Дракон на страже - Эмили Дрейк

Надо научиться сначала думать, а потом использовать кристалл. Всегда не хватает времени все обдумать. Но, наверное, мама ошиблась, это не мог быть отец. Зачем отцу выслеживать их? Эти мысли пришли Бейли уже после того, как она схватила маму за руку, потерла аметист, и внезапно они вдвоем оказались в коридоре перед дверью своей квартиры. Мама стояла совсем бледная.

— Бейли… Что, ради всего святого, произошло? — Мать растерянно оглянулась и сделала шаг назад.

— Ты зажмурилась, — как-то нелогично объяснила дочь.

— Зажмурилась?

— Да, зажмурилась и все пропустила.

Бейли выпустила руку мамы, которая вдруг стала очень холодной, и начала рыться в кармане в поисках ключа. Тот, судя по всему, решил, подобно ее крысе, забиться в самый дальний угол, и девочка никак не могла его нащупать. Наконец она все же ухватила упрямый ключ и вставила в скважину. Теперь замок никак не хотел открываться, сопротивлялся, однако, в конце концов, щелкнул. Бейли взялась за ручку и толкнула дверь.

— Стойте на месте! — раздался запыхавшийся голос.

Бейли застыла, сердце ее заколотилось в груди.

— Что здесь происходит? — Мужчина остановился в коридоре перед ними, указав дрожащей рукой на мать Бейли. — Что ты с ней сделала? — Он замолчал, переводя дыхание.

Наверное, он бежал, перескакивая через несколько ступенек, чтобы догнать их.

Теперь Бейли, хоть и с трудом, могла узнать отца в этом незнакомце. Она слышала его голос, громкий, негодующий, обвиняющий.

— Иди в квартиру, Бейли, — сказала мать напряженным голосом.

— Ведьма! Ты сделала из нее проклятую ведьму! — Теперь дрожащий палец отца был направлен на лоб Бейли.

— О чем ты говоришь? — пролепетала девочка.

— А как еще это назвать?

— Иди домой, — твердо приказала Ребекка дочери.

— Без тебя не пойду, — заупрямилась Бейли.

— У нас тут не демократия. Я твоя мать и приказываю тебе. Иди!

Бейли упрямо выпятила подбородок и покачала головой в такт входной двери, которая тихонько раскачивалась на петлях.

— Я ее забираю у тебя, — заявил Джерри Ландау. — Пока еще не поздно. Я не знаю — не могу объяснить, что я видел, — но ты сделала из нее ведьму.

Мать взглянула на Бейли, вопросительно подняв бровь.

— Я не ведьма. Я… — Бейли запнулась. Больше она ничего не могла сказать и в отчаянии сжала руки. Обет Молчания! Ни своим близким, ни врагам она не имела права открывать, кто она такая. У нее не было возможности защищаться.

Мать одной рукой обняла Бейли за плечи. Ее родители смотрели друг на друга, разделенные несколькими шагами, но Бейли казалось, что их разделяет глубокая пропасть. Когда они еще жили все вместе, дочь никогда не видела, как ссорились родители, хотя знала, что мама часто плакала, оставшись одна.

— У меня есть решение суда, ты не можешь к ней приближаться, — заявила Ребекка бывшему мужу. — Я хочу, чтобы ты ушел.

— Я подал иск, чтобы взять ее под опеку, — ответил отец Бейли. — Я приказал установить за ней наблюдение, и сам следил за ней и все видел. Она покидает квартиру в любое время дня и ночи, когда ты на работе и когда ты спишь. Ты хоть знаешь, куда она ходит? Она встречается с мальчишками. Я видел, как она исчезает, растворяется прямо в воздухе. И не один раз видел, несколько раз. — Его глаза сузились. — Я не знаю, чему ты ее научила, или это сделали ее приятели, но лучше ей жить со мной, пока не поздно.

— Поздно для чего? — не поняла мать.

— Для того, чтобы она стала приличным человеком. Она урод, Ребекка, как и ты!

Бейли рванулась было к нему, мама ее удержала, но горячим словам она не могла помешать:

— Не говори с ней так! Она лучшая мама в мире! Ты нам не нужен, мы не хотим видеть тебя!

— Тссс! — прошептала мать, притянула дочь к себе и погладила по голове. — Я не собираюсь спорить с тобой, стоя в этом чертовом коридоре, — сказала она, обращаясь к мужу. — Попробуй получить решение суда, отправляйся. Я буду отстаивать свои права, шаг за шагом. Бейли отлично учится, у нее хорошие друзья, и никто не может сказать про нее ничего плохого. Можешь попытаться доказать обратное. Или убирайся из нашей жизни. Тебе захотелось жить по-другому, ты ушел и завел другую семью, здесь тебе не место. — Мать глубоко вздохнула, и Бейли чувствовала, как она дрожит. — Убирайся, пока я не вызвала полицию. У меня есть решение суда. Тебе запрещено приближаться к ней.

— Мы еще посмотрим, — пригрозил отец.

Мама, тихонько подталкивая Бейли к квартире, повторила:

— Я уже сказала: попробуй. Если сможешь. А теперь убирайся!

Кристалл в руке Бейли стал горячим, и ее отец вдруг отлетел назад, а они, наконец, вбежали в квартиру и захлопнули дверь.

— Я ухожу, но я еще вернусь, — донесся приглушенный голос отца.

Мать на ощупь задвинула дверной засов, закрыла замок, потом взглянула на Бейли, и та увидела, что ее лицо белее снега. Мать потерла ладони, одна была розовой, словно от ожога.

— Что это было? Ты должна сказать мне, сказать сейчас, иначе я не смогу защитить тебя от твоего отца.

Бейли стояла, молча глядя на растерянное лицо матери.

— Я… не знаю, как это получилось, — промямлила девочка.

Мать медленно сползла по стене на пол и закрыла лицо руками.

— Бейли, у меня не хватит денег, чтобы судиться с ним. Если он действительно захочет начать судебный процесс… Дорогая, я тебя потеряю!

— Нет, никогда. Мы что-нибудь придумаем, — порывисто ответила дочь.

Мать подняла голову. Она не плакала, пока еще не плакала, но нос слегка покраснел, и в глазах стояли слезы.

— Мы всегда что-нибудь придумываем, так? — Она помолчала. — О каких мальчиках он говорил?

— Джейсон и Трент. Ты же знаешь их, мама.

— Ты же знаешь, что не должна покидать квартиру, когда я на работе, — медленно произнесла мать.

Бейли растерялась:

— Ну… бывают обстоятельства. Ведь ничего плохого не случилось, правда?

— Тогда что это было? — Мать поднялась, мягко взяла Бейли за подбородок, и они посмотрели друг другу в глаза. — Я ведь тоже кое-что замечала, дорогая. Странные вещи, которые не могла объяснить. Но поскольку я знаю, что ты хорошая, я не беспокоилась. Теперь же беспокоюсь, потому что если я не смогу помешать твоему отцу, я тебя потеряю.

— Я не делала ничего плохого!

— Я так и не думаю, но я также не думаю, что ты говоришь мне всю правду. Мы ведь обе знаем, что я вовсе не зажмурилась. Как мы сюда попали?

— Мы… просто быстро добежали…