Прощайте, колибри, хочу к воробьям! - Екатерина Вильмонт

– Марина, я сейчас уеду и сегодня уже не вернусь.

– Константин Петрович, у вас же в пять встреча!

– Какая еще встреча?

– А с Самойловым!

– Отмените! Перенесите на любой другой день! Я должен срочно уехать! И извинитесь за меня перед Самойловым.

Уже в машине он вдруг опомнился. Куда я сорвался? Зачем? Я хочу видеть Женю! ответил он сам себе. И почему-то рассмеялся.

Ему навстречу вышла Надежда Сергеевна.

– Константин Петрович, вы так рано?

– Да, освободился. Ну как она?

– Спит.

– А температура?

– Потихонечку снижается. В последний раз было тридцать восемь ровно. Это хорошо. Но к ночи может опять подскочить.

– Будем надеяться, что не подскочит. Я загляну к ней.

Он приоткрыл дверь, и в комнату пулей влетел Пафнутий. Вскочил на кровать и улегся в ногах. Женя не проснулась.

«Слава богу», – подумал Константин. И сердце его переполнилось нежностью. Он на цыпочках подошел и сел в кресло. Женя почти сразу открыла глаза.

– Костя?

– Как вы, Женечка?

– Кажется, лучше, – улыбнулась она.

– Да не кажется, а точно! Вон у вас в ногах свидетельство тому.

– Ой, Пафнутий! Миленький мой, пришел!

– Женя, вы не хотите есть или пить?

– Пить хочу.

Он подал ей стакан с морсом.

– Ох, хорошо… вкусно… спасибо за все, Костя. Думаю, дня через два уже смогу вернуться домой.

– Даже и не думайте! Мне Мирон запретил.

– Мирон? Что он вам запретил? – крайне удивилась Женя.

– Запретил отпускать вас домой. У вас там, как он выразился, крайне депрессивная обстановка. И потом, вам разве плохо тут?

– Ну что вы… Если хотите знать, за мной никто так не ухаживал с тех пор, как умерла мама.

– Вот и прекрасно, лежите тут и набирайтесь сил.

– Костя, а можно мне телефон? Я хочу позвонить Фархаду, узнать, как там дела…

– Женечка, не стоит. Давайте договоримся, если завтра с утра температура будет не выше чем тридцать семь и пять, я отдам вам и телефон и планшетник, а пока… не стоит. Вдруг там что-то не так, вы взволнуетесь! Не нужно. Хотите, я вам телевизор включу?

– Ох нет, не надо.

– Может, Надежду Сергеевну позвать?

– Вы спешите?

– Я? Нет.

– Тогда посидите еще со мной… немножко.

– О, конечно! – обрадовался он.

Он взял ее руку и поднес к губам. Потом прижал к щеке. Пересел на краешек кровати.

– Костя, вы можете заразиться…

– Чепуха какая! Или… вам неприятно?

– Ну что вы… Мне так приятно, Костенька…

– Женя, я сам в недоумении… Я, кажется, люблю вас… Нет, не кажется, я просто люблю вас, Женя. И ревную…

– Боже, к кому? – Она засмеялась счастливым смехом.

– А ко всем, но больше всего к Мирону.

– Костя, ты с ума сошел!

– Ты? Как хорошо, Женечка! Мы будем на ты… Тогда я чуть отредактирую свой текст. Я люблю тебя, Женька!

– И я люблю тебя, Костя! На вы у меня как-то не получалось…

Он схватил ее, приподнял с подушек и поцеловал.

– Костя, не смей, ты заразишься!

– Ангиной? А у меня гланды вырезаны.

И вообще… – Он опять поцеловал ее, и она уже не отталкивала его.

– Женька моя… А помнишь, когда ты впервые была у меня, я хотел обнять тебя, а Пафнутий не позволил?

– Да, а сейчас он не возражает… Да, Костя, а почему ты ревнуешь меня к Мирону?

– Потому что он любит тебя. И он здорово харизматичный тип.

– Господи, с чего ты взял?

– А он сам мне сказал, открытым текстом… Что он со мной еще поборется за тебя и что, в сущности, у меня перед ним всего одно преимущество…

– Всего одно? – удивилась Женя. – И какое же?

– Пафнутий!

Женя засмеялась. Смех был такой счастливый…

Утром я проснулась и почувствовала, что мне гораздо лучше. И сразу вспомнился вчерашний вечер, Костя, наши с ним разговоры, его поцелуи, нежность… И, наверное, если бы не Надежда Сергеевна, он остался бы у меня на ночь… Но, с другой стороны, хорошо, что не остался, у меня было слишком мало сил. Куда спешить? Успеем.

– Ну что, миленькая, как самочувствие?

– Гораздо лучше!

– Надо думать! Такой интересный мужчина лучше всякого доктора… – лукаво улыбнулась она.

– А где…

– Уехал на работу! А ты вот градусник возьми!

– Да я чувствую, температуры нет.

– Ничего, градусник нам лучше скажет. О, тридцать семь и четыре! Слава богу! Вот умница!

– А можно мне душ принять?

– Ни в коем случае! Салфетками обойдешься! Ты вот пока оботрись, а я тебе завтрак принесу!

– А может, я уже встану?

– И не мечтай! Есть хочешь?

– Хочу!

– Вот и умница!

После завтрака я взмолилась:

– Надежда Сергеевна, дайте мне телефон, умоляю!

– Дам, Константин Петрович разрешил, если температура невысокая будет. Сейчас принесу.

Она принесла мне телефон, но он оказался разряженным. А зарядник остался у меня дома! Я попросила планшетник. И тут же связалась с Фархадом.

– Фарик, это я!

– Женька! Как ты там?

– Лучше!

– Жень, ты только раньше времени не вскакивай, береги себя. Ты нам так нужна!

– А что у вас?

– Да все нормально, не волнуйся. И помни, ты нужна нам здоровая! Поэтому не спеши!

А, кстати, ты там замуж еще не собралась?

– Нет, Фарик, не собралась.

– Слава богу! А то Мирон тут впал в меланхолию. Говорит, она нас бросит, у нее там полоумный компьютерщик с котом…

– Компьютерщик есть и кот его тоже, и у нас… все хорошо, но вас я не брошу… Успокой Мирона!

– Постараюсь.

– А ты-то как без меня обходишься?

– Честно сказать, не очень… Мне тут поступило несколько предложений, а без тебя я не знаю…

– Фарик, вышли мне все проекты договоров на почту, я посмотрю.

– Спасибо, Женька! Обязательно! Ты настоящий друг!

Мирону я звонить не стала. Открыла электронную почту. Один адрес был мне неизвестен. И почему-то мне ужасно не хотелось открывать это письмо. Но вдруг это что-то важное?