История моей страны. Восемь удивительных рассказов о политике реформ и открытости - Хэ Цзяньмин

— Сегодня я сидел за столом переговоров, снова и снова читал экономические условия в составленном ими договоре. Согласно этим пунктам, для французов нет никаких рисков. Они предоставляют оборудование, технологии, ссуды, специалистов и техническое обслуживание. Независимо от того, будет найдена нефть или нет, они не понесут никаких убытков. Мы же в соответствии с договором должны возместить им все расходы по ссудам, процентам, оборудованию, технологиям, услугам и прочему. Это означает, что их так называемые инвестиции совершенно безрисковые!

— Подожди, расскажи еще раз! — Кан Шиэн был взбудоражен словами Цинь Вэньцая, поскольку вопрос был крайне серьезный, ведь готовились программы сотрудничества и с другими зарубежными странами.

Увидев, что министр понял его правильно, Цинь Вэньцай вытер капли пота, стекавшие с его шеи, и повторил, какие проблемы возникнут, если договор будет подписан.

— Вот оно что! — Кан Шиэн встал со стула и спросил Цинь Вэньцая: — Есть ли такая же проблема в китайско-японском договоре генерального подряда?

Цинь Вэньцай кивнул:

— Проблема в основном та же. Я читал текст соглашения о сотрудничестве с Японией. Короче говоря, будь то французы или японцы — все они «получат высокий урожай независимо от погодных условий». Мы же, если повезет найти нефтяные месторождения, сможем получить доход, но если не найдем, то иностранные компании, завершив инвестировать, отзовут специалистов и уйдут. И что мы будем делать? Это будет потеря нескольких лет работы, а потом всё придется начинать с нуля!

Кан Шиэн стал быстро ходить взад и вперед по маленькому дворику, погрузившись в размышления. Внезапно он остановился, энергично взмахнул рукой и приказал:

— Прекратить переговоры! Немедленно прекратить!

В тот день в рабочем зале заседаний Министерства нефтяной промышленности, что расположено на улице Люпукан в Пекине, свет горел до глубокой ночи. Здесь проходило экстренное совещание по вопросам, связанным с переговорами о китайско-иностранном сотрудничестве. После срочных совещаний с Сун Чжэньмином, Чжан Вэньбинем, Цинь Вэньцаем, Цзоу Мином и другими руководителями министерства вице-премьер Кан Шиэн официально принял решение прервать текущие переговоры о китайско-иностранном сотрудничестве в области разработки шельфовой нефти и найти оптимальный метод взаимодействия с иностранными компаниями.

Ночью в Токио была отправлена экстренная телеграмма.

Утром Цинь Вэньцай приехал в гостиницу «Пекин», где остановилась делегация французской компании.

Глава делегации и сопровождающие его лица, с нетерпением ожидавшие ответа, сидели за столом напротив Цинь Вэньцая. Они сразу приступили к делу.

— Господин Цинь, мы надеемся, что сегодня сможем подписать текст договора, — сказал главный представитель французской компании. Заметив невозмутимость собеседника, он продолжил: — Время, посвященное переговорам, нельзя назвать недолгим, и компания Total, приехавшая, чтобы помочь Китаю в развитии индустрии морской нефти, искренне надеется, что сможет начать полевые работы как можно скорее.

Закончив говорить, Дэйл открыл текст соглашения и собрался придвинуть договор в сторону Цинь Вэньцая.

— Подождите! — Цинь Вэньцай вытянул правую руку, останавливая оппонента, и произнес: — Приношу глубочайшие извинения, но после еще одного внимательного рассмотрения документа наша сторона считает, что не может принять указанную в соглашении модель промышленного сотрудничества. Сообщаю вам, что в продолжении переговоров по тексту договора нет необходимости — мы не можем его подписать в нынешней редакции.

— Что? Господин Цинь, о чем вы говорите? Понимаете ли вы… — Неожиданный результат явно застал главу французской делегации врасплох.

