Детский взрослый мир - Вивьен Ви

***

В гостиной стоял шум. Вокруг двух валяющихся на полу парней собралась толпа. Оба не уступали друг другу. Кровь размазывалась по паркету, щека Эйдена была разодрана кольцом одногруппника, с которым он вцепился.

— Какого хрена у вас здесь происходит?!

Якоб и Лин подбежали к парням и в считанные секунды оторвали их друг от друга. Задиристый блондин так и не хотел успокаиваться, пытаясь вырваться из хватки Лин, но пара ударов по ногам его тут же утихомирили и парень упал на колени.

— Что случилось? — спокойнее спросил Якоб.

— Поло назвал рыжую шлюхой, поэтому они вцепились, — сказал кто-то из толпы.

Якоб едва нашел силы сдержаться и не закатить глаза. Можно было и не спрашивать причину. Даже находясь в таком месте как САНУ, подростки оставались подростками: делили девчонок, заступались за друзей и верили в любовь.

— Уведи-ка ты его в карцер, Лин. Слишком он умный последнее время, — сказал Якоб, махнув в сторону Поло рукой. — А ты за мной.

Эйден не сопротивляясь шел следом в надежде, что его нее запрут в карцере вместе с этим придурком. Якоб вел младшего на кухню. Порез на щеке был незначительным, он и сам сможет обработать.

— Напомни, как тебя зовут? — спросил Якоб, кивая на стул.

— Эйден.

Якоб достал припрятанную на шкафу аптечку. Эйден, не сводя глаз смотрел на то, как сосредоточенно старший смачивал ватный диск какой-то прозрачной жидкостью, а потом в пару шагов оказался возле него и шлепнул мокрую вату на рану. Царапину зажгло так сильно, что на глазах рефлекторно выступили слезы.

— А чего-нибудь понежнее не было? Мне сейчас кожу разъест, — проскулил парень.

— Это тебе за то, что устроил драку.

Якоб еще раз промокнул кровь с раны и неожиданно для младшего подул. Боль чуть утихла. Парень закончил с ранкой, приклеив пластырь, и убрал аптечку. С непроницаемым выражением лица он уселся рядом. От такой близости Эйден боялся пошевелиться.

— Почему Поло назвал твою подругу… так? — Якоб достал сигареты из кармана штанов и закурил.

— Потому что они вроде как встречались, до появления Мэта, а потом она рассталась с Поло и он понял, что она крутится возле новенького. Теперь Поло не дает ей покоя, а гордая Бабби никому не рассказывает об этом, но я очень наблюдательный.

— Мэт об этом не знает?

— Нет, Поло достает ее когда она остается одна и нас нет рядом, но сегодня он просчитался.

Они замолчали. Якоб докурил и потушил окурок о старую пепельницу.

— Тут получше любовных ток-шоу будет, — вздохнул старший. — Уже начинаю путаться кто и с кем. А ты?

— Что?

— Ты с кем?

Эйден нервно сглотнул, заглядывая в глаза. Эмпатичность Якоба заставила его усмехнуться. Он чувствовал волнение за версту, а изучение психологии поведения открывала еще больше карт.

— Не хочешь говорить? Не переживай, клешнями вытягивать не буду. Только кивни на один вопрос: это не Андер и не Мэт?

Эйден улыбнулся, отрицательно качая головой.

— Третий лишний, — зачем-то сказал он и Якоб рассмеялся.

— И не поспоришь.

Они улыбались друг другу и чувствовали себя комфортно. Сердце Эйдена трепетало от переполняющих эмоций. Его мечта сбылась. Он болтает с Якобом о всякой ерунде. Он рядом.

Глава 19. «На связи»

Слезами мертвых не вернуть и боль алкоголем не заглушить, но Заку было плевать на эти слова, которые он сотню раз слышал от отца. Все утешения и упреки не действовали на него, потому что этот месяц он жил в своей голове один на один с болью.

— Почему ты опять не на учебе? Я плачу деньги за то что ты дома сидишь?

Уильям в упор смотрел на сына. Тот сидел на деревянном шезлонге у бассейна с коктейльным стаканом и смотрел на рябь воды. Голос отца отдавался эхом от мраморных стен.

После смерти Идриса на учебе он был пару раз. Пить с утра вошло в привычку. Сегодня он пару часов поспал после клуба. В желудке был только алкоголь, а в легких никотин. Парень прятал глаза за солнцезащитными очками.

— Какой смысл ходить туда, если в один момент я все равно попаду в ваш «Клуб убийц» и буду себе стрелять в людей без разбора.

Заку не нравилась вся эта тема с группировкой отца. Бесконечные убийства, страх перед другими такими же бандами, беззаконие. Одна из таких, скорее всего, убила Идриса — единственного человека, присутствие которого в жизни помогало проживать каждый чертов день.

— Слушай, а может это кто-то из твоих псов пристрелил Идриса? Тебе не нравилось, что я с ним общаюсь, так ведь? Ты никогда его не любил, хоть и улыбался в глаза.

Уильям в три счета оказался возле Закари и влепил ему звонкую пощёчину, на что парень только рассмеялся. Внутри было так много боли, что физическая казалась нежным прикосновением. Отец ткнул пальцем грудь Закари. Взгляд затуманила ярость.

— Не смей так говорить, щенок!

Уильям ушел. Он злился на себя, на банду, на сына. Он пытался найти тех, кто убил Идриса. Перерыл весь город, на сколько это было в его силах, но не нашел ни одной зацепки. Уильям хотел бы поговорить с Фернандесом, но после поступка его сына они самые главные враги и даже общая проблема не сломает это стену ненависти.

***

Мэтью и Андер снова встретились вечером. Фернандес в упор смотрел на младшего, нервно затягиваясь сигарой. Он ждал полноценный отчет.

— Кажется, Зак ничего не заподозрил и я ему понравился, — сказал Мэт.

Хатиман и Фернандес странно покосились на него.

— Да не в том смысле понравился. Мы подружились и… — Хендерсон порылся в кармане черных джоггеров и достал смятую салфетку, — он написал мне номер своего телефона, но у меня ведь телефона нет, так что держите.

— Что еще?

— Ничего. Он просил написать, когда захочу еще раз повеселиться и все. Знаете… вы уверены, что это был он? Что он убил мою семью?

— Да, Мэтью.

— Но он не похож на убийцу.

— Убийца не всегда похож на убийцу. Ты думал он будет с винтовкой и в крови? Конечно он не похож внешне, но внутри у него очень темно. Ты убедишься в этом, когда узнаешь его ближе. Он ужасный человек.

— Может быть, — неопределенно кивнул парень.

Фернандес кивнул в ответ, собираясь сказать еще что-то, но у него зазвонил телефон. Мужчина ответил, вставая с кресла.

— Да, солнышко?… Сегодня я не смогу приехать, как вы? Чем занимается мама?…

Ради дочери любые дела могли подождать. Вильгельм никогда не посмел бы себе сбросить ее вызов. Страх что в очередной раз она в опасности не отпускал и сдавливал грудь всякий раз, когда долго ее не слышал.