не существительное «неофиты», а прилагательное «сумасшедшие». В переносном смысле, конечно. Но видно, когда люди изучали вопрос, в том числе на своей шкуре, а когда просто уверовали.

Строго говоря, право голоса имеют только независимые компетентные источники. Те, кто принял бы любой результат, и те, кто понимает различие между «работает» и «не работает». Если один случай у нас оправдывает теорию, то можете лечить любую болезнь кукареканьем по ночам. Один раз после этого проходит что угодно, даже рак.

И вот если среди таких источников ваш способ не вызывает симпатии, то это почти приговор, не подлежащий обжалованию. Туда не надо. Сэкономьте кучу денег и год времени. Но наш герой, даже потеряв все это, может ничего не понять. Он сможет найти достаточно положительных свидетельств, если ему очень хочется. Даже если сам является свидетельством отрицательным.

В каком-то смысле положительные свидетельства вообще почти не заслуживают внимания.

Как бы ни была плоха теория, кто-то и что-то всегда будет за нее.

Ищите именно отрицательные свидетельства и смотрите, насколько они весомы. Сильный довод за теорию, например, когда против нее выступают лишь очевидные фрики с очень слабой аргументацией.

Зачастую лучшее положительное свидетельство – это слабость отрицательных или их отсутствие.

Второй пример, чуть сложнее. Например, мы ищем способ, как заработать денег на бирже. Сначала новичок тыкается во все стороны, ищет каких-то советов, компетентных товарищей. Рано или поздно понимает, что в трейдинге, например, зарабатывают преимущественно МТС – механические торговые системы. То есть какие-то формализованные алгоритмы, а не «селезенкой чую, нефть поднимется». Не напрягайте селезенку, ищите алгоритм. Понимание этого – первый шаг. Условие необходимое, но недостаточное. Чтобы разобраться, работает ваше алго или нет, вам нужно как минимум иметь код торговой программы, биржевые котировки за прошлые годы и поставить эксперимент: заработало бы ваше алго в те годы? В специальных программах такие эксперименты ставятся очень быстро.

И здесь начинается самое сложное. Очень легко, имея прошлые данные, заработать на истории хоть 1000 % годовых (если не верите, попробуйте – на истории это получается у любого). Дело, конечно, в переподгонке. Есть миллионы способов оформить ваше алго. И какие-то способы на тех или иных данных будут зарабатывать чисто случайно. Идиотский алгоритм вроде «покупай доллар за рубли в 13:13 по Москве и продавай ровно через 666 минут» озолотил бы вас, например, в 2014 году, что не делает его менее идиотским.

Мы взяли пример, с которым все сразу понятно. Но поверьте, большинство алгоритмов, кажущихся рабочими, плохи на практике. Вопрос, как вычленить нормальные способы. Проверить можно только на прошлых данных, будущих у тебя нет, но мусорные алгоритмы тоже работают на прошлых данных, и таковых большинство.

И вот здесь либо ты побеждаешь сonfirmation bias, либо теряешь деньги. Надо изо всех сил работать против своей идеи на стадии тестирования. Крутить так, проверять эдак. Изменять параметры тестирования. Изменять временные отрезки. Выдвигать все разумные (а можно и неразумные) аргументы, почему это бред и не будет работать. Нужно вести себя так, как будто тебе платят прямо сейчас за опровержение гипотезы. Твоей дорогой, выстраданной гипотезы. И если сейчас ведешь себя так, тебе действительно заплатят – когда из десяти твоих идей в реальные торги пойдет лишь одна. Остальные должны умереть на стадии тестов. Трейдинг труден именно потому, что противоречит природе человека. Для нормальной психики это некомфортное занятие: думать против себя.

Но естественный отбор все равно совершится, вопрос в том, где именно и когда. Либо гипотезы умрут внутри твоей головы на стадии исследования, либо они умрут в реальных торгах вместе с твоими деньгами. Убивать гипотезы даже важнее, чем их создавать. Последние лет пять я жил в основном с того, что лучше среднего занимался именно этим.

Еще один пример. У всех нас есть политические взгляды. Даже если их нет, стоит завести разговор, как выяснится, что они все равно есть. И по этому поводу люди часто спорят. Грустная история повторяется.

В большинстве дискуссий люди начинают с того, что сначала делают вывод, а потом ищут подтверждения.

Ищут подтверждения – то есть натягивают на него мир. Мир трещит по швам, но их это не смущает. Приступая к дискуссии, почти никто не допускает, что вот сейчас мы разберемся. Нет, дискуссия – это как бы маленькая война. Искать в ней отрицательные свидетельства против себя значит переходить на сторону врага. Заняв какую-то позицию, далее ищут только положительные свидетельства, но это конец процесса познания. Начинается какой-то другой процесс, действительно больше похожий на холодную войну, чем на поиск лучшего знания из возможного. Начало дискуссии – это как бы сигнал «все, сейчас я не думаю». С чем пришел, то и есть.

Можно счесть, что тогда нормальное мышление должно совершаться в паузах. В публичном пространстве – ладно, мы защищаем точку зрения (вместо того, чтобы улучшать). Но наедине с собой – можно по-честному? Увы, обычно уже нельзя. Мы привыкли. Режим «дискуссия» как бы продолжает работать, когда люди остаются одни. Вместо того, чтобы узнать, мы уже знаем, и готовы узнать новое лишь о том, почему мы правы.

Можно сказать, люди привязываются к идеям. Считают их частью себя. А зря.

Идеи на то и существуют, чтобы умирать вместо нас. Именно это и есть эволюции в фазе рациональной культуры.

Когда-то эволюционные существа имели лишь один способ проверить свое знание: неизменно прожить его в своем теле и, если так сложилось, умереть из-за него. У мышей и кроликов не было выбора, а у нас есть. Но если мы чересчур привязываемся к своему знанию, мы выбираем стиль кролика. Казалось бы, почему? Чтобы не предавать себя? Но то, что предается, – это не мы. Мы как раз то, что должно совершать эту процедуру, следуя своей природе. Точнее говоря, лучшему из возможных вариантов своей природы.

Все рациональные существа – предатели своих идей.

Мы начали предавать, некогда отринув веру в Деда Мороза, и дальше понеслось… Большинство взрослых людей в России, например, успело побывать как минимум в пионерах. И почти все мы предали клятву юного пионера. Там было что-то о деле Ленина и Коммунистической партии. Где сейчас мы – и где дело Ленина? И ничего страшного. Так давайте продолжим. В нашей жизни, кем бы мы ни были, все еще хватает «дел Ленина» и «Дедов Морозов».

Если бы идеи могли чего-то хотеть, они хотели бы того, что происходит, – естественного отбора. А это значит, не служить своим идеям, а менять их. А если так уж не терпится чему-то служить, выбирайте господином не конкретную Большую Идею, а эволюцию знания в целом. Лучше служить напрямую королю, чем графу.