Наемник - Винс Флинн

Быстро перекусив в кафе, Рэпп направился в Галату, где жила его цель. Харли приказал ему держаться подальше от квартиры и офиса жертвы. Митч нарушил приказ не сознательно – просто так получилось. Когда он свернул на улицу Банкалар, или Банковскую, он невольно оказался возле места работы жертвы, смешавшись с толпой в сотню человек, запрудившей тротуар, перешел на противоположную сторону улицы и отметил, что банковский охранник стоит перед распахнутой дверью. Затем он решил, что может заодно взглянуть и на квартиру жертвы, в шести десятых мили от офиса. Вдоль тротуара росли деревья, и Рэпп подумал, что улица напоминает уменьшенную копию бульвара Монмартр в Париже. Это был богатый район, и, как в других подобных местах по всему миру, его обитателей защищали от подонков общества охранники, изысканно украшенные ограды и железные решетки на окнах первых этажей. На первый взгляд Рэппу показалось, что ни офис, ни квартира не являются удобным местом для нанесения удара.

Когда солнце, наконец, село, Митч нашел квартиру с двумя спальнями в одном из переулков. В первый раз он прошел мимо не останавливаясь, чтобы проверить, не ждут ли его здесь какие-то сюрпризы, потом описал круг и вернулся обратно. В тусклом свете фонарей вставил потертый ключ в замок и затаил дыхание. С первой попытки ключ не повернулся, Рэпп слегка переместил ключ и попробовал открыть замок еще раз. На этот раз у него получилось. Стараясь не дышать, Митч вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Он стоял, подобно статуе, напрягая все свои чувства. Эта квартира была единственной связью между ним и целым городом с населением в двенадцать миллионов. Харли предупредил его, что это второй по опасности момент во всей операции. Рэпп спросил, какой же момент будет самым опасным, и старик с дьявольской улыбкой ответил: «Когда ты войдешь в контакт с целью».

Поставив сумку, Митч запер дверь и отыскал на стене выключатель. Два небольших бра осветили желтым светом комнату. Рэпп вытащил из сумки большой резиновый дверной упор и вставил его под дверь. Он не смог сдержать улыбки, когда вспомнил о правилах Харли. У него даже имелось правило посещения ванной комнаты. Некоторые из них, как резиновый дверной упор, казались Рэппу разумными, в то время как другие – например, выбор душевой кабинки, – представлялись избыточными. Далее Митч проверил окна. На них имелась решетка, запиравшаяся на висячий замок. Так что войти в квартиру можно было только одним способом – через дверь, как он только что сделал. Не самый лучший вариант, если сюда нагрянет полиция. Рэпп проверил, плотно ли закрыты шторы на окнах, выходивших в переулок, после чего сразу направился в спальню.

На дне большого шкафа, под дополнительным одеялом и подушкой, он нашел то, что искал. Положил потертый кожаный чемодан на кровать, набрал нужную комбинацию и открыл замки. Внутри лежала папка в целлофановой обложке, небольшой арсенал пистолетов, глушителей, патронов, ножей и оборудование для слежки. Рэпп надел перчатки из латекса, вытащил «Беретту 92Ф» из вырезанной в пенопласте формы, проверил затвор, зарядник, ударник и спусковой крючок. Оружие чистил профессионал. Митч прикрутил глушитель, вставил обойму на пятнадцать патронов, дослал один в ствол и осмотрел предохранитель.

Затем он тщательно изучил всю квартиру. Достав электрическую бритву из сумки, нажал две кнопки и дождался, когда начнет мигать огонек. На самом деле это был прибор для выявления подслушивающих устройств. Харли объяснил, что квартиру снимает человек, работающий по найму, – в данном случае речь шла о вышедшем на покой агенте ЦРУ. В его обязанности входило следить за квартирой и обновлять снаряжение, но Рэппу приказали на всякий случай тщательно осмотреть все. На полную проверку у него ушел почти час.

