Конец света на нудистском пляже - Марина Васильева

Вдруг раздался телефонный звонок. Звонок был тревожный и требовательный. Мэр и его помощница вздрогнули.

— Иван Сергеевич, — послышался приятный голос секретарши Людочки, — к вам пришел посетитель, просит срочно его принять.

— Я занят! — рявкнул Безумнов. — Никого не принимаю. Разве я не предупреждал?

Голос Людочки даже не дрогнул. Она очень хорошо знала своего начальника, и подобные взрывы гнева ее мало трогали.

— Он просит сказать, что он Юрий Дай и что вы его ждете.

— Кто?!!

— Юрий Дай.

Безумнов и Василиса Романовна переглянулись.

— Пусть войдет, — голосом, готовым прерваться, произнес мэр.

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился красивый человек среднего возраста в великолепном костюме, с убранными в хвост длинными волосами.

Увидев его, мэр схватил газету.

— Вы? — вскричал он, тыкая в газету пальцем. — Это вы?

— Да, я, — улыбнулся Магистр и протянул Безумнову руку. Тот инстинктивно пожал ее, но затем опомнился, хотел ее вырвать, но не смог. Астролог крепко держал руку мэра в своей. Он испытующе глядел ему в глаза. — И у меня к вам деловое предложение.

— К-какое п-предложение? — От возмущения и негодования, которые поднимались в его душе, мэр даже стал слегка заикаться. — Вы знаете, что это уголовщина? В городе может начаться паника. Василиса Романовна, дайте распоряжение закрыть газету и запретить продажу тиража.

— Поздно, Иван Сергеевич! — мягко сказал Магистр. — Уже поздно. Газета почти распродана. Плохие вести всегда покупаются и продаются быстрее, нежели хорошие. Таков закон рынка. Но ведь дело совсем не в газете.

— А в чем? — спросил Безумнов.

— В нашем с вами городе. Ведь ему действительно грозит опасность. Настоящая опасность. Смертельная опасность.

— Что это за опасность?

— Если бы я знал! — Магистр развел руками. — К сожалению, я не всесилен. Знаю, что опасность существует и что со дня на день случится несчастье, но на этом все.

— Что значит все? — Мэр просто кипел от негодования.

— Больше мне ничего не известно. Могу сказать только, что, когда все это произойдет, города больше не будет на карте страны. Останется только печальное воспоминание.

— Я вас отправлю в сумасшедший дом! — взревел Безумнов.

— Не те времена! — неожиданно резко отрезал Магистр. — Но даже если вы это сделаете, ничего не изменится. Несчастье случится. И наш город станет его синонимом. Недаром же названия Чернобыль и Черноборск созвучны.

— Но ведь это ужасно! — визгливым голосом прокричала Василиса Романовна. — Неужели ничего нельзя сделать? Юрий Иванович!

— Я могу сделать отвод, — сказал Магистр. — За деньги, разумеется.

— Отвод? Ну да, конечно! — обрадовалась Василиса Романовна. — Конечно! Сделайте отвод. Мы заплатим. Ведь заплатим? Иван Сергеевич?

— Какой еще отвод? — воскликнул Безумнов. — Что вы мне голову морочите?

— Объясните господину мэру, что такое отвод, Василиса Романовна, — с улыбкой обратился к женщине Магистр. — Ведь вы прекрасно знаете, что это такое. Помните, я спас вашего сына?

— Очень хорошо помню, господин Дай! — воскликнула та и в нескольких словах объяснила мэру все, что было нужно.

Мэр слушал и хлопал глазами. Магистр не сводил с него глаз, и с лица его не сходила легкая насмешливая и снисходительная улыбка.

— Вы что, это серьезно? — закричал Безумнов, когда до него дошел смысл сказанного помощницей.

— Абсолютно серьезно! — сказала Василиса Романовна и даже приложила руку к левой стороне груди.

— А я еще раз повторяю, я во все это не верю! — И мэр хлопнул кулаком по столу. — И хватит мне морочить голову.

— Что ж, — вздохнул Магистр и поднялся со стула, — на это мне сказать нечего. Извините за беспокойство. Придется, видимо, обратиться к действующему губернатору. Будем надеяться, что он окажется более благоразумным.

И Магистр повернулся в сторону двери.

— К губернатору? — воскликнул Безумнов. — Ха-ха-ха! Какой же вы предсказатель, если даже не знаете, что Петрова нет в области. Он сейчас в Москве!

— А вот тут вы ошибаетесь, — ответил Магистр. — Уверяю вас, дорогой Иван Сергеевич, что наш доблестный губернатор сейчас не в Москве.

— Где же он? — растерялся мэр и поглядел на Василису Романовну.

— Он сейчас в воздухе! — сказал Магистр.

— Это так? — спросил мэр.

Василиса Романовна вместо ответа наклонилась к телефону правительственной связи и набрала постоянный губернаторский номер.

— С кем я говорю? — спросила она спустя пять секунд. — Грибов, ты? Кто звонит? Лепесткова. Да, я из мэрии. Вы где? Где Геннадий Антонович? Нет, мне его не надо. Пусть отдыхает. Где вы сейчас? В воздухе?! — Василиса Романовна широко открыла глаза и многозначительно посмотрела на мэра. — А куда летите? В Черноборск? Очень хорошо. Про газету слыхали? Неужели? Уже? Ладно…

Юрий Дай с неизменной улыбкой смотрел на чиновников. Когда Лепесткова положила трубку, он вернулся обратно на стул, на котором сидел прежде.

— Ну, так как? — спросил он. — Вы все еще сомневаетесь?

— Любой фокус имеет свое объяснение! — буркнул Безумнов.

— Я не фокусник, — улыбнулся Магистр. — Я всего лишь предсказатель. А еще небо дало мне способность воздействовать на события, которые еще не случились. Но раз вы не верите… я тоже не хочу навязываться. Но пеняйте сами на себя. Я умываю руки. Я сделал все, чтобы спасти этот несчастный город.

Он резко встал и направился к выходу.

— Погодите, товарищ астролог! — закричал мэр.

Магистр остановился.

— Называйте меня Магистр, — сказал он.

— Хорошо. Пусть будет Магистр, — согласился мэр. — Послушайте, товарищ Магистр, я же вам не запрещаю спасать город. Пожалуйста, спасайте его себе на здоровье.

— Тогда платите деньги, — усмехнулся Магистр.

— Деньги? Но ведь это непатриотично. Не по-русски. Не по-христиански. Послушайте, а почему бы вам не спасти его бесплатно? За это мы сделаем вас почетным гражданином Черноборска.

Магистр снисходительно смотрел на Ивана Сергеевича, затем ласково похлопал его по руке.

— Дорогой Иван Сергеевич, милый мой человек, я был бы невероятно счастлив сделать так, как вы просите. Но, к великому моему несчастью и сожалению, не могу.

— Но почему?

— Видите ли, закон магического искусства состоит в том, что оно действует только тогда, когда ритуал оплачен.

— Что-то я не совсем понимаю, — Безумнов шмыгнул носом.