Отпущение без грехов - Евгения Михайлова

Беда ни к кому не приходит одна, даже к тем, кто в состоянии от нее откупиться.

Год назад Колю взорвали вместе с его автомобилем. Заказчиком оказался конкурент по бизнесу. Моя мама осталась богатой вдовой. Живет в той самой квартире. За все эти годы мы встречались несколько раз – в основном на нейтральной территории. Очень редко и по делу разговаривали по телефону. И вот сегодня она позвонила и сказала, что приедет: взять какие-то важные документы, которые остались в ее секретере.

Она позвонила в дверь, я открыла, сказала, что она отлично выглядит. Это было почти правдой. Высший класс ухода, искусства и лицемерия. И пустой, жесткий взгляд.

Она ответила:

– А ты нет. Ты не выглядишь отлично. А точнее, ты выглядишь, как и положено старой деве, у которой ненависть выжгла потребность даже в человеческих отношениях с мужчиной.

Жестоко, но я на нее не обиделась. Это близко к правде. Мне хватило ее опыта, чтобы закрыться от подобных катастроф, преступлений, от таких жертв и такой вины.

Она для виду поковырялась в секретере, сунула, не глядя, в сумку пару бумажек. Потом присела рядом со мной за стол. У меня на нем стояла только бутылка шампанского, на донышке осталось.

Я разлила нам эти капли. И мама сказала:

– Я хотела тебя увидеть на самом деле. Я надеялась: вдруг ты обрадуешься. Вдруг эта твоя ненависть уже прошла. Ты всю жизнь следила за мной, как враг. Я обижала твоего прекрасного, умного, талантливого и такого бескорыстного папу. Я нашла себе богатого и обычного человека, с которым мне было просто, спокойно и уютно. У него оказалась больная дочь, в чем ни я, ни даже он не были виноваты. Но твое дело – только выносить приговоры. Вот они исполняются. Коли нет, я тебе больше не мешаю. Даже не спрашиваю, получила ли ты то, что хотела. А совет хочу дать. Если ты все же встретишь такого распрекрасного, идеального, с твоей точки зрения, мужчину, как отец, если станешь его женой… Не рожай ребенка ни в коем случае. Он станет твоим врагом, когда ты начнешь биться за то, чтобы он был сыт и одет.

Мама крепко сжала задрожавшие губы, поднялась, протянула ко мне руку и сразу отдернула ее, как будто ее ударило током.

– Я боюсь до тебя дотронуться, – вдруг жалобно сказала она. – Я хочу уйти и боюсь повернуться к тебе спиной. Как будто ты в нее выстрелишь.

– Хочешь остаться? – спросила я. – В твоей комнате все, как было. Я поставлю варить картошку, как вы любили. Включу телевизор – первый раз за три года. Мы наденем наши старые халаты и наконец вернемся с войны. С нашей, мама, войны. Она закончилась. Обними меня.

Поздним утром наступившего года пользователи Сети прочли в новостной хронике заметку: «В своей квартире был найден мертвым известный шоумен и предприниматель Артем Голубев. Причина – передозировка наркотиков».

Людей, которые его знали лично или по телевизору, было очень много. Знакомые в недоумении перезванивались, уточняли. Голубеву было сорок два года, он был богат, вел свое телешоу, имел отношение к крупному бизнесу, ездил с концертами по стране и миру.

Он выразительно и смешно читал маленькие рассказы, исполнял яркие пародии, пел забавные частушки. У него были свои авторы, имен которых никто не знал. Таким было главное условие этого коллективного проекта под названием «Домашний карнавал». О нем сплетничали, как о любой медийной персоне, но у него не было репутации наркомана. Возможно, он пользовался каким-то допингом, как многие артисты, но это не бросалось в глаза. И конечно, не в такой степени, чтобы человек мог ошибиться с дозой.

Вскоре пошли публикации с уточнениями и версиями. Она, собственно, была одна – версия самоубийства. Странная, неожиданная версия смерти успешного человека, который совсем недавно достиг неожиданного пика своей карьеры, но не как артист. Артем Голубев был избран на совете директоров президентом Международной ассоциации интернет-торговли.

В последующие дни газетам стали давать интервью скорбные мать, вдова, опечаленные друзья, адвокат покойного Козлов – очень неприятный, даже отталкивающий внешне человек с длинным лысым черепом, мертвыми глазами и металлическим голосом. Они все говорили разные тексты, которые имели явные признаки одной заготовки.

Суть была в том, что Артем – творческая, оригинальная личность, со своим взглядом на успех и счастье. Он часто говорил о том, что уйти из жизни нужно суметь, не дожидаясь беспомощности, боли и одиночества. Мужественный человек способен уйти на пике силы, возможностей и счастья. Таким образом самые близкие к Голубеву люди возвели версию самоубийства в ранг аксиомы. И сделали это до заключения экспертов.

Обстоятельства трагедии подтверждали версию подготовленного, продуманного ухода. В большом загородном доме Голубева собралась семья, друзья. Он подарил всем красивые, дорогие подарки, был оживленным и приветливым, произнес в полночь тост. Шутил за столом. Потом были танцы, разговоры. После трех часов ночи люди разошлись по своим и гостевым комнатам.

Жена Анна ушла с сыном в детскую раньше всех и спала там до утра. Она же и обнаружила мужа в спальне. Он был мертв уже несколько часов, как сказали врачи «Скорой». Вопрос, о каком наркотике речь, о каком способе употребления и какой дозе, аккуратно обходили. Ответом на него как раз и была версия о подготовке собственной смерти.

К концу новогодних каникул в кабинет Вячеслава Земцова, заведующего отделом по расследованию убийств, пришел его друг частный детектив Сергей Кольцов.

– Привет, с наступившим и всего желаю, – произнес он. – Так и думал, что ты здесь сегодня один.

– Какой след ты на этот раз взял? – поинтересовался Слава. – Могу иначе поставить вопрос: скажи, кто клиент, я скажу, по какому следу?!

– Собственно, пока конкретного клиента нет. – Сергей удобно устроился на диване. – Пока просто смутные сомнения в ряде умов, которые – да, конечно, склонны к поискам истины с помощью индивидуальных профессионалов.

– Так, не говори, давай угадаю. Не так много у меня дел, окутанных неотразимой аурой денег. Смерть Голубева, что ли?

– Садись, «пять». Ты уже закрыл это дело? Точно передозировка, точно суицид, все свидетели едины?

– Примерно так. Еще не закрыл, но…

– Но тебя торопят, так?

– Да, шумиха слишком травматична для близких, да и для дела не ок. У Голубева были конкуренты на пост председателя ассоциации. Любые сомнения бросают на них тень. Сережа, может, не будем валять дурака? И ты сразу скажешь, что у тебя есть, потом подумаем, насколько это серьезно. Человека, как говорится, не вернешь, а у нас настоящие убийства, по которым нужно бежать и хватать.

– Хорошо. Строго по фактам. У меня утечка из лаборатории: наркотик, точнее, героин, был введен в вены обеих рук. Так?

– Ну и что?

– Когда известному человеку поставляют в серьезных дозах героин, это не так трудно проследить. Ты, конечно, в курсе. А тут – ничего, у меня неплохие информаторы. И второе. Голубев – левша. У него левая рука – преобладающая, правая – только вспомогательная. Как же он попал в вену левой руки, да еще после застолья с вином? Перед этим перевязал жгутом как полагается. Что сказано в заключении экспертизы?