Песнь ветра и тьмы - Анна Змеевская

— Мне вовсе не жалко побрякушку, просто эта под меня откалибрована. Хочешь, я тебе новый сделаю? Покажешь менталисту, ну или кому там надо, я без понятия… Только дуться перестань, а то лопнешь скоро.

— И как, по-твоему, — Астрид аж притормозила и сложила руки на груди, — я объясню появление у себя предполагаемой улики?

— А пойти охотиться на засранца Юджина — это, по-твоему, очень даже правомерно? — он фыркнул и пожал плечами. — Скажешь, что через посредника отыскала подходящую цацку. Если менталист наш, местный, то вопросов задавать не станет. У нас тут закон весь из себя неумолимый, но очень даже подкупаемый.

Как выяснилось, Астрид из тех девушек, у которых даже закатывать глаза получается красноречиво. И очень мило.

— Я подумаю, — бросила она в итоге, прежде чем повернуться к кованым воротам, за которыми виднелась резная дверь. — А неплохо у нас бумагомараки зарабатывают…

— И не говори, — печально закивал Кэрт. — Сменить, что ли, профессию?..

Ворота, с обеих сторон украшенные безвкусными золотистыми розами, оказались не заперты, так что выпендриваться и ломать защитный контур ему не пришлось. Настроения коварно лезть в окно тоже не было, тем более что Юджин наверняка слышал их шаги.

— На всякий случай, Астрид: говоря о Юджине «крыса», я не особо фигурально выражаюсь.

— Так он оборотень? — скорее уточнила, чем удивилась она — видимо, все изумление закончилось при виде беленных статуй, украшающих небольшую аллею, ведущую к дому.

— Слабенький совсем, но да. Крыса-оборотень. Закон сохранения массы рыдает горючими слезами.

Не успел Кэрт занести руку, чтобы постучать, как дверь открылась. За ней обнаружился знакомый стервозный блондинчик, выразительно скрестивший на груди тонкие, но жилистые руки.

— Я не ждал гостей, — заявил Юджин, сверля тех самых гостей недружелюбным взглядом и кривя свои пухлые девчачьи губешки. Оставалось лишь в который раз подивиться, что женщины находят в этом манерном полудурке. — Что тебе нужно, Кэртис?

— Поболтать со старым другом, конечно же, — выдал Кэрт медовым голосом. И, пресекая дальнейшие вопросы, ослабил контроль над зверем. Глаза его — в кои-то веки вовремя! — изменились; Юджин вздрогнул, склонил голову, занавесив лицо белесыми кудрями, и молча отступил в сторону, позволяя им войти. — Ну, вот так бы сразу.

Внутреннее убранство уличному китчу с его розами и статуями вполне соответствовало. Как и крысиной натуре Юджина, тащившего в свою нору всякую дребедень, которую нормальный человек обходил бы десятой дорогой. Десятки картин по стенам, расписные вазы и, разумеется, куда без золоченых обоев и таких же ручек на дверях? Предполагалось, что выглядеть вся эта красота будет дорого-богато, однако Кэрта не покидало ощущение, что он завалился в третьесортный бардак. Не хватает только шумного веселья и сбивающего с ног смрада дешевых разливных духов. О нет, в доме стоит тишина, и пахнет стерильной чистотой, что на раз выдает в хозяине нелюдя.

— Так чем обязан? — поинтересовался Юджин, когда они вошли в подобие кабинета, а сам он вальяжно расселся в обшитом бархатом кресле. Ни дать ни взять — местечковый барон, приторговывающий дурман-травой и имеющий процент с соседнего борделя. — Обрюхатил девку и ищешь, на кого бы записать?

