Сибирская кровь - Андрей Черепанов

Некоторое время я полагал, что после того года Василий Иванович Черепанов женился, перебрался в соседнее селение, а затем стал вдовцом уже в третий раз, ведь имеется запись Качугской Вознесенской церкви о смерти в 1833 году шестидесятисемилетней Феодоры как жены исетского крестьянина Василия Черепанова. Но после изучения исповедной росписи крестьян Исетской деревни обнаружилась ошибочность приведенной записи. В той деревне жила в 1825 году Феодора Ивановна, и тогда ей было пятьдесят девять лет, то есть, как и должно, на восемь лет меньше, чем в 1833 году у умершей. Однако мужем ее оказался не Василий Черепанов, а крестьянин Иоанн Тюрюмин103. К ошибке могло привести то, что Василий Иванович, вероятно, являлся Иоанну Тюрюмину близким родственником через свою невестку Марфу Тюрюмину (она – жена Григория Ивановича Черепанова, родного брата Василия) и участвовал в церемонии посмертного отпевания Феодоры.

Судя по тому, что Василий Черепанов впервые упомянут в метриках качинской церкви в декабре 1811 года при рождении дочери Лукии, а предшествующие крестины его ребенка – дочери Афанасии – были в октябре 1809 года еще в Верхоленске, переезд Василия Ивановича в Куржумово состоялся в период между этими событиями, одновременно или несколько раньше переезда туда же Никифора Григорьевича Черепанова, его родного дяди.

Через восемнадцать лет, по данным исповедной росписи 1843 года, число православных крестьян Куржумово немного сократилось – до семидесяти трех, а состав двух семей Черепановых в ней, наоборот, увеличился на одного – до семнадцати человек104. На самом же деле, с учетом невключенных в роспись Матвея и Афанасии, рожденных в 1840 и 1841 годах от Селиверста Никифоровича, и без учета умершей в 1840 году, но включенной в роспись дочери Александра Никифоровича Февронии, их состав увеличился на двоих и до восемнадцати. Значит, с такой правкой православных крестьян в деревне в 1843 году было семьдесят четыре. А по росписям 1872 и 1915 годов, Черепановы в Куржумово представляли соответственно двадцать шесть и восемнадцать человек из общего числа семидесяти пяти и ста двадцати девяти православных крестьян105.

Уже к 1843 году здесь не стало Никифора Григорьевича: он умер в начале 1839 года, только-только дотянув до своего семидесятипятилетнего юбилея. В следующем году умерла его жена Ефимия Ивановна. Главой общего семейства стал их сын Александр, женившийся в 1827 году на Акилине Зуевой из Манзурской деревни, и у супружеской четы успели родиться шестеро детей (два сына и четыре дочери), трое из которых, согласно метрикам, умерли малышами, судьба одного – рожденного в 1833 году Самсона – неизвестна. Поэтому в роспись должны были войти лишь двое оставшихся в живых детей Александра – Михаил и Устинья. Однако, повторюсь, там оказалась и Феврония, восьми лет, с тем же именем, что умершая в начале 1840 году трехлетняя дочь Александра Никифоровича[180]. Судя по всему, Феврония вписана в роспись по ошибке, ведь какого-либо упоминания о ней в верхнеленских метриках после 1843 года нет.

В семейном домовладении также перечислены брат Александра Алексей с женой Параскевой – дочерью крестьянина Ангинской слободы Леонтия Дерягина – и уже пятидесятитрехлетняя незамужняя сестра Мария (она так и останется старой девой и уйдет в мир иной в возрасте восьмидесяти одного года). Младшая же сестра Матрона к тому времени создала семью с крестьянином Василием Толмачевым. У Алексея все четверо родившихся до 1843 года детей умерли, а самый младший Харитон, появившийся на свет в сентябре 1843 году, в роспись не вошел. Однако окажется так, что именно Харитон станет единственным продолжателем всей фамильной ветви Никифора Григорьевича.

Дело в том, что сын Александра Никифоровича Семен, рожденный уже после 1843 года от первой жены Александра, умер двухлетним, все четверо детей от второй жены – младенцами, а у его сына Михаила в более чем шестидесятилетнем браке с Лукией Кондратьевной Черкашениной вообще не было потомства. Из одиннадцати же детей Алексея Никифоровича и Параскевы Леонтьевны, девять из которых – сыновья, пережили младенчество лишь двое – Мавра и Харитон[181]. В свою очередь, из троих сыновей Харитона также выжил и завел собственную семью только один – Платон, а из его пятерых сыновей – уже двое.

А вот глава другой семьи куржумовских Черепановых из предыдущей росписи Василий Иванович был в 1843 году еще жив. Но он уже без жены, умершей в 1836 году «от колотья»[182]. Раньше, в конце 1825 года и в 1826 году, умерли дети их сына Григория трехлетний Николай и трехмесячный Прокопий, а в 1829 году – «горячкою» – сам двадцатисемилетний Григорий. И спустя восемь лет произошло довольно редкое по тем временам событие – появление на свет внебрачной девочки Анны. Она была дочерью Евдокии Никитичны, вдовы Григория. Через четыре месяца эта Евдокия вышла замуж за поселенца Качугской слободы Павла Васильевича Куликовского и в 1843 году жила с ним, дочерью Анной и рожденным в новом браке сыном Иваном в Качуге. В 1856 году девятнадцатилетняя крестьянская дочь Анна Павловна Куликовская вышла в Бирюльке замуж за сорокадвухлетнего поселенца-вдовца Якова Жидова. О ее незаконном рождении метрика не упоминала. А ее то ли родной, то ли приемный отец Павел Васильевич Куликовский пережил свою жену: в исповедной росписи 1872 года он был во главе крестьянской семьи Качугской слободы, в состав которой входил его сын Иван с женой и детьми, но Евдокии в ней уже не было. Она умерла «от лихорадочной» в ноябре 1860 года106.

Четверо детей Евдокии от ее первого брака с Григорием Васильевичем – сыновья Адриан с Иваном и дочери Евдокия с Александрой – остались в Куржумово. Лишившись родительского контроля, обе эти дочери в 1841 и 1843 годах каждая в своем семнадцатилетнем возрасте тоже родили вне брака, но их дети вскоре умерли. В конце июля 1843 года одна из них – внучка Василия Ивановича Черепанова Евдокия вышла замуж за крестьянина Тимофея Баранова из Большеголовского села. Вторая же его внучка Александра в 1847 еще раз родила дочь, прожившую два года, и тоже стала женой, но значительно позже, в 1851 году, качугского крестьянина Адриана Шубина. По заведенному тогда обычаю, каждая из них была названа в метриках о венчании не привычным словом «девица», а неприличным – «девка».

Через сорок–пятьдесят лет, в 1884 и 1890 годах, тот же «подвиг» совершат правнучки Василия Ивановича Черепанова по линии другого его сына – Селиверста, когда умрет, не оставив сыновей,