Сбежавшие сестры - Сэнди Тейлор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тетенька Тетя совсем мокнет, – пожаловалась Олив, – и ей это не нравится.
– Давай-ка положим ее в наволочку, – предложила я. – Спрячем среди вещей, там ей будет сухо.
Олив отдала мне куклу.
– У меня ножки болят, Нелл. Кажется, они больше не могут идти.
– Мы должны быть уже близко, – сказала я. – Доберемся и отдохнем в удобном сухом сарае, вот красота, правда?
– Наверное, не стоило тебе убивать Альберта, Нелл.
Я резко обернулась и схватила ее за плечи. Я замерзла, промокла и очень разозлилась.
– Откуда Альберт вообще узнал, что ты в сарае?!
Она что-то пробормотала, но я не расслышала.
– Что? – прокричала я.
– Я хотела поиграть с Тетенькой Тетей, вот и пошла за ней. А когда спустилась, за столом сидел Альберт. Я испугалась и побежала в сарай.
– А он пошел за тобой?
По щекам Олив потекли слезы, и я поспешила обнять ее.
– Прости, милая, прости, что накричала на тебя. Ты ни в чем не виновата.
– Если б я не пошла за Тетенькой Тетей…
– Он бы улучил момент в другой раз, Олив, он просто ждал удобного случая.
– Потому что он сволочь?
– Самая что ни на есть.
Олив вытерла залитое слезами и дождем лицо и улыбнулась мне.
– Ну зато теперь он мертвая сволочь, да?
Я покачала головой.
– Тебе ни за что не попасть на небо, Олив Паттерсон, – вздохнула я.
– А вот и попасть. Боженька все поймет. Он же простил того разбойника, значит, и меня простит за то, что я сказала «сволочь».
– Конечно, простит, – согласилась я, но сама задумалась о том, простит ли Он когда-нибудь меня.
Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем мы все же добрались до вершины невысокого холма, откуда я увидела большую постройку, наполовину скрытую рощицей высоких буков. Наверное, это и был сарай. Я надеялась, что мы пришли туда, куда нужно. Несколько секунд мы просто стояли на месте. Я поднесла ладонь ко лбу козырьком, заслоняя глаза от мороси, и осмотрелась. Больше ничего вокруг не было, кроме большого фермерского дома вдалеке, окруженного кучкой хозяйственных построек.
– Ну вот пришли, – сказала я Олив.
Она посмотрела на меня снизу вверх и улыбнулась. Ее лицо было бледным и усталым, но в глазах теплилась надежда.
– Пойдем, осталось совсем чуть-чуть.
Мы спустились с холма и подошли к сараю. Он был очень большой, деревянный, с покатой крышей. Старые створки дверей едва держались на петлях. Неровная кровля местами провисала, как будто готовая обвалиться, и снаружи поросла мхом и плющом. Дорожка, ведущая ко входу, была вся в рытвинах и булыжниках. На земле валялись засохшие коровьи лепешки, все вокруг заросло крапивой и купырем высотой мне по плечо, и повсюду вилась мошкара.
Чем ближе мы подходили к этой огромной постройке, тем больше я робела, но старалась держаться ради Олив, пряча свой страх.
– Смотри! – воскликнула она, показывая на существо, пробежавшее вдоль стены. – Мышь!
Это была вовсе не мышь, а крыса. А если есть одна, значит, где-то рядом и другие. Я сглотнула и открыла деревянные двери. Петли громко заскрипели, и голуби, сидевшие на стропилах, в панике сорвались со своих мест и полетели прямо на нас, хлопая крыльями. Олив вскрикнула и спряталась за мою спину, а я пригнулась и закрыла голову руками. Но птицы быстро улетели, растворившись в белом дневном свете, и в сарае воцарилась тишина. Внутри было темно, если не считать пространства рядом с дверью, освещенного пробившимся из-за туч солнцем. Пылинки и соломенная труха, парившие в воздухе, блестели на свету. Маленькое серое перышко плавно опустилось на пол. Я вздохнула. Теперь осталось только дождаться Джимми.
Первое, что я заметила, был запах – не сказать, что ужасный. Плесень, пыль и старая солома, а еще масло, металл и ржавчина. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела в углу брошенный трактор. Над ним было что-то вроде второго этажа. Туда вела деревянная лесенка, у которой не хватало нескольких перекладин. У дальней стены сарая, как можно дальше от места, где хранилось сено, виднелись остатки кострища и несколько пустых консервных банок. Я подумала, что здесь, наверное, и до нас прятались какие-нибудь усталые путники.
В одном из углов были свалены в кучу брезент, лопаты, косы и огромные вилы – короче говоря, фермерский инвентарь. Я шагнула вперед по широким старым половицам. Внутри сарая я чувствовала себя в безопасности, будто в храме. Я подняла взгляд, глядя на высокий потолок, сквозь который проникали лучи света.
– Тут прямо как в церкви, – сказала Олив.
– А знаешь, я с тобой согласна, – отозвалась я.
Мы сели в стойле, где было сухо и тепло. Сняв промокшую одежду и развесив ее на деревянной перегородке, мы переоделись в сухие вещи из наволочки.
– Я есть хочу, – пожаловалась Олив.
Я достала хлеб и сыр, отрезала нам обеим по кусочку.
– Нужно беречь еду, чтобы осталось на потом, – объяснила я.
Теперь, когда мы обсохли и поели, нам стало намного лучше.
– Ложись-ка ты вздремнуть, – сказала я сестренке. Та уснула почти мгновенно, а я продолжала смотреть на нее. Как же я могла подвергнуть ее такой опасности? Я тихо встала, подошла к двери и окинула взглядом поле, надеясь увидеть Джимми, но тщетно. У меня не было никакого плана, лишь необходимость убраться подальше от фермы. Это не имело никакого значения, пока с нами был Джимми, но теперь меня охватил тошнотворный страх. Может, лучше просто сдаться полиции, и дело с концом? Но эта мысль пугала меня еще больше. Я легла рядом с Олив и прижалась к ней, чтобы было теплее. Что, если Джимми не придет? Как я справлюсь без него? Внезапно мне стало очень одиноко. Хотелось к маме с папой, и мне нужен был Джимми. Но я была уверена в одном: если мы доберемся до Бермондси, то будем в безопасности, потому что в Бермондси своих в обиду не дают.
Я лежала и слушала тихое шуршание, доносившееся с той стороны, где лежало сено. Наверное, мыши или, не дай бог, крысы. Но, пожалуй, они точно так же имели право находиться здесь, как и мы сами. Я не рассчитывала, что смогу заснуть, но, как ни странно, именно это и произошло. Я провалилась в глубокий сон и проснулась только утром.
В первую очередь я осмотрелась в поисках Джимми, уверенная, что он пришел ночью. Я заглянула во все стойла, но они пустовали. Я вышла на улицу. Светило солнце, но меня трясло от холода. Я обошла сарай кругом и окинула взглядом окружавшее его поле, но Джимми нигде не было. Я не понимала, что происходит. Он обещал прийти, почему же его нет? Может, мы пришли не в тот сарай? Может, где-нибудь на соседнем поле стоит второй такой же и именно там нас ждет Джимми? Или, может, он не захотел оставлять Марту? Но это означало бы, что корова для него важнее, чем мы с Олив. Однако в глубине души я была уверена, что Джимми не бросил бы нас ради коровы, даже если она очень больна. Нет, что-то помешало ему уйти, и я боялась даже представить, что именно. Я услышала, как Олив зовет меня, и вернулась в сарай.