Тут его достало нарушение суточного ритма после перелета. Он даже не стал искать еду, быстро принял душ и разорвал целлофановую обертку папки. В Штатах Митч изучил полное досье на Хамди Шарифа, но ему сказали, что в этой папке будут изложены другие важные детали. Шариф – пятьдесят восемь лет, турок, – судя по вырезкам из прессы, сколотил состояние на недвижимости. Однако в газетах не писали, что бо́льшую часть своих денег он заработал, снабжая оружием различные режимы на Ближнем Востоке и в Юго-Западной Азии. Британская, французская и американская разведки давно его раскусили, но он сотрудничал с русскими, что делало ситуацию достаточно скользкой. Никто из союзников не хотел раздражать русских, поэтому они терпели Шарифа.

Рэпп нахмурился, изучая ту часть досье, в которой рассказывалось о запутанных связях Шарифа с бывшими советскими генералами и появившимися значительно позднее русскими бизнесменами-миллионерами. Почти все, за редкими исключениями, были бандитами и членами мафии, настоящих бизнесменов убивали и выжимали досуха буквально еженедельно. Россия превратилась в Дикий Запад, а Шариф регулярно получал свою долю. У жестоких членов КГБ появились визитки бизнесменов, но в остальном почти ничего не изменилось.

Союзники по каким-то причинам не понимали, что чем больше они смотрят сквозь пальцы на происходящее, тем более дерзкими становятся эти люди. Рэппу было наплевать на русских и тех, кому они поставляли оружие, пока оно не оказывалось в руках у террористов. К несчастью для Шарифа, именно этим он и занимался, к тому же объемы его поставок постоянно увеличивались.

По большей части в досье содержалась уже известная Рэппу информация – связь с «Хезболлой», – но он обнаружил там и новые подробности о марксистской организации под названием «Революционные левые». За последний год эта группа атаковала пятнадцать корпораций США, находившихся в Стамбуле. Все бомбы были армейского производства, и британцы утверждали, что их доставляла организация Шарифа.

Он был мусульманином и ярым сторонником «Хезболлы», «Хамаса» и «Фатха». Но как он мог вести бизнес с левыми, ненавидящими бога коммунистами, Рэпп понять не мог. Составители досье не делают выводов, они лишь излагают факты. Митч мог строить собственные гипотезы. Вероятно, поначалу все определяли деньги, потом в силу вступила старая поговорка: «Враг моего врага – мой друг».

Однако упоминание «Революционных левых» заставило Рэппа задуматься. У него появилось чувство, что это может быть больше, чем катастрофа в Локерби, и навело на мысль, что некоторые важные люди в Соединенных Штатах не слишком беспокоятся о гибели невинных гражданских лиц. Но видит бог, если у двух из списка пятисот крупнейших промышленных компаний США возникли проблемы, пришло время отправить адекватное послание. Эти корпорации оказывали немалое финансирование важных политических фигур в Вашингтоне. И чем больше размышлял Рэпп, тем очевиднее ему становилось, что это не имеет значения. Таким же образом Шариф поддерживал «Революционных левых». И до тех пор, пока он и корпорации воюют с теми же врагами, это не важно.

Рэпп закончил читать досье и засунул его под матрас, а затем долго лежал с открытыми глазами, размышляя о том, что узнал. Досье написали на английском языке, но автор не был американцем. Выбор слов был правильным, однако структура предложений являлась слишком формальной. Митч пришел к выводу, что досье составляли британцы и что они потратили немало сил на решение проблемы Шарифа. Они тщательно следили за торговцем оружием и с максимальными подробностями описали его распорядок дня. В отчете не говорилось, как долго продолжалась слежка, но у Рэппа сложилось впечатление, что у них ушло несколько недель. Рэпп вспомнил, как психолог из дома на озере рассказывал, что можно увидеть закономерности в жизни любого человека. И пока Митч читал досье Шарифа, эти закономерности бросались ему в глаза на каждой странице. А одну из них было просто невозможно не заметить. И разум Рэппа устремился по тропе, от которой ему следовало держаться как можно дальше, но он не сумел справиться с искушением.