При вспышке молнии - Барбара Босуэлл

Дана вдруг ощутила, что вся полыхает, словно языки пламени лизали ее изнутри и снаружи. Зажмурившись, она отвернулась к окну.

Этого не может быть!

Ее тянет к Уэйду Саксону со страшной силой, как выразилась Триша. И выходит, она была права.

— Эй, Шилли, послушай-ка!

По беззаботному тону Дана поняла, что Уэйд ничего подобного не чувствует. Смотрит себе в потолок, заложив руки за голову, и что-то болтает о кузине, тетке и злосчастном завещании.

Нет, он совершенно не догадывался, как она взволнованна и как хочет, чтобы он прикоснулся к ней. На мгновение Дана попыталась представить, как поступит Уэйд, если она заберется сейчас на кровать и зацелует его до бесчувствия. Это была приятная фантазия, но ей суждено остаться фантазией.

Глаза защипало от гневных слез. Если Триша была права и Уэйда в самом деле неосознанно влечет к ней, то он об этом даже не подозревает. Дана вообразила себе унылое будущее: она, навсегда застрявшая в роли закадычного друга, своего в доску, постоянно выслушивает то восторженные, то раздраженные излияния Саксона по поводу очередной девицы, а сама изнывает от горячих мечтаний…

Очередная девица. Дана вдруг вспомнила о его вчерашнем свидании с Дженифер Пейн.

— А что ты вообще здесь делаешь, Саксон? Как же Дженифер?

— Шилли, смилуйся! — Уэйд вскинул руку, словно желая заслониться. — Я же сказал, у меня и так был препаршивый день, а теперь ты еще напоминаешь мне про Дженифер Пейн — «Сходим в клуб „Конкрит“, оттянемся под классный музон»?

— Ты был в клубе «Конкрит»? — Дана развеселилась.

— Ну давай, добей меня. Мне нужно было послушаться тебя и отменить свидание. А я, круглый идиот, все-таки поперся.

— Свидание прошло не на высоте? — Дана даже не пыталась скрыть своего удовольствия.

— Твоя улыбка холодна и жестока, Шилли. Нет, свидание прошло не на высоте! Едва только Дженифер уселась в машину, она тут же потребовала, чтобы мы отправились в клуб «Конкрит», потому что пятничный вечер достойно можно провести только там. Потом она порылась в компакт-дисках и немного скисла. Думаю, она стала спрашивать себя, как ее угораздило связаться с парнем, который слушает Тони Беннета.

— Бедная Дженифер.

— Шилли, ты сочувствуешь не тому, кому нужно. Жертва здесь — я. Мне пришлось целый — нескончаемый — час промучиться в этом техно-аду. То, что они называют музыкой, делается на компьютерах и каких-то электронных штуковинах вместо — прости господи — обычных музыкальных инструментов. И все эти постоянно вспыхивающие бело-голубые огни… Слыхала выражение «ослеплен вспышкой света»? Там можно запросто ослепнуть. Иски об увечьях и вреде, нанесенном здоровью, должны сыпаться на них пачками.

— Ты танцевал?

Уэйд вскочил с кровати и в два счета оказался рядом с Даной.

— Ты заходишь слишком далеко, Шилли.

Она засмеялась и ловко увернулась от него, и, чем веселее она смеялась, чем проворнее уворачивалась, с тем большим азартом он гонялся за ней, пока наконец не сдался, признав ее полную победу.

— Ты выделываешь такие замысловатые коленца, Саксон, — дразнила его Дана. — Жалко, Дженифер тебя сейчас не видит.

— Смейся, пока можешь, Шилли. Потому что… — Он наконец схватил ее за запястья. — Потому что… — Уэйд замолчал, внезапно пораженный тем, как близко они оказались друг к другу. Он заглянул ей в глаза, и вдруг легкая дурашливость испарилась, в комнате повисло напряженное молчание. Слишком поздно Уэйд понял, как все изменилось.

Он изумленно всмотрелся в знакомое лицо: гладкая матово-белая кожа, тонкие, классически-правильные черты. И потрясающий рот. Почему он до сих пор не замечал, какой у нее красивый и чувственный рот?

Уэйд снова поймал взгляд голубых глаз и замер, ожидая, что Дана потупится. Но, к его изумлению, она не отвела взор. В нем явственно читалось то же опасливое ожидание, что испытывал и он сам, но не только оно.

Казалось, воздух вибрирует от чувственного напряжения, возникшего между ними. Ни один не шелохнулся.

— Так вот в чем дело? — потрясение прошептал он.

— Я… я не понимаю, что ты хочешь сказать, Саксон. — Разумеется, догадаться было нетрудно, но Дана не осмеливалась это сделать. И не потому, что боялась ошибиться.

— Ты когда-нибудь задумывалась, как бы это могло быть между нами?

В его голосе все еще слышалось удивление, и Дана улыбнулась. Было совершенно очевидно, что до последнего мгновения подобное не приходило ему в голову. Впрочем, она и сама не могла похвастаться особой догадливостью. До тех пор пока вчера Кейти не открыла ей глаза, она точно так же пребывала в полном неведении.

Сейчас Дана не решалась торопить события.

— Так, иногда просто из любопытства, — ответила она уклончиво.

— Значит, из любопытства? — Признание показалось ему вполне невинным, хотя, как человек опытный, он должен был бы понимать, что эта игра таит в себе серьезные опасности.

— Один поцелуй? — спросил он вкрадчиво.

Дана не знала, соглашаться или отказываться. Ее губы приоткрылись, но, не успев заговорить, она увидела, что Уэйд как завороженный смотрит на ее рот, и не сумела вымолвить ни слова. И лишь едва заметно кивнула.

Медленно, несмело они сделали последний шаг, отделявший их друг от друга, и их губы осторожно, почти целомудренно соприкоснулись. Уэйд почувствовал, как у него бешено заколотилось сердце, и слегка отстранился, чтобы взглянуть на свою подругу.

Дана была такая маленькая, такая миниатюрная. Мелькнуло смутное удивление, как это он раньше не обращал на это внимания. Он впервые заметил, что она хрупкая и очень женственная. Это открытие сразило его. Он не мог оторвать от нее глаз.

Они частенько вместе бегали, ездили на велосипедах, плавали. Дана от него не отставала. Еще бы, другого он и не ждал от сестры Тима. Но впервые при виде ее обнаженных ног его обдало жаром.

Сквозь тонкую ткань футболки, в которую была одета Дана, прорисовывались набухшие соски, и это зрелище показалось Уэйду невероятно эротичным: нагота прикрыта, но желание не спрячешь. Мучительно захотелось коснуться маленькой груди, но он не был уверен, что осмелится на это. Опытный ловелас, он вообще не знал, как себя вести. Куда заведет их то, что происходит сейчас между ними? Дана замерла в его объятиях, и невозможно было понять, чего она хочет: она не отстраняла, но и не поощряла его.

Наконец он решился, наклонился и снова поцеловал ее, легко, как и в первый раз, но в ответном поцелуе ощутил пылкость. И вздрогнул от удовольствия.

Дана почувствовала, что по его телу пробежала дрожь. Краска залила ее щеки, она потупилась. Но когда Уэйд поднял ее лицо, чтобы заглянуть в глаза, не попыталась оттолкнуть его руку, отвести взгляд или высвободиться.