Видимо, он хотел спросить, понимают ли китайцы правила игры на международных деловых переговорах, но вовремя остановился. Однако заявление Цинь Вэньцая он не мог принять и властно произнес:

— Господин Цинь, содержание соглашения является результатом многочисленных переговоров между двумя сторонами, а вовсе не тем, чего хочет только наша сторона, верно?

Цинь Вэньцай кивнул, жестом пригласил рассерженного оппонента присесть и сказал:

— Я ничуть этого не отрицаю. Но хочу спросить, могут ли обе стороны высказывать свои мнения и идеи до тех пор, пока договор официально не подписан?

Глава делегации был обескуражен вежливым ответом Цинь Вэньцая:

— Что ж, господин Цинь прав. До официального подписания соглашения каждый может вносить предложения и высказываться по этому поводу.

— Исходя из этого, наша сторона и высказала мнение, которое я только что вам озвучил. — Голос Цинь Вэньцая был спокойным, он смотрел с улыбкой на членов французской делегации.

Глава французской делегации чувствовал себя так, словно был опозорен. Вдруг он достал из сумки стопку блокнотов и материалов и громко сказал Цинь Вэньцаю:

— Это записи и подтверждения всех наших переговоров! Получается, что вы, китайцы, бросаете слова на ветер? Бросаете, да?

Атмосфера в комнате стала напряженной. Все смотрели на Цинь Вэньцая… Тот слегка приподнялся, чуть повернулся. Протянув руку к чайной чашке, стоявшей на столе, Цинь Вэньцай поднял ее и с легким стуком поставил обратно. Звук был негромким, но заставил вздрогнуть участников переговоров. Выражение лица Цинь Вэньцая при этом было такое, словно он только что увидел иероглиф «страна»[55].

— Переговоры — это процесс, в котором обе стороны постоянно достигают консенсуса. До официального подписания договора все тексты и мнения не имеют юридической силы. Неужели господин руководитель, имеющий большой опыт ведения международных переговоров, не понимает этого? Сейчас я, представляющий делегацию Китайской нефтяной компании, могу сказать всем французским друзьям, что в случае подписания соглашения мы, китайцы, несомненно будем придерживаться его условий! — с расстановкой произнес Цинь Вэньцай.

— Однако наша модель промышленного сотрудничества оказалась успешной в таких регионах мира, как Африка и Ближний Восток. Такое сотрудничество устраивало обе стороны. — Раздражение главы французской делегации уменьшилось, но он продолжал предпринимать энергичные попытки спасти положение.

— Китай — это Китай. Мы — нефтяная держава с годовой добычей в сто миллионов тонн. Мы не Африка и не Ближний Восток, — ответил Цинь Вэньцай.

Приостановлены были и китайско-французские, и китайско-японские переговоры. Две волны перезапущенных переговоров дали многим иностранным нефтяным компаниям новое понимание Китая, только что открывшегося внешнему миру. Имена Цинь Вэньцая и других руководителей китайской нефтяной промышленности зазвучали на международной арене. Пройдя через ожесточенные бои переговоров, они стали заслуженно пользоваться глубоким уважением коллег и партнеров.

Работа по организации добычи китайской шельфовой нефти была первой ласточкой в политике открытости Китая внешнему миру. Под руководством главного архитектора этой политики Дэн Сяопина она не остановилась, а, наоборот, пошла быстрее и стабильнее. Проекты освоения шельфовой нефти совместно с Францией и Японией претерпели изменения. После стратегических и тактических корректировок Кан Шиэна, Чжан Вэньбиня и Цинь Вэньцая каждый договор был скорректирован — теперь обе стороны брали на себя риски и ответственность, а прибыль распределялась пропорционально. Удалось достичь консенсуса как в договоре между Китаем и Францией, так и в соглашении между Китаем и Японией.

Перед