Ангел иллюзий - Михаил Максимов

Ну и напоследок мы прошли по широкому проходу за главным нефом храма, где удостоились чести лицезреть серебряную статую самой богини. Удивительное произведение искусства. Метра четыре высотой, изваяние красивой женщины, в одной руке держащей хрустальную чашу, а второй рукой словно благословляющей всех своих поклонниц.

Останавливаться перед изваянием сурово запрещалось, о чём настоятельно твердили находящиеся рядом жрицы. Зато они не возражали против пожертвований богине, которые бросались паломницами к подножию статуи. В основном это были изделия или поделки из серебра, гора которого возвышалась примерно нам по пояс.

По поводу этой горы, ещё на подходе к ней моя очаровательная экскурсовод прошептала с придыханием:

– Никто и никогда не видел, чтобы кто-то посмел прикоснуться к этим дарам. Даже жрицы не приближаются ближе чем на метр. Но высота этой горы всегда остаётся неизменной! Представляешь?

Ещё бы! Не только представлял, но и прекрасно знал о массе ухищрений, которые ушлые священники используют при торговле «опиумом» для народа. И сразу догадался, что пол перед статуей постоянно проседает вниз, и уже там, в подвальном помещении, полученное от народа добро пакуется, распределяется и грамотно используется. Подобных технологий «великого чуда» хватало даже в глубокой древности. И какие только затейники с изобретателями не работали на благо хитроумных священнослужителей!

– Это ещё хорошо, что ночь, не пятница и тем более не месячный праздник богини, – продолжала шептать Лета. – Иначе надо двигаться в очереди многие часы, чтобы лицезреть лик покровительницы. Кстати, ты тоже что-то принеси ей в дар…

И стала демонстративно снимать серёжку из своего левого уха.

– Но у меня ничего нет! – запаниковал я. – Разве что доли?

– Не смей! Только металл. Желательно благородный.

Ну и где возьму нечто подобное? Если даже обручальное кольцо никогда особо в жизни не носил. Только и мелькнула глупая мысль:

– Пистолет у меня явно не из золота…

– Но ты ведь, как и любой мужчина, в первую очередь воин и защитник, – продолжал звучать шёпот из желанных уст. – Поэтому можешь принести в дар… несколько патронов. Богиня снисходительна и добра, она всё понимает.

Конечно, я сомневался. И присматривался к куче, в которой ничего подобного не просматривалось. Но раз моя девушка так утверждает, зачем с ней спорить? Вот я и достал горсть патронов из кармана и бросил, но не поверх всей кучи, а с самого края, чуть ли не нам под ноги. Поэтому очёнь чётко и с нарастающим изумлением рассмотрел, как патроны неожиданно провалились сквозь груды благородного металла и исчезли в течение нескольких секунд.

«Как же так?! – поразился до глубины души, останавливаясь на месте. – Что за фокус?»

И вот тут меня накрыло какой-то странной волной беспамятства, бессознательности и даже какого-то омертвения. Показалось в какой-то момент, что из моей головы напрочь выветривается всё сознание вместе с памятью прожитых лет. Испугаться толком не успел, потому что меня изо всей силы дёрнула за собой Николетта и одновременно с ней, но уже в другой бок подтолкнула подскочившая жрица. Она же и зашипела, словно рассерженная кобра:

– Не останавливаться! Тебя же предупреждали!

Омертвение прошло, сознание вернулось, хотя в глазах всё как-то странно смещалось, клубилось и темнело. Показалось, что серебряное изваяние Макоши шевельнулось мне вслед, хрустальная чаша в руке у неё качнулась, словно выплёскивая на меня содержимое, а взгляд божества прогрел, словно молнией, от самого затылка до пяток. Не смертельной молнией и не болезненной, но явно ощутимой и вещественной.

Меня сотрясло солидно, я весь передёрнулся, словно мурашки пробежались по всему телу. Следующие несколько шагов я мотал и тряс головой, пытаясь прийти в себя да сообразить что случилось. В глазах туман, перед глазами разноцветные круги, да и люди стали похожи на полупрозрачные тени. Потом попытался оглянуться, но получил от жрицы, которая от меня не отставала, ещё более строгое внушение.

Пришлось покорно плестись за своей девушкой, которая, уже выйдя из прохода, набросилась на меня со слёзными укорами:

– Слав, милый, ну что же ты творишь?! Нельзя останавливаться ни в коем случае! Иначе человек падает без сознания, и если его не успевают вынести наружу, теряет память. Иначе говоря, становится сознанием как полугодовалый младенец. И ему приходится потом заново начинать новую жизнь. В том числе надо и ходить учиться.

Ничего себе! Какие у них тут страхи господни!

И я скорей испугался, чем удивился таким воздействиям:

«Кошмар! Превратился бы в дебила, пускающего слюни, и забыл бы обо всём на свете? В том числе и о своём родном мире?… Однако! Здесь явно какое-то инопланетное устройство упрятано, которое проводит банальную лоботомию каждой зазевавшейся паломнице. Хм… Или паломнику? – хотелось верить, что мужчины более стойкие к подобному воздействию. Тогда как глупые женщины почти ничего и не потеряют, кроме „девичьей памяти“ или „старческого склероза“. – Ну да, им ведь даже легче при этом может стать. Некоторые учёные доказывают, что у женщин ума нет, одни эмоции… Тсс! Главное, чтобы они сейчас моих крамольных мыслей не услышали…»

Потому что все посетительницы храма буравили меня взглядами, кто осуждающе, кто возмущённо, а кто с какой-то вселенской завистью. Причём последняя эмоция большей частью падала на плечики моей спутницы, и этому находилось логичное объяснение:

«Наверное, именно здесь собираются самые озадаченные и „непокрытые“ дамочки со всей Скифии. Те самые, кому мужей не хватило, и они с этой главной просьбой именно и совершают сюда паломничество. Надо бы ещё поинтересоваться, какова доля женщин по империи и по Благоярску в процентном соотношении?… Что-то их слишком много вокруг, только на них всё время и натыкается взгляд».

В любом случае задерживаться в храме как-то больше не хотелось. Да и Николетта меня тянула на выход с неожиданной настойчивостью. Площадь снаружи мы пересекли в напряжённом молчании, и только оказавшись на улочках, девушка задышала свободно и расслабленно:

– Уф! Я боялась, что тебя жрицы потянут на собеседования или на обследования. Были случаи… с неприятностями у многих нарушителей и нарушительниц запрета. Но в нашем случае повезло, мы тебя сразу сдвинули с места.

– Ладно, забыли! – не хотелось вспоминать даже сам момент неожиданного помрачения рассудка, и я постарался вычеркнуть его из памяти. – Сделаем вид, что мы никуда не ходили, а просто прогуливались по вечернему городу.

И постарался приобнять прелестницу таким образом, чтобы её грудь оказалась в моей ладони. Но Лета неожиданно выкрутилась, отскочила на шаг и возмущённо воскликнула:

– Как это забудем?! Что значит, никуда не ходили?!

– Ну так… это, – растерялся я. – Чтобы негатива никакого не осталось…

– Слав, ты что? – она отбила мои ладони в сторону и отступила ещё на два шага. – Хочешь от меня сбежать? После благословения богини?