Его одержимость - Полина Довлатова

с трудом разлепляю тяжёлые веки как раз, когда Костя тянется внутрь салона и, подхватив меня за талию, рывком тянет на себя, так, что я проезжаюсь животом по сидению, оставляя за собой влажный след.

Как только мои ноги касаются земли, мужчина подхватывает меня на руки, но я тут же начинаю выдираться, тратя на это последние силы.

— Пуст-ти м-меня, — шиплю, морщась от неприятного першения в горле. — Пр-рекрати обращаться со м-мной, как с нем-мощной. Я сам-м могу п-пойти.

Не хочу, чтобы он трогал меня. Не хочу даже рядом с ним сейчас находиться. Несмотря на физическое истощение, я всё равно чувствую гнев. Он кипит в груди и растекается жидким сплавом по венам. Пожалуй, это единственное, что помогает мне сейчас держаться в сознании.

— Сама ты и двух шагов не пройдёшь, Лера. Не нужно из-за злости на меня вредить своему здоровью.

Его низкий, раздражающе спокойный голос, вибрирует между нашими прижатыми друг к другу телами, разнося по моей коже волну мурашек. Мне хочется поспорить с ним, вырваться из его хватки, всё моё нутро сейчас протестует против его доминантности, но я настолько плохо себя чувствую, что больше не нахожу сил сопротивляться.

Только крепче стискиваю пальцами его рубашку, пока Чернов со мной на руках поднимается по лестнице на второй этаж. Тяну мокрую ткань на себя, комкаю, ощущая, как сочащаяся из неё влага стекает по моим ладоням.

Мне хочется побыстрее оказаться в своей спальне. Просто упасть безжизненным телом на пастель, закрыть глаза, и пусть болезненный сон унесёт меня из этой реальности. Но когда мы поднимаемся на второй этаж, Чернов почему-то проносит меня мимо моей комнаты и, распахнув дверь ванны, заносит меня внутрь, усаживая на комод рядом с душевой кабиной.

— Зач-чем ты меня сюда прин-нёс? — продолжая трястись от холода, непонимающе смотрю на мужчину. Замечаю, как напрягаются его скулы, в тот момент, когда Костя поднимает голову, и я встречаюсь с его обжигающе холодным взглядом.

Вместо того, чтобы ответить, Чернов стаскивает с меня куртку и откидывает её на пол, после чего кладёт руки на мою талию и медленно ведёт их вверх, вместе с этим задирая вверх мою кофту, и я вздрагиваю, когда мокрая материя доходит до груди, а потом одним быстрым движением Чернов стягивает её с меня, оставляя сидеть в одном бюстгальтере, и я автоматически выставляю ладони вперёд, упирая их в грудь мужчины в тот момент, когда его руки ложатся на мои плечи и тянут вниз тонкие кружевные бретельки.

***

— Н-нет, — шепчу, лихорадочно качая головой. Потому что сил говорить уже просто не остаётся, впрочем, как и сопротивляться, но я всё равно продолжаю упираться ладонями в грудь Чернова, предпринимая жалкие попытки оттолкнуть его от себя. — Не т-трогай меня. Я… ты не станешь м-меня раздевать…

Выпрямленные руки дрожат, и, опустив голову вниз, я тяжело дышу, теряя остатки сил.

Голова просто невыносимо кружится. Я чувствую слабость во всём теле, а ещё жуткий холод, который пробирает меня до ломоты в костях. Горло нещадно дерёт, и из-за этого слова даются с большим трудом.

В глубине души я понимаю, что мне до сих пор удаётся удерживать Костю на расстоянии только лишь потому, что он не применяет силу и не напирает сейчас. Потому что этот мужчина гораздо сильнее меня, и может в считанные секунды меня раздеть и сделать со мной всё, что пожелает, как бы отчаянно я не сопротивлялась.

Но, вместо этого, Чернов продолжает молча стоять на расстоянии моих вытянутых рук. Его ладони до сих пор сжимают бретельки бюстгальтера, но мужчина не делает больше попыток их с меня стянуть.

— Лера, тебе нужно принять душ и согреться. Ты промокла насквозь и замёрзла. Ты можешь заболеть, — проговаривает медленно и сдержанно. И его вкрадчивый голос выводит меня из себя ещё сильнее. Словно я какая-то буйная умалишённая, которую он пытается успокоить.

— Я сама могу помыться, — выдавливаю через стиснутые зубы.

Ещё раз слабо отталкиваю мужчину от себя, и на этот раз он делает пару шагов назад, продолжая молча наблюдать за мной на расстоянии.

Опираюсь трясущимися руками о комод и медленно сползаю вниз, вставая на ноги. Голова тут же начинает кружиться, и, рвано дыша, я облокачиваюсь спиной о деревяшку.

— Выйди, — бросаю тяжёлый взгляд на Чернова.

Поднимаю дрожащие веки вверх, оглядывая мужчину с ног до головы. Он также как и я мокрый насквозь. Влажная рубашка облепила тело, чётко обрисовывая контур раскачанной грудной клетки и кубиков пресса, а дождевая вода стекает с его одежды, по капле падая на мраморный пол ванной.

Вижу, как он хмурится, когда я требую, чтобы он ушёл, но ничего не отвечает, продолжая оставаться на месте неподвижной скалой.

— Ты сл-лышешь, что я ск-казала?! — проговариваю дрожащими от холода губами. — Ух-ходи!

Оторвавшись от комода, делаю несколько шагов к нему навстречу, но головокружение в тот же миг резко усиливается, перед глазами темнеет, и я начинаю медленно оседать.

Чувствую, как крепкие руки подхватывают меня за талию. Чернов рывком притягивает меня к себе, и я буквально падаю всем телом на его грудь.

Глаза уже открыть не могу, у меня просто нет на это сил. Ощущаю только, как Костя заводит руки за мою спину и расстёгивает лифчик, а через секунду влажные бретельки соскальзывают с моих плеч, и бюстгальтер падает к ногам.

Соски касаются мокрой мужской рубашки и моментально твердеют, и я в тот же миг обхватываю мужчину за плечи. Сжимаю их, комкаю загрубевшую от дождя ткань, хочу оттолкнуть Чернова от себя, но на деле этого сделать не получается.

Костя обнимает меня одной рукой за талию, притягивая ближе к себе, а второй тянется к молнии на джинсах, и в тишине ванной комнаты раздаётся звук расстегиваемой ширинки. Жёсткая ткань ползёт вниз и летит в кучу остальной одежды, а через секунду грубые пальцы поддевают резинку трусиков.

— Стой, — в панике, обхватываю его за запястье, пытаясь оторвать руку от белья, — Не надо… Я не хочу… Ты… ты не можешь…

— Тише, Лера, не бойся, — перебивает мой бессвязный шёпот. Горячая ладонь скользит по рёбрам вверх, к плечам и