Сибирская кровь - Андрей Черепанов

с оленями, пушным товаром и моржовым клыком, съезжались русские купцы из Архангельска, Холмогор, с Пинеги, Мезени, Вологды и даже из Москвы. Главным же средством заработка жителей Пустозерского уезда были морские промыслы. Сначала Пустозерск превратился в центр, откуда промышленники из других регионов России ходили в экспедиции в самое устье Печоры, в Болванскую губу, затем на арктические острова Колгуев, Новую Землю, Вайгач, а наиболее предприимчивые и отважные пустозерцы сами «в неуклюжих баркасах… в конце XVI и в начале XVII веков пускались морем в Обскую губу и далее в р. Таз и в Мангазею».

Вскоре для них промысловые поездки в Сибирь стали обыденными. Хорошо изведав пути в Мангазею, пустозерцы пошли на Енисей и, обосновавшись там, перебрались на Лену и еще дальше на восток. К примеру, известно, что летом 1643 года группа промышленных людей во главе с Иваном Корепановым[166], представителем ранее широко распространенной в Пустозерске фамилии, совершила переход на кочах из Индигирки в Жиганск[167].

Так бы и развивался Пустозерск, приобретая выгоды от открытия в нем в 1597 году таможни, если бы не Смутное время, начавшееся на Руси уже на следующий год после того открытия. В условиях бесконтрольности со стороны властей расцвела контрабанда, в первой декаде XVII века в Пустозерске вовсю хозяйничали английские и датские купцы в обход таможни. В 1620-х годах царские власти принялись наводить на Севере жесткий порядок, даже чрезмерно жесткий, включая запрет любым торговцам, невзирая на их государственное подданство, проходить на Мангазею через Вайгач и Ямал. Тем самым путь из Пустозерска на Мангазею стал почти исключительно речным, неудобным, и уральский город начал медленно, но неуклонно увядать.

Ужесточением правил воспользовались карачеи (харючи), самый влиятельный ненецкий род. Они занялись, как сегодня принято называть, «серым бизнесом», перехватили прежний торговый заработок Пустозерска и в результате обзавелись арсеналом огнестрельного оружия, подчинили себе другие племена, перешли к разбоям. Так, в 1644 году карачеи захватили в плен не успевших скрыться за стенами острога женщин и детей, в 1661 и 1663 годах убили воеводу, разграбили город и сожгли острог, в 1668 году разорили рыбацкие промысловые избы и тони.

Трудности усугублялись тем, что пахотного земледелия в Пустозерском уезде не было из-за неблагоприятных климатических условий: это «место тундряное, студеное и безлесное, и зимою порою, тундра с водою смерзается». Вот и кормились пустозерцы, лишенные былых торговых доходов, только «зверем, да рыбою, да травою» и хлебом, когда удавалось его выменять на рыбу и пушнину. В переписных книгах уезда нередко делались такие записи: «умерли с голоду всей семьей в прошлых годех», «обнищал до конца, скитается меж дворов з женою и детьми», «кормятся по миру работой и христовым подаянием».

К середине XVII века Пустозерск, как и через сотню лет после того Верхоленск, стал местом ссылки и заключения. Здесь содержались участники восстаний Степана Разина и Кондратия Булавина, сюда же был сослан предводитель старообрядчества протопоп Аввакум со своими сподвижниками[168]. Четырнадцать лет просидел Аввакум на хлебе и воде в земляной тюрьме в Пустозерске, но продолжал свои проповеди, рассылал грамоты и послания. Очередное резкое письмо к царю Федору Алексеевичу с осуждением действий его отца Алексея Михайловича и патриарха Иоакима привело в 1681 году к сожжению Аввакума и его товарищей в пустозерском срубе.

И многие жители Пустозерска еще в начале XVII столетия стали покидать родные места, переселяться в Сибирь – в зауральский Енисейск и далее на восток. Поэтому историки утверждают о наличии архивных документов по населению Пустозерского уезда, пестрящих сообщениями о том, что такой-то житель «сбежал в Сибирь», «сошел в сибирские городы з женою и детьми»[169]. Наверняка и Черепановы из Якутского острога середины XVII века, если все они действительно происходили из Пустозерска, назад уже не вернулись, остались в Сибири навсегда. Для убеждения в этом я изучил в Российском государственном архиве древних актов переписную книгу Пустозерска 7187 (1679) года99 и не нашел в ней ни одного носителя своей фамилии, а, скажем, Корепановы там еще были.

В 1762 году Екатерина II распорядилась Пустозерский острог разобрать, бревна от него «употребить на топление». Вскоре был упразднен и Пустозерский уезд. А уже при советской власти, в 1924 году, когда в Пустозерске осталось менее двухсот жителей, он потерял статус города, затем – центра района. Последний удар по нему нанесло природное бедствие: из-за шторма в Баренцевом море погибла лодка с рыбацкой артелью, куда входила большая часть пережившей войну пустозерской молодежи. Древнее поселение осталось без будущего, и в 1962 году, в год моего рождения, его покинула последняя жительница. Пустозерск исчез, теперь на его месте всего лишь луг с колышками и крестами.

Глава 6

Где, кто, от кого. почти детективное расследование

Чтобы правильно оформить линии общего фамильного древа верхнеленских Черепановых, не пропустить ни одного потомка Ивана Федоровича, определить географические места жительства отдельных семейств, мне потребовалось не только составление таблиц всех найденных метрических записей «моих» церквей, но и детальное изучение списков прихожан по их исповедным росписям, ключевыми из которых стали те, что составлены в 1843 году. Как выяснилось, тогда в верхнеленских поселениях жило шестнадцать семей Черепановых во главе с правнуками Ивана Федоровича, либо их вдовами. Еще одно – во главе с его внуком и одно – с праправнуком. Были и два семейства «просто» их однофамильцев.

Свой рассказ о них я начну, как и сам начинал эту часть своего исследования, с Куржумовской деревни, ведь ее жители попали в самую древнюю из сохранившихся исповедных росписей, а Куржумово стало частью нынешнего административного центра района – Качуга[170].

Куржумовские

В исповедную роспись Качинской Вознесенской церкви за 1825 год включено две семьи Черепановых из шестнадцати человек, и все они – среди восьмидесяти православных крестьян Куржумовской деревни, что располагалась в трех десятках верст от Верхоленска выше по течению реки Лены, в районе судоверфи современного Качуга. Основано Куржумово было крещенным в православную веру казаком, затем – сыном боярским бурятских кровей Василием Куржумовым100, передавшим пашню своему наследнику Федору. Вот что о той деревне говорит хранящаяся в Российском государственном архиве древних актов «Переписная книга Илимской слободы о сборе хлеба, и сколько они имеют пашенной земли и сенных покосов» за 7207 (1699) год: «От ангинского устья вверх по Лене полверсты на правой стороне деревня, а в ней двор верхоленского сына боярского Федора Куржумова. Пашет за хлебное жалование»101.