Детский взрослый мир - Вивьен Ви

— Привет, как ты себя чувствуешь? — девушка напрочь забыла про присутствие Эйдана и обняла Мэта.

После сегодняшней ночи чувствовал он себя отвратительно. Не помог даже холодный душ. Похмельное состояние порядком позабылось за время проведённое в армии, к тому же Хатиман предупредил, что знать о его ночной попойке и задании никто не должен, поэтому когда утром Бабби хотела зайти за ним, Андер остановил ее у двери и сказал, что Мэтью на занятия не идет из-за плохого самочувствия.

— Хатиман сказал, что у тебя бессонница и медсестра напичкала тебя снотворным, — Бабби не унималась ровно так же как и не выпускала парня из объятий.

— Все нормально, — кивнул Мэт. — Вы не видели Ан… Хатимана?

Эйден улыбнулся. Он улыбался так каждый раз, когда друг заводил разговор о старшем. Если и есть в мире самый лучший радар, то это гей-радар, который у Эйдена сейчас пищал в голове и кричал: «На борту чувства! SOS!». Только вот не факт, что между ними что-то будет и вопрос поймут ли эти двое, что нужны друг другу. Хатиман бесчувственный камень, Мэтью уверен что он на сто процентов гетеросексуален и оба полагают, что ненавидят друг друга, а на деле только и делают, что тянутся друг к другу как магниты.

— Ну, я последний раз видел Хатимана возле его спальни. Полагаю у него тоже бессонница и сейчас он спит?

— И к чему ты клонишь? — насупился Мэтью.

Эйден улыбнулся, пожимая плечами, и ушел, ничего не ответив. Мэтью тоже развернулся в сторону лестницы, а Бабби стояла на месте пытаясь собрать какой-то очень мутный пазл в голове. Она понимала, что Эйден о чем-то знает, но даже не думала что это «что-то» ломает ее мечты.

***

Мэтью хотел постучаться в дверь Хатимана, но решил не привлекать лишнее внимание и попытал удачу, повернув ручку. Дверь была не заперта. Он быстро прошмыгнул внутрь, пока в коридоре кто-нибудь не появился и не увидел его.

В комнате было сумрачно. Сквозь черные задернутые шторы едва пробивался свет. Андер спокойно спал на животе, сунув руки по подушку. Мэтью даже улыбнулся от понимания того, какой Хатиман беззащитный сейчас. Что снится солдатам? Лучшая нафантазированная жизнь или тьма? Мэтью снится семья и друзья, его дом, детство, гробы, кладбище и так по кругу красочный сон становится черно-белым кошмаром.

Мэтью искал Хатимана не потому что соскучился до смерти или имел кучу вопросов. Случилась более веская причина, которая тревожила и не могла ждать. Младший сделал пару шагов в сторону прикроватной тумбочки и, когда глаза привыкли в свету, довольно улыбнулся. Его серебряный браслет лежал на тумбочке Андера.

Когда утром Андер выгружал пьяное сонное тело из машины, Мэтью зацепился браслетом за замок на кожаной куртке старшего и даже этого не заметил, но когда проснулся днем и не обнаружил браслет на запястье, он испугался. Этот браслет — единственная вещь, которая напоминает о маме. Она подарила его на шестнадцатилетие и с тех пор браслет будто оберег был с ним. Младший злился на себя и молился, чтобы браслет был у Андера.

Мэт собирался сделать победный шаг к тумбочке, но Хатиман зашевелился, улегся на бок, продолжая обнимать подушку одной рукой, и затих. Мэтью расслабился и потянулся за браслетом.

— Воровать нехорошо, — тихо сказал Андер, открывая глаза.

От страха рука младшего дрогнула, но он все равно схватил браслет. Сонный и расслабленный Андер снова перестал вязаться с образом Хатимана. Он выглядел мило, забавно, но никак не устрашающе. Мэтью забавляла эта мысль и притупляла инстинкт самосохранения.

— Я не ворую, я беру свое.

— Пробравшись в чужую комнату?

Они смотрели друг на друга, ожидая что кто-нибудь продолжит разговор, но оба молчали. Мэт разглядывал Андера, в очередной раз ругал себя за это. Его черные татуировки уходили в идеальный контраст с белой постелью.

— У тебя тут… уютно, — за неимением других слов сказал Мэт.

— Не спорю, — согласился Андер.

Мэтью сжимал в руке то, за чем пришел сюда. Оставаться не было смысла, но он продолжал стоять на месте и наблюдать как его старший встает с кровати и подходит ближе. Сердце разбивалось о ребра и Мэт словно мантру повторял одно и то же: «Не повторяй ошибку!».

— Не страшно находится со мной в одной комнате? — Андер вздернул бровь, встав напротив.

Он прекрасно помнил вчерашнюю речь младшего о том, что все здесь сумасшедшие и поцелуй его жутко взбесил. Но почему тогда сейчас он продолжает стоять так близко, не боясь, что все повторится?

— А должно быть? — с вызовом бросил Мэтью.

— С сумасшедшими обычно стараются не общаться, а ты сам пришел.

— Чего ты добиваешься? — Мэт смотрел ему прямо в глаза.

— А ты хочешь чтобы я добивался?

— Это последнее, чего я хочу.

Разговор зашел в тупик. Мэтью понимал что Хатиман просто издевается над ним, отвечает идиотскими фразами и не воспринимает его всерьез. Он собирался уйти, но старший поймал его за руку. Его так забавляла эта игра, что прерывать ее не хотелось.

— Я не отпускал тебя, Мэт, — прорычал он прямо в ухо.

Мэтью усмехнулся. Относительно адекватности здесь сейчас было выжженное поле. Два взрослых парня с тонной боли и проблем внутри стояли в этой комнате, утопая в сумраке и, будем откровенны, не пытались разойтись. Андер не отпускал, Мэт не старался сопротивляться.

— Во что ты играешь, самурай? — в пустоту спросил младший, все еще чувствуя горячее дыхание на своей шее. — Я, похоже, твоя любимая игрушка. Лин уже надоела и ты развлекаешься как можешь?

Мэт не дождался ответа и это раззадоривало его. Он явно не хотел быть игрушкой, а еще он чувствовал, что Хатиман не переживает о своей репутации когда они наедине, поэтому становится уязвимым последнее время.

Рука Мэтью прошлась по голому торсу, пальцы скользнули по груди, ключице и замерли на щеке. Парень едва сдерживал улыбку, заглядывая старшему в глаза. Его забавляло и пугало одновременно, что прямо сейчас он может манипулировать им и тот ничего не сделает. Расплата не заставит себя долго ждать, но Мэтью тоже безумно захотелось поиграть. Он коснулся губ Андера своими, скользнув по его нижней губе языком. Его вторая рука прикасалась к широкой груди. Под ладонью барабанило сердце.

— Помнишь, что ты сказал на моем первом занятии? — он сладко шептал в пухлые губы, но Андер ловил каждое слово, тяжело дыша. — Ты сказал, что в этом месте нельзя думать сердцем. Если хочешь выжить, думай головой. Так вот, Хатиман, считай, что из-за своего сердца ты уже убит.

Мэтью отступил от старшего и спокойно ушел, прикрыв за собой дверь, а Андер так и остался стоять, пытаясь переварить все происходящее минуту назад. Мэт единственный, кто смог обездвижить Хатимана даже не применяя оружие.

— Да какого хера вообще! — Андер от злости пнул кровать и упал на нее пластом, раскинув руки. — Говнюк мелкий.