Тот, кто знает. Том 2. Перекресток - Александра Маринина

- … Мы прекращаем вещание… Кругом рвутся снаряды… - вголосе диктора звучала с трудом сдерживаемая паника.

Изображение исчезло, на телевизионном экране замелькалипестрые полоски. Лена Винник вцепилась в подлокотник вертящегося кресла и сужасом посмотрела на Руслана.

- Там что, война? Господи, какой ужас! Снаряды рвутся…Они штурмуют Останкино. Что же будет?

Скоро сутки, как никто из сотрудников редакции не уходитдомой, все либо висят на телефонах, принимая информацию из Москвы, либо смотряттелевизор и слушают радио. Противостояние Президента Ельцина и ВерховногоСовета, возглавляемого Хасбулатовым, достигло своего пика. Вчера, 2 октября,произошло массовое столкновение с милицией на Смоленской площади в Москве,сегодня сторонники Верховного Совета прорвали оцепление вокруг Белого Дома, ителевидение на всю страну показало, как генерал Руцкой призывал взять мэрию иОстанкино, а сам Хасбулатов кричал в микрофон, что нужно штурмом брать Кремль ивыгонять оттуда узурпатора-президента и прочих преступников. Боевые группыгенерала Макашова отправились на захват мэрии, а вот сейчас штурмуют телецентр.Что же это, если не война? Останкинский телецентр выведен из строя, но хорошо,что есть еще Шаболовка, оттуда вещает Российский канал.

В Москве поздний вечер, в Кемерове - глубокая ночь, но всесидят в редакции в ожидании новостей. До самого утра смотрят прямой эфир сШаболовки, куда приглашены видные политики, общественные деятели и простоизвестные и уважаемые люди, призывающие поддержать Президента Ельцина. ДажеРуслан, несмотря на ломоту в костях и сильную головную боль (врачипредупредили, что после такой травмы боли будут преследовать его всю жизнь,особенно при перепадах давления), не уходит. Только одна Лена Винникпериодически убегает домой кормить малыша и снова возвращается, оставив ребенкас мамой и мужем. Все голодны, но редакционный буфет откроется только в десятьутра.

- Вот! - вбежала запыхавшаяся Лена, вернувшаяся послеочередного кормления. Она положила на стол полиэтиленовый пакет и сталавытаскивать из него продукты. - Хлеб, помидоры, соленые огурцы, сало и"Сникерсы". Больше ничего нет.

Все радостно накинулись на еду. Как хорошо, что есть свободаторговли! Теперь можно в любое время суток купить с рук хотя бы нехитрую еду, ато раньше как было? Не успел купить продукты до восьми вечера, пока магазиныоткрыты, - сиди голодным до восьми утра.

- Ну что там? - с тревогой в голосе спросила Лена, снявплащ и усевшись на свое место. - Есть что-нибудь новое?

- Говорят, в Москву ввели армейские части, но они поканичего не предпринимают, - ответил сидящий рядом Руслан, с вожделением вонзаязубы в мясистый помидор, который он ел не разрезая, как яблоко.

- Кошмар! Неужели они допустят, чтобы на улицах шлибои? Люди же пострадают!

- Ленка, их не волнуют люди, их волнует власть. Люди -мусор.

- А зачем тогда нужна власть? Чтобы управлять мусором?

- Риторический вопрос, - вмешался завотделом новостей.- Власть - самоценность, ее добиваются не для того, чтобы, а потому что. Целиникакой, важно самосознание себя как носителя власти. Тебе этого не понять.

- Это почему же? - обиженно поинтересовалась Лена. -Вроде бы я не тупее вас, Николай Игнатьевич.

- Дело не в тупости, а в особенностях менталитета.Стремление к власти свойственно мужскому менталитету, а не женскому. Ты вотзадумывалась, почему так мало женщин у власти? Вроде они и не глупее мужиков, ачаще даже и умнее, и образованнее, и сила воли у вас почти всегда мощнее, чем унас, а во власть не ходят. Знаешь, почему?

- Ну и почему?

- Да потому, что вам это не нужно. Вы к этому нестремитесь. У вас совершенно другие ценности, и вы никак не можете понять,зачем мы рвемся к власти. А мы, со своей стороны, не можем понять, почему выхотите такое же платье, как у, допустим, Мани или Тани, и в то же время смертельнобоитесь появиться в общественном месте одинаково с ними одетой. То есть пусть уменя такое платье будет, но пусть никто об этом не знает. С нашей, мужской,точки зрения - полная бредятина, а для вас, девушек, это важно, и вы тамчего-то себе переживаете, интригуете, выстраиваете.

- Интересно вы рассуждаете, Николай Игнатьевич. Васпослушать, так получается, что мы - такие умницы, а расходуем свойинтеллектуальный ресурс на мелкие глупости, так, что ли?

- Я не сказал, что это мелкие глупости. Для вас этоважно, а нам не понять. Точно так же для мужчины важна власть, а женщина этогоне понимает, для нее политическая власть - ненужная в хозяйстве абстракция.Другое дело, власть в семье, вот за нее вы до последнего драться будете. Потомукак от власти в семье есть ощутимая практическая польза в ведении хозяйства иобустройстве быта. О, тихо, новости начались!

Общий треп мгновенно прекратился, все глаза устремились ктелевизионному экрану. Пока никаких кардинальных изменений, в Москве пять часовутра. Присутствующие снова углубились в обсуждение политической ситуации,кто-то помчался готовить материал в вечерний выпуск газеты, кто-то ушел звонитьв Москву знакомым, одни вычитывали верстку, другие, вооружившись толстымисиними и красными карандашами, редактировали еще не сверстанные материалы.

В десять утра армейские подразделения начали штурм Белогодома. Бой в центре столицы транслируется в прямом эфире. По мосту идут танки.Руслан несколько раз моргнул и потер глаза. Может быть, он спит? Или находитсяпод наркозом, потому что никто его из больницы не выписывал, ему делаюточередную операцию, и все, что он сейчас видит, не более чем наркотическийбред? Галлюцинация? Это же Москва, столица его Родины, она должна всегда и вовсем быть высоким образцом, достойным подражания. И вдруг такое: всеперессорились, натравливают друг на друга военных, кричат, беснуются, генералМакашов даже матом ругается, его на всю страну слышно… Как будто это вовсе неМосква, которая с детства представлялась Руслану гордой и прекрасной, акакая-то деревня, очень большая деревня, где бушуют и громят все, чтопопадается под руку, перепившиеся мужики.

"Я обязательно напишу об этом, - думал он, глядя нагорящий Белый дом. - Я попытаюсь проанализировать свои ощущения и понять, чембыла Москва для нас, живущих так далеко от столицы, и чем она стала сейчас. Чтоона олицетворяет? И кинемся ли мы ее защищать, если случится война? Или будемзащищать только свой дом, свои стены, потому что такая Москва, которую я виделв последние двое суток, это позор для цивилизованной страны? Или не позор?Может быть, я ошибаюсь?"

***

Власть Президента была восстановлена, страсти понемногуутихли, и в конце октября Руслан, наконец, выбрал время, чтобы дозвониться доДюжина.

- Я решил, что вы передумали, - равнодушно отреагировална его звонок Сергей Васильевич. - Пропали куда-то.