Позывной «Крест» - Константин Стогний

— Я ни с кем не обнимался, — спокойно ответил Виктор.

В это время в шатер зашел антиквар Захреддин из маалюльской гостиницы Аднана Насраллы. Но теперь, в форме управления политической безопасности Сирии, он не выглядел безобидным старичком.

— О! Замуддин! Ты же вроде был из Средней Азии? — воскликнул Виктор.

В моменты крайней опасности из него так и сыпались остроты.

— Я Захреддин! — поправил старик. — А утром мы отвезем вас в Дамаск!

Мнимый антиквар указал Хейтаму на рюкзак Лаврова.

— Молился ты лучше, чем говоришь на английском, — продолжал дразнить его Виктор.

Стайхи запустил руку в мешок и вытащил завернутый в тряпицу тубус. Развернул серую ветошь, в свете фонарей тускло блеснула бронза, испещренная таинственными знаками.

— Эй! Тихо, тихо, тихо! — поднял ладони вверх Лавров, втайне радуясь, что до черного обсидиана Хейтам не добрался. — Аккуратно! Колбу разобьете!

Зашедшая обратно в шатер Светлана изменилась в лице и, не разгибаясь из поклона, попятилась обратно.

— Ну-ка, ну-ка. — Захреддин принял из рук Хейтама старинный предмет.

— Это мой термос! — воскликнул Лавров, понимая, что влип. — Что вам надо? Кофейку?

— А еще у него есть один очень интересный камень, — будто вспомнил Захреддин.

Цепочка событий выстроилась у Виктора в голове в логическую связку. Сразу стало ясно, что Захреддин возглавлял тот отряд в отеле, когда у Лаврова хотели отобрать подголовный камень Иешуа, — вот чьи шаги слышал он тогда…

Покинув шатер, Светлана добежала до загона с верблюдами и распахнула его настежь. Заскочила внутрь и принялась пинками поднимать перепуганный молодняк. Первыми из загона побежали верблюжата, причем прямиком на шатер, под защиту любимого хозяина.

В шатре Виктор уже наблюдал, как один из бойцов политбезопасности вынимает черную плинфу из рюкзака.

— Артефактами торгуем? — с нескрываемым сарказмом спросил Захреддин и приказал: — Связать его!

В этот момент шатер будто накрыло ураганом. Стадо верблюдов — маленьких и больших — смяло стену за спиной у Захреддина. Поднялся переполох. Виктор рванулся с места, растолкав охрану, и ударил бойца с подголовным камнем в руках кулаком в темя. Тот обмяк и выпустил реликвию. Виктор быстро закинул камень в сумку и, выхватив из рук Захреддина тубус, сбил старика с ног. Затем бросился в самую гущу верблюжат. Виляя между ними, огибая их как препятствия, он помчался прочь и через минуту был уже у последних шатров бивуака.

— Давай сюда! — раздался женский голос из кустов, обрамлявших средневековые руины.

Второго приглашения Виктору не понадобилось, он резво запрыгнул в заросли саксаула.

Сирийская пустыня представляет собой обширное плато, покрытое сухими степями, которые чередуются с хамадами — громадными каменистыми пустошами. Местами над пустыней возвышаются островные горы. С севера и запада к Евфрату ведут иссохшие речные русла, лишь изредка наполняющиеся влагой после дождей. И снова мрак безлунной ночи позволил Лаврову и Соломиной ускользнуть по такому руслу от преследователей на автомагистраль в сторону Эль-Кутейфы.

Шум переполоха в лагере бойцов политбезопасности уже давно стих, но это не значило, что беглецов не ищут. Поэтому Виктор то и дело оглядывался по сторонам.

Дорога в Эль-Кутейфу была пуста. Виктор и Светлана шли вдоль трассы почти час, не встретив ни единой машины.

— О чем ты думаешь? — спросила Светлана.

— На Маалюлю напали не ради химического оружия. Целью был этот тубус. После битвы Густав хотел забрать его как трофей. Это точно. Я же видел, как он смотрел на него. Теперь я понимаю, что делал в Маалюле этот Захреддин, притворявшийся паломником в отеле Насраллы. Он тоже охотился за тубусом, — бормотал Лавров. — Есть подозрения, что…

— Это то, что мы ищем, Витя, — опередила его Светлана.

— Это десница?! — переспросил он.

— Да, десница Иоанна Крестителя.

Виктор остановился и еще раз огляделся, как будто их подслушивали. В стороне от дороги он заметил каменные бугры, где можно было укрыться от посторонних глаз.

— Смотри! — вскрикнула Светлана. — Машина.

Виктор оглянулся и увидел вдалеке свет фар. Потом еще двух… и еще…

— Не за нами ли едут? — спросил Лавров.

— Что будем делать? — встревожилась девушка.

— Так, Света, спокойно. Надо все тщательно обдумать. За мной!

Он затрусил к камням, а Светлана за ним. Только они успели спрятаться между небольшими валунами, как по трассе промчались три джипа. В первом сидел Захреддин, во втором — Хейтам Стайхи. Все машины были переполнены бойцами, вооруженными автоматами Калашникова.

— Вся королевская рать, — прокомментировал Виктор.

— Интересно, зачем длань нужна сирийской политбезопасности? — задумчиво спросила Светлана.

— Политбезопасности не нужна, Захреддину нужна, — пояснил Виктор, снял рюкзачок с плеч и открыл его, будто хотел убедиться, что ни длань, ни подголовный камень не пропали.

В очередной раз развернув сверток, Лавров внимательно осмотрел его.

— Работа древняя, вне всякого сомнения. На подделку не похожа. Да и кто бы стал подделывать? Для чего? — раздумывал вслух Виктор.

— Ты многого не знаешь, хоть и журналист, — уколола его Светлана. — Мандеи верят в то, что если возложить десницу Иоанна Крестителя на голову Иоанна, которая хранится в дамасской мечети Омейядов, опять произойдет «самокрещение».

— Не понял, — буркнул Лавров.

— Это как бы «обнуление человечества»: все достижения человеческой цивилизации до первого года нашей эры будут забыты. Как плохие, так и хорошие.

— Да это бред! — протянул Лавров. — А может, не бред?

— Почему тогда так охотятся за дланью все эти захреддины?

Виктора вдруг осенило:

— Потому что Захреддин — мандей!

— Но ведь он молился как мусульманин, — неуверенно сказала Соломина.

— В том-то все и дело. — Виктор щелкнул пальцами, будто что-то вспомнил. — Он два раза молился, и оба в вестибюле. Второй раз молился в обуви. А где ты видела мусульманина, молящегося в обуви? Видимо, Захреддин так волновался, что забыл ее снять.

— Ух ты…

— Одного не могу понять: если мандеи похитили длань из Цетинского монастыря, как она оказалась у христианской монахини? Хотя в данный момент для нас это не важно. Бежать надо.

— Мы не сможем вылететь из Дамаска без моих документов.

— А мы не будем никуда лететь, — веско заметил Виктор. — Те, кто нас ищут, уверены, что мы полетим. А мы не полетим, а поедем… Через Турцию, Болгарию, Румынию и Молдавию.