Гарем до и после Хюррем - Николай Непомнящий

Дрова для жаровен и печей царских кухонь заготавливались в лесах, принадлежащих султану. Регулярно тридцать могучих лесорубов сераля в сопровождении множества рабов отправлялись на Черное море для заготовки дров.

Из книги Алев Литлэ-Крутье

«Гарем. Царство под чадрой»

Расспрашивая бабушку о том, что в гареме любили есть больше всего, я ожидала услышать рассказ о диковинных сладостях, таких как пахлава. «Конечно, баклажаны, — ответила она. — Это волшебная пища. Мы тогда верили, что если женщине ночью приснится баклажан, значит, она забеременеет. Горький сок баклажана мы пили как лекарство. Им же натирали лицо. А самое главное, мы умели приготовить из него тысячу разных блюд, чтобы покорить сердце мужчины. Если не хочешь остаться старой девой, научись приготовить из баклажана хотя бы пятьдесят блюд.

В обязанности чамашыр-уста (прачки) входила стирка белья. Прачки вместе с подчиненными им рабынями всегда старались выполнять работу как можно лучше. Ибриктар-уста (служанка, хранительница кувшинов) помогала султану умываться, поливая из кувшина ему на руки. Кофе было в ведении кахведжи-уста, а погреб — ки лорджи-уста. Кутуджу-уста мыла султана, кадын-эфенди и икбал в хаммаме (турецкой бане). Кюльханджы-уста отвечали за тепло в бане, эти невольницы жгли дрова, чтобы согреть кабины хаммама. Пять катибе-уста были ответственными за дисциплину и протокол. Специалисты, обследующие больных рабынь, назывались хасталар-устасы: акушерки и няни работали под контролем кетхюда-ханым.

Джон Фредерик Льюис. Гаремная жизнь, Константинополь

В списке невольниц, обслуживающих гарем, при Махмуде I, указаны 17 невольниц, работающих в погребе, 23 — под руководством невольниц, занимающих более высокое положение, 72 — работающих на принцев, 15 — на икбал и 230 других рабынь. Общее число невольниц составляло 456 человек! Этот список показывает, что султаны не имели контактов со всеми карие (рабынями) в гареме. Сотни рабынь, пришедших в гарем с надеждой сделаться женой султана, размещались в карийелер когущу (покоях невольниц) к западу от гарема. Они вместе вкушали пищу, которую им подавали на больших подносах прямо из кухни гарема, сидя на скамье, а рядом стояла охрана. Зимой более молодые наложницы спали на деревянных диванах, поставленных на нижнем этаже. На верхних этажах жили невольницы, имеющие более высокий статус.

На воротах, ведущих в Сад наложниц, имеется несколько надписей, раскрывающих их надежды и мечты: «Мой бог, который может открыть все двери, открой и нам благословенные двери». Это отражает их общее желание и надежды. Они надеялись, что султан отдаст им предпочтение…

Из книги Бассано да Зара

«Костюм и мода в Турции»

Поразительная красота женщин гарема и их вычурные наряды на публике не показывались, из дома они выходили в однообразной и серой одежде. Во время редких прогулок на лодках в пригороде или в поездках за покупками на Большой базар женщины гарема превращались в привидения, не имеющие ничего общего со своим настоящим обликом. На них был надет ферадж, длинный свободный балахон с просторным рукавом, представляющий собой бесформенную черную пелерину, спадающую с плеч до самой земли и полностью скрывающую фигуру. Члены семьи султана и богатые особы носили ферадж лилового или сиреневого цветов с подкладкой из черного или белого атласа, украшенный кистями, кружевами или бархатом.

Вне дома они всегда носили покрывало.

Вокруг шеи и головы они носят нечто вроде шарфа или полотенца, так что видны только глаза и рот, поверх которого они обматываются шелковым шарфом шириной с ладонь. Сквозь него они могут смотреть, сами оставаясь невидимыми. Этот шарф крепится тремя булавками у головы таким образом, что, встречая на улице знакомых женщин, они могут приподнять его и поцеловаться.

Из книги Алев Литлэ-Крутье

«Гарем. Царство под чадрой»

Поскольку женщина открывала только глаза, взгляду здесь стали придавать особое значение. По убеждению мусульманок, чадра дает женщине ряд преимуществ. Она может думать, когда другие вынуждены говорить. Сквозь тонкую кисею она видит всех, а сама остается невидимой.

После завоевания Константинополя в 1453 году женщины гарема добились того, что им разрешили закрывать лицо яшмаком, какой носили в Византии, вместо полотняной маски с двумя вырезами для глаз. Яшмак носили только в Стамбуле. Это прозрачная завеса, состоящая из двух кусков тонкого муслина или, как стали делать в XIX веке, из жестко накрахмаленной кисеи — шарлатана, который складывали вдвое или носили в один слой. Один кусок ткани наматывался на голову в виде повязки, опускался на лоб до бровей и крепился на затылке, а его концы спускались до талии. Второй кусок закрывал нижнюю половину лица и крепился так, что выглядел целым куском с верхним; низ его либо прятался под ферадж, либо закреплялся на затылке под свисающими концами верхней половины. Под полупрозрачным яшмаком угадывались черты лица, и это действовало интригующе. При этом женщина особенно тщательно прятала нос, показать который считалось позором, потому что ее могли принять за проститутку или неверную.

Иногда красивые наложницы влюблялись в своих учителей музыки. Калфа (младшая служанка) обычно стояла рядом с ними во время уроков. Внешне учителя ничем не выдавали своих чувств. Но желание передавалось глазами. Хаджи Ариф-бей, Азиз-эфенди и Садуллах-ага были одними из учителей, влюбившихся в своих учениц. Хаджи Ариф-бей был очень красивым и самым знаменитым композитором своего времени. Султан был чрезвычайно доволен его работой и доверил ему обучать наложниц прямо в гареме. Когда занятия начались, он заставлял одну из наложниц запоминать новые песни и отвечал на них проникнутыми соответствующим смыслом стихами. Эта невольница сильно полюбила Хаджи Ариф-бея, но прежде чем призналась в любви, умерла от туберкулеза. Другая наложница была достаточно умна, чтобы использовать силу слов и взглядов, и учитель влюбился в нее. Ухаживать за наложницей являлось преступлением, но султан смилостивился и позволил этой наложнице выйти замуж за Хаджи Ариф-бея.

Азиз-эфенди не был так красив, как Хаджи Ариф-бей, но у него был великолепный голос. Он также учил наложниц в учебном классе дворца. Он был очень чувствительным и застенчивым человеком. Азиз-эфенди не мог смотреть на лица наложниц, давая им уроки.

Однажды кто-то привел к нему рабыню, принадлежавшую Ханым-султан, и попросил его обучить ее. Девушка оказалась чрезвычайно талантливой, могла прекрасно исполнять песни уже в тот же день, когда выучила их. На Азиз-эфенди произвели большое впечатление ее способности, и он украдкой взглянул на нее с восхищением. Их взгляды встретились. Это повторялось каждый день, но при этом не произносилось ни слова. Они начали выражать свою любовь соответствующими по содержанию песнями. Но потом их занятия прекратились, и они были вынуждены похоронить свою платоническую любовь глубоко в своих сердцах.