Астрид от подобного предположения моментально вспыхнула. Была бы огневичкой — не досчитался бы Юджин одного из своих креслиц, а может, и волос на башке. Вместо этого в горшке подозрительно зашевелился фикус. Бесцветный блондинчик капитану Эйнар явно не понравился. Тот, напротив, поглядывал на неё весьма нахально и даже заинтересованно. Кот, вопреки обыкновению, не требовал «кишки по закоулкам» и вовсю забавлялся. Ведь и впрямь весело: крысеныш ниже статной северянки чуть ли не на голову, да и в кости помельче будет, а всё туда же — на ножки глазеть.

— Я по делу. От Хельты, — заявил Кэрт, пока Астрид не решила повозить нахала мордой о столешницу красного дерева. (Не то чтобы он позже не даст ей такую возможность, конечно.)

— Вот как? — хмыкнул Юджин. — Ладно, садитесь, потолкуем… Сменил эту склочную сучку Даймону на бабенку посвежее? Ничего такая. Я её раньше не видел.

Говорил он так, словно Астрид тут и нет. В воздухе ощутимо запахло членовредительством.

— Даст Владычица, не увидишь и впредь, — чуть раздраженно откликнулся Кэрт. Кот, может, и не видел в недоминантном грызуне конкурента, а лично его эти сальные взгляды начали бесить. Усадив Астрид на стул — и одарив предупреждающим взглядом, чтоб не лезла до поры, — сам он невзначай прошелся по кабинету, оглядывая безвкусное убранство.

И тут в позолоченном аду внезапно обнаружилась действительно красивая и дорогая вещь. Клавесин работы мастера Ильбрено, даже подержанный, стоит подороже аренды фешенебельного домика. Кэрт в задумчивости оглядел искусно украшенный корпус инструмента, провел ладонью по гладкой полированной крышке — та была опущена, но на внутренней стороне наверняка красуется великолепный пейзаж.

— Это ведь Ильбрено. Юджин, дружище, ты нашел клад? Или — боги! — уволил обеих содержанок?

— Ха! — Юджин горделиво задрал к потолку курносый нос. — Я еще и третью завел.

Изумленный взгляд Кэрта он истолковал по-своему и начал оправдываться:

— А что? Мне трех за глаза, это ты у нас доминантный хищник с гаремом… Кстати, а сколько их у тебя? Полдюжины-то точно есть, а?

— Нет уж, спасибо. Не выношу этих дамочек, мне милее компания простых и честных шлюх, — Кэрт брезгливо поморщился и покачал головой. Юджин, как всегда, отменно отвратителен, а еще отчего-то сделалось неловко перед Астрид. И что она о нём подумает? Доминантный, блин, хищник! Хотя, казалось, у них пока не те отношения, чтобы падать в ноги и горестно стенать: «Прости, любимая, я достался тебе не девственником!» — Но что-то мы отвлеклись. Скажи-ка, Юджин: то, что ты прикупил себе парочку новых игрушек, связано с тем, что почтенные семьи потомственных магов недосчитались пары-тройки детишек?

— Понятия не имею, о чём ты.

— А я думаю, что очень даже имеешь, — мягко и самую чуточку зловеще возразил Кэрт. Нехотя отлепившись от клавесина — добротная штуковина, прямо глаз радуется, — он приблизился к Юджину. — И Хельта тоже думает.

— Ой, ну хватит! — тот откинулся на спинку своего уродского кресла и картинно рассмеялся. — За дурака меня держишь? Хельта может думать что угодно, но отвечал бы я не перед драным котом, а перед ней лично.

— Какая прелесть! — умилился «драный кот», ничуть не стушевавшись. Он, честно сказать, не особо и надеялся на мирный исход визита, а приврал о поручении Хельты чисто из любви к искусству. — Твоей взятки и на донорские мозги хватило? Ну тогда должен осознавать, что злить ассасина — плохая идея. Давай-ка, Юджин, скажи, кому толкнул инфу о чистокровных детишках. И разойдемся по-хорошему.

Юджин опасливо втянул голову в плечи, но потом решил подтвердить, что его тупость всё ещё при нём. И, набравшись смелости, нагло выпалил: