Люди Севера: История викингов, 793–1241 - Хейвуд Джон

Личные качества Колумбы сделали его фигурой, с которой приходилось считаться, и к моменту его кончины в 597 г. аббатство Айона стало главным духовным центром не только Дал Риады и Пиктленда, но и большей части Северной Ирландии, где его власти подчинялись даже епископы. Смерть Колумбы только усилила влияние Айоны, превратив ее в место паломничества. Именно на Айоне, а не в Риме просил прислать миссионеров король Нортумбрии Освальд, решив крестить свое королевство. Настоятель прислал к нему Айдана, основателя Линдисфарнского аббатства. Айона стала центром ремесел, таких как металлообработка, производство стекла, ваяние и изготовление книг. На Айоне создали Келлскую книгу, одно из самых удивительных иллюстрированных Евангелий раннего Средневековья. Но самым главным сокровищем Аойны был, конечно, драгоценный ковчег с мощами Колумбы – бесценный источник силы и славы аббатства.

После второго нападения викингов настоятель Айоны Келлах купил землю в ирландском Келлсе, подальше от моря, чтобы монахи могли укрываться там от возможных будущих разбоев. После резни 806 г. Келлах уехал в Келлс руководить возведением нового аббатства. Работы завершились в 814 г., и большая часть братии и мирян переехала на материк. Резиденция настоятеля с тех пор также находилась в Келлсе. Несмотря на это, островная обитель не опустела. Келлах сложил с себя обязанности настоятеля и вернулся на Айону с небольшой компанией братьев, готовых разделить с ним опасность погибнуть от рук язычников: ирландские монахи считали свое призвание мужским делом, требующим отваги и стойкости. На Айоне остались и драгоценные мощи святого Колумбы. В 824 г. во главе островной обители встал ирландский монах по имени Блатмак. Он не страшился викингов. Его биограф, германский клирик по имени Валафрид Страбон (умер в 849 г.), писал, что Блатмак искал мученической смерти от рук язычников, потому что мечтал «претерпеть раны Христовы». Долго ждать Блатмаку не пришлось: викинги наведались на Айону в 825 г. Когда обители достигла весть о приближении морских разбойников, Блатмак позволил тем братьям, которые не нашли в себе готовности принять мученическую смерть, уплыть; сам же с теми, чье намерение погибнуть за веру было твердо, остался. Викинги напали, когда Блатмак служил утреню. Ворвавшись в церковь, они тут же изрубили всех его товарищей. Нападавшие хотели получить драгоценный ковчег, в котором хранились мощи Колумбы, но монахи сняли его с постамента в храме и спрятали под кучей торфа. Никакие пытки не заставили Блатмака выдать, где спрятан ковчег, так что в итоге разъяренные викинги разрубили монаха на куски и уплыли с пустыми руками.

Как ни удивительно, и после этой резни монастырь на Айоне не исчез. Монахи, уплывшие перед нападением, вернулись, похоронили Блатмака и вернули мощи святого Колумбы в храм. Мощи оставались на Айоне до 849 г., когда их разделили и часть отправили в Келлс, а часть – в кафедральный собор Данкелда, что к северу от Перта в Шотландии. Это решение было продиктовано не столько заботой о сохранности реликвии, сколько политическими мотивами (см. ниже), поскольку после убийства Блатмака викинги Айону больше не тревожили. При столь славной истории монашество на Айоне не могло пресечься даже после этого, и монастырская жизнь продолжалась здесь на протяжении всей эпохи викингов: в конце IX в. здесь были похоронены по меньшей мере три шотландских короля. Монастырь имел слишком высокий статус, чтобы его можно было закрыть. В этом отношении Айоне повезло больше, чем остальным шотландским монастырям: почти все они пришли в запустение из-за непрекращавшихся грабежей викингов. Один из немногих монастырей того периода, где велись систематические археологические раскопки, – пиктский монастырь в Портмахомаке на восточном побережье Шотландии (Истер-Росс). Местная община процветала в VII и VIII вв. как центр книжного производства, металлообработки, стеклоделия и ваяния. Поверх всех культурных слоев здесь лежал слой сажи и угля, датированный приблизительно 800 г. и показывающий, что монастырь перестал существовать после катастрофического пожара, вспыхнувшего, почти несомненно – учитывая датировку, – после нападения норманнов.

Айона была знаменитой святыней, поэтому нападения на остров остались в ирландских анналах, но более чем вероятно, что викинги действовали в Шотландии и ранее 795 г. Наверняка раньше других под их удар попали Северные острова (Шетландский и Оркнейский архипелаги) – как первая суша на пути мореходов, идущих Северным морем из Норвегии на запад. Шетландские острова отстоят от Норвегии на 400 км к западу – это меньше чем два дня пути под парусом при подходящей погоде, – а оттуда лишь 97 км на юг до Оркнейских, откуда норманнские пираты могли отправиться на юг вдоль побережья Британии или на запад и потом на юг к Гебридам и Ирландии. Викинги, в 793 г. напавшие на Линдисфарн и в 795 г. на Айону, плыли, видимо, через Шетландский и Оркнейский архипелаги. Эту дорогу норвежцы, скорее всего, хорошо знали. Археологические находки недвусмысленно свидетельствуют о существовании торговых связей между Северными островами и Норвегией до эпохи викингов (так, например, в поселениях пиктских аристократов в Бирсае, на Оркнейском архипелаге, найдены гребни, вырезанные из рога скандинавского северного оленя) – и норманнские пираты определенно плыли не наугад.

Вскоре после первых описанных хронистами норманнских вторжений в Шотландию викинги стали захватывать там земли для колонизации. Эта колонизация не нашла отражения в шотландских летописях, конечно же, потому, что насельники шотландских монастырей частью погибли от рук захватчиков, частью разбежались и вести хроники было некому. В отсутствие письменных свидетельств главным источником сведений о географии расселения викингов остаются скандинавские топонимы. Больше всего их на Северных островах и в Кейтнессе, на крайнем северо-востоке материковой Шотландии. Там почти все названия имеют скандинавское происхождение. Также скандинавские топонимы обычны на Гебридах и на западном побережье Шотландии, из чего следует, что и там было немало норманнских колоний. Подавляющее большинство скандинавских названий во всех этих местах – норвежского происхождения, что проясняет национальную принадлежность основной массы поселенцев. Норвежские элементы географических названий, например staðir, как в Гримиста (место Грима), и bolstaðr, как в Исбистер (восточная ферма), особенно распространены на Северных островах. В числе других составляющих топонимов, обычных и на Северных островах, и на Гебридах, и на западном побережье, есть fjall, как в Аскиваль (ясеневая долина), fjord, как в Лаксфорд (лососевый фьорд), sker, как в skerry (то есть отмель), dalr (долина), vik, как в Лервик (илистая бухта), и ø, «остров», как в Сандей (песчаный остров). Установить возраст этих поселений – задача не из простых. Предполагается, что Северные острова были колонизированы очень рано, возможно уже в 800 г., а Гебриды – для викингов Судрейяр, то есть «южные острова» – около 825 г. Ко второй половине IX в. в этих местах определенно существовали давно сложившиеся скандинавские сообщества. Топонимы норвежского и датского происхождения указывают на то, что скандинавские колонии были также на острове Мэн и на юго-востоке Шотландии, в Галлоуэе и Дамфрисе. Поселения в Дамфрисе, вероятнее всего, можно считать продолжением норманнской колонизации северо-запада Англии, происходившей в начале Х в.