Паранормы. Незримая пуля - Василий Головачев

– Защита от него существует?

– Должна существовать.

– Что значит – должна?

Курчинский смущённо поёжился.

– Мы экспериментируем с рядом диэлектриков, но пока нужный материал не нашли.

Оператор с бородкой хотел что-то сказать, но наткнулся на предупреждающий взгляд заведующего лабораторией и промолчал.

– От чего питается генератор?

– Вот аккумулятор. – Парень с шапкой волос показал на металлический контейнер в дипломате. – С великолепными характеристиками. Зарядки хватит на четыре часа непрерывной работы.

– Сворачивайтесь.

– Что?

– Отсоединяйте кабели, собирайте, мы забираем аппарат.

Сотрудники лаборатории растерянно перевели взгляды на руководителя.

Курчинский, в свою очередь, в замешательстве глянул на Козодоева.

– Вы… забираете… зомбер?!

– У вас плохо со слухом?

– Но… Иван Егорович… товарищ генерал… мне его передал начальник нашего подразделения…

– Мы вернём зомбер после проверки. Дня через три. Продолжайте искать защиту от его излучения. Для этого он вам не особенно-то и нужен, все параметры наверняка записаны.

– Да, но…

– Без дискуссий, Марион Давидович. Дело государственной важности. Как только мы выясним обстоятельства одного преступления, генератор будет возвращён в лабораторию.

Курчинский пожевал губами, не решаясь возразить главе службы безопасности России, кивнул оператору с бородкой.

– Собирайте, Павел Иванович.

Козодоев бросил ещё один взгляд на дипломат, на мужчину в сером костюме с галстуком из своего эскорта и устремился к выходу.

– Пойдёмте поговорим, пока ваши специалисты будут собирать аппарат.

Вышли в коридор, оставив мужчину в сером костюме.

– Ждите, – оглянулся на двух других спутников Козодоев.

Оба остались у двери в секцию № 5.

В кабинете Курчинского директор ФСБ позвонил кому-то, нацепив вижн-очки, сказал коротко:

– Всё в порядке, буду через час.

Глянув на Мариона Давидовича, он добавил:

– Стаканчиком кофе не угостите?

– Д-да, конечно, – спохватился Курчинский, вызывая секретаря.

Через четверть часа спутники Козодоева принесли дипломат, и вся четвёрка чекистов покинула здание лаборатории.

К Курчинскому зашёл оператор с бородкой.

– Марион Давидович, я вас правильно понял? Вы не стали говорить, что у нас появилась зацепка по защитному комплексу.

– Пусть пока это побудет в секрете от всех.

Речь шла о новом способе защиты от психотронного излучения, основанной на создании встречного импульса, гасящего первый.

– Идите работайте.

Побродив по кабинету, Курчинский превозмог ступор, позвонил Ланину и сообщил ему о визите директора ФСБ и потере зомбера.

Для рандеву с лицом, подлежащим пси-коррекции, занимающим кресло министра промышленности и почему-то торговли, избрали завод по производству пластика для Объединённой авиастроительной корпорации (ОАК). Завод располагался в подмосковном Жулебино, заработал он недавно, однако уже был известен правоохранителям в связи с коррупционными скандалами.

Министр Манторов в последнее время навещал его регулярно и не ради предлагаемого кофе с коньяком в кабинетах руководителей завода. По разведданным КЗО Манторов имел прямое отношение к передаче завода в управление зарубежным инвесторам (с баснословными откатами) и пытался каким-то образом скрыть от правосудия схему своего участия в процессе.

Вообще же к этому человеку, давно и успешно обманывающему страну и её президента, у общественности накопилось множество вопросов, и не видели проблем в его деятельности «успешного менагера» только соучастники коррупционных схем, от председателя Совета директоров ОАК и до членов правительства.

Нестор читал досье на Манторова ночью и не раз заходил в тупик вопросом: почему, во-первых, министра до сих пор не посадят, а во-вторых, почему ему верит президент.

Как оказалось, это была идея министра – отслеживать покупки россиян по банковским картам, которую он подбросил президенту «Сбера», после чего она «пошла в народ», в масштабах страны обеспечивая контроль над всем населением России. Но это было ещё не всё.

Помимо страшнейших предательств, отразившихся на промышленности и экономике страны, Манторов поучаствовал в сотне коррупционных сделок, позволивших ему заработать в последний год (по отчётам финмониторинга) больше миллиарда рублей. Одна из сделок изрядно повеселила Нестора.

Мать министра, девяностолетняя Раиса Антоновна, внезапно стала бенефициаром группы компаний «Моятрасса», имеющей пятьдесят четыре автозаправочных комплекса в Москве и Подмосковье, а также более пяти тысяч АЗС по всей стране. И всё было бы ничего, если бы в прессу не просочились сведения о том, что мать давно страдает деменцией, а её подругой является ещё один бенефициар – семидесятитрёхлетняя мать руководителя Администрации президента Сигизмунда Вайнера.

Вишенкой же на торте стали сведения о заработке Манторова: за прошлый год он получил, «честно» указав в декларации одну сотую размера всей личной прибыли, три миллиона рублей, хотя зарплата министра не превышала по данным Росстата пятисот восьмидесяти шести тысяч рублей в год.

И ещё один пункт досье понравился Нестору. Разведка выкопала кроме кучи компромата ещё и личные привязанности этого сиплого лысого мужика. Под его покровительством оказался так называемый маркетплейс – платформа для интернет-торговли, зарегистрированная как ООО «Беривайлд». Уже не один год в эту компанию инвесторы, в том числе и государственные, сливали немалые деньги (миллиарды рублей), а её хозяйкой стала небезынтересная мадам Катерина Вокальчук, к нынешнему времени превратившаяся уже в миллиардершу, причём не рублёвую, а долларовую.

Дочитав до этого места, Нестор даже выругался, а когда читавшая тот же материал Жанна осведомилась, с чего он бесится, слипер проговорил:

– Силён, засранец! Ведь по совокупности преступлений он может получить пожизненный срок! А он сидит в суперофисе, творит чудеса и ничего не боится!

– У человека полностью отсутствует совесть, сломаны мозг и душа, – рассудительно сказала Жанна. – И починить их нельзя.

– Да речь не о том. Я даже не уверен, что наша коррекция поможет стать ему нравственной личностью. Но ведь кто-то его прикрывает? Кто за ним стоит? Какая сила? Ведь не президент же.

– Деньги, – хмыкнула Жанна.

– Деньги всегда персонифицированы. Знать бы этого дьявола, кто управляет такими подонками.