Рыбкин зонтик - Наталья Александрова

Дом номер четырнадцать по Загородному проспекту оказалсятипичным петербургским домом с узким двором-колодцем, глухой стеной-брандмауэроми крутой грязной лестницей, на которой явственно пахло кошками и кислыми щами.

Восемнадцатая квартира располагалась на шестом этаже,восхождение на который здорово смахивало на покорение Эвереста. Чувствуяглубокое сострадание к тем старикам, которым каждый день карабкаться на этуверхотуру, я добралась наконец до цели своего нелегкого пути.

Я нажала на кнопку звонка и довольно долго ее не отпускала.

Громкая трель отчетливо доносилась до меня сквозь обитуювагонкой металлическую дверь, но никто на звонок не реагировал.

Впрочем, это еще ничего не значило. Если здесь действительножил Андрей Удальцов, то сам он не мог открыть дверь по вполне понятной причине— поскольку находился в данный момент в палате реанимации Пятой городскойбольницы. Правда, я не знала, один ли он живет в этой квартире, и втайнерассчитывала встретить здесь кого-то, кто расскажет мне хоть что-нибудь об этомчеловеке… Хотя, если он действительно живет не один, его давно уже должныразыскивать, должны сходить с ума от беспокойства…

— И звонит, и звонит, и чего звонит? Видит же; что неоткрывают — значит, нету никого дома! — раздался у меня за спинойскрипучий старческий голос.

Я удивленно оглянулась и увидела, что дверь соседнейквартиры приоткрыта на длину металлической цепочки и в образовавшуюся щельвыглядывает маленькая сгорбленная старушонка в цветастом ситцевом халате.

— Бабушка, а где ваш сосед, Андрей, вы незнаете? — спросила я, разглядев это престарелое создание.

— Какая я тебе бабушка! — проворчаласоседка. — Тоже мне, внучка нашлась! — и старушонка кокетливым жестомпоправила подкрашенные чернилами жиденькие седые букли.

— Ну, извините… гражданка…

— Гражданки на нарах сидят, однозначно! — прерваламеня бабка.

— Ну… дама, что ли?

— Дамы в семнадцатом повывелись!

— Ну как же вас тогда называть?

— А нечего по чужим лестницам шастать, однозначно,тогда и называть никак не придется! А ежели уж тебе никак не обойтись, называй,как приличные люди, — женщина!

Она произнесла это слово очень характерно — «женшчина», и ятак и представила, как она стоит в очереди и говорит такой же, как она, особе:«Женшчина, вас здесь не стояло!»

Однако я хотела получить у нее хоть какую-то информацию,поэтому вынуждена была играть по ее правилам.

— Женщина, — проговорила я как можно уважительнее, —вы Андрея, соседа своего, давно не видели?

— А ты, интересно, кто такая, что по чужим домам ходишьи вопросы задаешь? По телевизору все время повторяют, чтобы, однозначно, снезнакомыми людями не заговаривать! Может, ты аферистка какая или, к примеру,мошенница и насчет его квартиры вынюхиваешь?

— Нет, женщина, я не аферистка, я из социальнойадаптационной службы по поводу его производственного статуса! — быстровыдала я бессмысленный, но внушающий уважение набор слов.

— Это что же — он, выходит, сидел? — радостнопрошептала старушка, и глаза ее восхищенно заблестели.

— Ничего подобного! — отрезала я, представив, какмогу опорочить неповинного человека. — Это совсем другой отдел! Я жесказала — адаптация, а не реабилитация!

Моя уверенность произвела на старуху впечатление.

— Ну, ежели так!.. не показывается он уже давно, скоро,считай, неделю… да и до того редко приходил… Как с этой своей познакомился, такего будто подменили…

— Это с какой же? — изобразила я на лицеестественный женский интерес. — С Веркой, что ли?

— А почем я знаю? Может, и Верка, она мне непредставлялась, даже и не поздоровается никогда! Только фыр-фыр, и мимопроскочит! Нет чтобы остановиться, поговорить, как люди-то!

— Но из себя-то какая? Беленькая такая, маленькогороста?

— Да нет, что ты такое говоришь! Как раз черная, какворона, и роста высоченного, что твоя каланча! А чего это ты такинтересуешься-то, — глаза бабки подозрительно заблестели, — ты ведь вродеговорила, что по работе какой-то его ищешь, по этой… как ее… обабтации?

— Конечно, — я сделала честные глаза, — поповоду адаптации его производственного статуса! А только если Верка к немуходит, так тогда у него статус не адаптируется!

— Да-а? — недоверчиво переспросила бабка. — Ато я подумала, что ты по женскому интересу… Он, конечно, мужчина видный изсебя, интересный, тут всякая заинтересуется…

— Вот меня и послало начальство проверить, незаинтересовалась ли Верка… в рабочее время.

Я поняла, что вряд ли узнаю у соседки еще что-то полезное, иотправилась восвояси. Как известно, спуск с горы представляет еще больший труди опасность, чем восхождение на нее, поэтому, выбравшись наконец на улицу, яиспытала несомненное облегчение.

Исполнитель позвонил по условному телефону с обычногоуличного таксофона. Трубку сняли почти сразу, и надтреснутый старушечий голосзаученно произнес:

— Диспетчер фабрики мягкой игрушки.

Старуха действительно работала диспетчером, чтобы получитьприбавку к своей мизерной пенсии, только к фабрике мягкой игрушки не имеланикакого отношения. Ее клиенты играли в другие, далеко не детские игры.

— Передайте в отдел снабжения, что синтепон для набивкикукол прибудет на Московский в шесть тридцать, — произнес Исполнителькодовую фразу, — синтепон высшего сорта.

Последние слова обозначали особую срочность вызова.

В шесть тридцать он приехал на Московский проспектнеподалеку от станции метро «Электросила».

Оставив машину в двух кварталах от нужного места, прошел доИнтернет-кафе «Мегабайт» и занял угловую кабинку с компьютером. Через полминутыза тонкой пластиковой перегородкой, отделявшей его от соседней кабинки,послышался негромкий женский голос:

— Синтепон высшего сорта?

— С французским шариковым наполнителем, — ответилИсполнитель и понизил голос: — В чем дело? Я не получил доплату! С людьми моейпрофессии шутить опасно, это может плохо кончиться.

— С людьми вашей профессии? — еле сдерживаяярость, передразнила его женщина. — Я думала, что имею дело с настоящимпрофессионалом!

— Что такое? Моя репутация…

— Ваша репутация горит синим пламенем! Кого вы убили?

— Вы с ума сошли! — прошипел Исполнитель. — Икак можно произносить вслух такие слова? Я исполнил…

— Исполнил, блин! Ничего ты не исполнил! Ты хотя бы, кретин,посмотрел на нее? Тебе заказали молодую, блин, женщину, а ты… исполнил какую-тостарую вешалку!