Хищник - Макс Мах

– Хочу!

– Держите!

Новый стакан возник рядом с прежним – пустым.

– Во вселенной множество обитаемых миров, – Егор Кузьмич встал, застегнул ворот и оправил пояс и портупею. – И расположены эти миры не только в пространстве, но и во времени. Тот мир, к слову, в котором вы жили, не уникален, есть и другие варианты истории. И в большинстве мест летающих кораблей нет.

– Как так? – ошеломленно спросила Дарья, даже забывшая от потрясения про стакан в руке.

– А откуда берутся гравитонные эмиттеры, например? – прищурился Егор Кузьмич.

– Их же… – начала было Дарья, но тут же все и поняла. – Вот черт! Я просто об этом не подумала!

Ну, разумеется, не подумала. Ведь она знала, что некоторые технологии, используемые на Верфях и в Арсенале, людям пока недоступны. Не в том смысле, что не достать, а в том, что пупок развяжется придумать, как все это сделать самим, и из чего сделать – тоже вопрос. Тот же металлкерамит, или полимерные конструкты, или вот еще «лунное серебро». Ясно, что кто-то другой – и, вероятно, не на Земле – производит все эти штуки, за которые приходится платить втридорога. Впрочем, расценок Дарья не знала. Это секреты не ее уровня компетенции и допуска. Она знала лишь, что существуют посредники – серьезные дельцы, никогда не объявляющие себя публично. Эти воротилы всегда остаются в тени. Их безопасность обеспечивают секретная служба и контрразведка. И только они знают доподлинно, кто привозит гравитонные эмиттеры или печи для выплавки титана и алюминия. Именно за этими секретами охотились цинцы, у которых, судя по всему, возникли проблемы с их прежним поставщиком.

– Значит, вы?..

– «Лорелей» – вольный торговец, – Егор Кузьмич подобрал с пола шинель и начал вдевать руки в рукава. – Но, разумеется, мы не единственные. Есть и другие. Номады, например. Мы знаем, где и что можно купить, вернее, выменять. Обычные деньги, как вы, должно быть, догадываетесь, княгиня, в Великом Космосе не в ходу. Нужно искать эквиваленты, мы этим и занимаемся.

– Тогда зачем напали номады? Конкурентов уничтожают?

– Могло бы быть и так, – кивнул Главный Кормчий, стремительно возвращавший себе прежний облик. – Но эта война развязана из-за вас.

– Из-за меня?!

За время их короткого, но содержательного разговора Егор Кузьмич удивил Дарью не раз и не два. Но последнее замечание буквально вышибло из нее дух.

– Из-за вас, – подтвердил Кормчий, надевая фуражку. – Да не расстраивайтесь вы так, Дарья Дмитриевна! Никто вас ни в чем не винит. Просто… У них ведь тоже есть люди, «говорящие» с «камнями». Подозреваю, что им стало известно про что-то очень важное. Могу даже допустить, что номады и сами не знают, что это такое и для чего нужно. Но «камень» зря не «скажет». Раз «позвал» и сообщил, значит, что-то важное.

– Вы говорите об сойсшерст?

– Приходилось слышать? – насторожился Кормчий.

– Да, – кивнула Дарья. – Карл допрашивал одного бандита, тот сказал, эти с красными лицами ищут сойсшерст, что означает «ключ от двери», и что это есть у меня или у Карла, или мы знаем, где его достать.

– Ну, я где-то так и думал, – Егор Кузьмич поправил фуражку и выудил из ниоткуда очередную сигаретку. – Все время эта гадость всплывает, и каждый раз то Марк, то Грета, то Карл к этому примешаны, но я еще тогда, двадцать лет назад, знал – ниточки к вам тянутся, княгиня, а отчего так, бог весть. Ребус! Но мы его… Впрочем, достаточно! Вы же сюда не со мной лясы точить пришли, разве нет?

– Да, но…

– Идите! – остановил ее Главный Кормчий. – Идите, вас ждут!

И, развернувшись, ушел в мгновенно сомкнувшуюся за его спиной тень.

Дарья осталась одна.

«Что же мне делать?» – И словно в ответ на ее вопрос «зов» усилился, и через мгновение Дарья поняла, кто и куда ее зовет. Это был ничем не примечательный розоватый камень, похожий на обыкновенный булыжник. Ну, почти похожий, поскольку с первого взгляда становилось ясно – он не от мира сего.

Дарья подошла почти вплотную.

«Что теперь?» – На самом деле, вопрос был задан машинально, поскольку ответа Дарья не ждала. Однако ответ пришел.

Слушай! – «сказал» кто-то, словно вбив это значение в ее мозг.

Смотри!

Запоминай!

И Дарья увидела. Не образы – символы. Не объекты – абстракции. Не значения, а смыслы.

«Я…» – Но думать было некогда. Перед ней, открывшейся «потоку», впустившей в себя «чужую речь», формировалась история вероятностного будущего, и это была самая потрясающая история из тех, какие она не могла себе даже нагрезить…

В зеркале торчало отражение голой Греты, и голос в башке, разумеется, принадлежал ей.

– Уйди! – потребовал Марк.

«Было бы предложено!» – фыркнула Грета и ушла из сознания.

Теперь Марк видел в зеркале себя, и это ему нравилось больше. Он вообще не любил путать сущее с воображаемым. Это Грета могла запросто «усадить» их с Карлом с собой за стол и вести с ними непринужденную беседу, отслеживая параллельно «внешний» мир, чтобы не сболтнуть лишнего при свидетелях. А он таких извращений терпеть не мог. Психопат? Да. Но вменяемый психопат.

– Берримор! – позвал он.

– К вашим услугам! – Дома дворецкий всегда был рядом. Собственно, он и был домом, или как минимум живой душой Маркова крома.

– Что слышно о княгине?

– Жива, но временно недоступна.

– Звучит двусмысленно! – усмехнулся Марк, натягивая трусы.

– Двойные смыслы рождаются там, где отсутствуют простота и искренность, – Берримор был тот еще философ, и в этом-то, на самом деле, и заключалась вся прелесть ситуации. – Зачем вы носите трусы, Марк? Зачем одеваетесь согласно этой дикой моде? Вы же терпеть не можете все эти тряпки!

– Что с того? – пожал плечами Марк и продолжил одеваться. – Есть, друг мой, многое на свете… Впрочем, ладно! Лишние слова. Все дело в дисциплине. Если я принял решение вести себя, как человек, принадлежащий определенной культуре, то должен следовать и соответствующей модели поведения, – мысль показалась сомнительной, и Марк ее несколько изменил. – Или, во всяком смысле, пытаться следовать принятому решению.

– Браво! – откровенно усмехнулся Берримор, Марку даже показалось на мгновение, что «дух» улыбнулся ему из зеркала на манер придуманного каким-то человеческим писателем Чеширского кота. Но, разумеется, этого не случилось – Берримор не имел облика.