Мигуми. По ту сторону Вселенной - Мария Лунёва

Я снова с силой ударила кулаком по его груди. Да куда там. Никогда не встречала столь сильных мужчин. Я же не кисейная барышня, и сильно, ощутимо ударить умею. А он словно и не чувствует боли. Гематома уже сошла с его тела, остался только едва заметный желтый цвет. Неужели, мои удары ему как комариный укус?!

— Мы не будем вместе, Сферр!

Зря я это сказала, совсем зря! Взревев, он подкинул меня в воздухе и прижал к стене на уровне своих глаз. Мой нос едва не касался его. Вот теперь он был действительно зол. Его глаза пылали огнем, губы так крепко сжаты, что стали видны кончики его клыков. Чего мне не молчалось?! И что теперь от него ожидать?

— Повтори, что я сказал! — процедил он очень недобро.

— Мне нужно привыкать к мысли, что я буду жить в твоем доме, — промямлила я.

Странно, но я себя виноватой почувствовала. А вообще, вот чего мне не нравится. Красивый мужчина хочет, чтобы я стала его женой, готов на серьезные отношения. Откровенно говорит, что желает меня как женщину. А я веду себя как истеричка царских кровей. Он ведь мне тоже очень сильно нравится. Чего я рычу на него как … сама не знаю, как кто.

— Сферр, не дави на меня, пожалуйста, ты же поломаешь. Нужна я тебя буду сломанной игрушкой? Я ведь взрослый человек, а ты со мной как с ребенком. Ну, пожалуйста, пожалей. Я ведь сюда случайно попала и сначала толком не понимала, где реальность, а где мои больные фантазии. Мне страшно, Сферр, мне жутко до одури. А ты только хуже делаешь. И не тряси меня так, я во время гиперпрыжка травмы сильные получила. После укола хаонитов долго даже пошевелиться толком не могла. Была без воды и голодная. Сферр, я ведь не железная. Умру у тебя на руках, а оно тебе надо?! Я ведь не здоровый мужик, а женщина не с самой, как оказалось, крепкой психикой.

Робко взглянув в его глаза, поняла, что, наконец, достучалась до него. Не понимая до конца, что такого я там увидела, но догадалась, что насиловать и трепать, как куклу не станет. Словно в подтверждении моих мыслей, он бережно опустил меня на пол.

— Прости, малышка, я, кажется, действительно одурел от счастья и заигрался. Все, успокойся! Я постараюсь сдерживать себя и свой нрав. А ты не будешь так в штыки воспринимать мое присутствие и внимание.

Хороший мой. Какой же он все-таки милый, когда хочет. Видимо, весь мой гнев себя исчерпал, и я устала злиться и скандалить. Не удержавшись, я прижалась к его обнаженной груди. Под щекой бешено колотилось сердце аррафата.

— Надеюсь, о своем обещании ты не забудешь, — шепнула я, зевая.

Он взял меня на руки и сел на стул.

— Не забуду. Не беспокойся на этот счет, — его губы проделали дорожку от моего виска к уху. — Но касаться буду постоянно. Тут я над собой не властен.

— Только касаться? — уточнила я, поймав одну его фиолетовую косичку, и покрутила ее в пальцах.

— Только касаться и все, — заверил он меня. — Расскажи, почему тебя так пугает внимание мужчины. Что не так?

Спрашивает еще. И как ему объяснить. Что сказать? Что девственница? Что меня, кроме него, никто в жизни не обнимал, разве что бабушка пару раз в детстве? Как объяснить, что вся моя семья — это плюшевая игрушка в кармане? Как все это передать словами? Невозможно. Я молчала и игралась с кончиком его косички, поглаживая им свою руку и вырисовывая, как кисточкой, разные рисунки на коже. Это успокаивало.

— У тебя очень красивые волосы, — тихо прошептала я, — особенно необычен цвет, — я поймала и вторую косу в руку, покрутила и ее. — Почему их две? У нас когда-то воины тоже плели косы по бокам, но больше, как украшение.

— Две означают, что я высокого происхождения и свободен, — он уткнулся носом в мои волосы и шумно задышал.

— Сферр, а семья у тебя большая? — не зная, как рассказать о себе, я решила больше узнать о нем.

— Нет, малышка. Отец и ты, — такое заявление меня слегка смутило, но цепляться к словам я не стала. Хватит уже выяснять отношения. Устала.

— Хочешь, я тебя со своей семьей познакомлю? — наверное, я поступаю глупо, но как по-другому просто не знаю.

— Конечно, хочу, — услышала я от него, — когда-нибудь познакомишь.

— Я могу и сейчас, — забравшись в карман штанов, я вытащила моего кролика Норика. — Знакомься, Сферр, это единственный член моей семьи и самое родное и бесценное, что у меня есть. Мой кролик Норик.

Он в недоумении вынул из моей подрагивающей ладошки игрушку и покрутил ее в руках. Да годы и постоянные разъезды моего плюшевого друга новее не сделали. Но я, как могла, заботилась о нем. Периодически мы посещали ателье, где ему обновляли швы и подшивали уши и лапки. Лет пять назад ему сшили новую кофточку, потому что старая вещичка истрепалась.

— Объяснишь? — он вернул мне Норика, а я бережно прижала его к груди.

— Что я могу объяснить тебе, Сферр?! Эта игрушка все, что осталось у меня в память о некогда существовавшей семье. Никто, кроме тебя, никогда не обнимал меня, никто не касался, так как ты. Никто не называл малышкой. Я просто не знаю всего этого. Я не знаю, как мне реагировать на тебя. Для меня это все… это страшно, Сферр. Ты поиграешь и оставишь, а я даже представить не могу, что станет со мной. Представь, что ты получил то, о чем всегда мечтал в самых потаенных своих фантазиях. И вот это у тебя в руках. Ты рад! Ты счастлив! Ты забываешь как это, жить без тепла, без ласки и вдруг у тебя это отнимают. Ты вновь остаешься ни с чем, с плюшевым кроликом в руках. Как после такого снова жить?! Невозможно.

Испугавшись такой перспективы, я попыталась слезть с его колен. Что я творю? Зачем мне вся эта боль? Жила же раньше спокойно и дальше так буду. Не хочу! Страшно. Но никто меня не отпустил. Поднявшись со мною на руках, Сферр опустился на кровать. Уложив меня на спину, он склонился сверху, нависая. Его волосы фиолетовой волной соскользнули с плеч и легли мне на руки. Не удержавшись, я вновь схватила его косичку и провела ее кончиком по своему подбородку.

— Где твои родители, Селена? — его голос казался странным, тяжелым и немного давящим. А я удивилась, услышав свое имя через столько лет из уст мужчины. Даже забыла, как оно звучит.

— Они живут на Ганимеде. Мать домохозяйка, а отец, вроде как, работает, — рассказала я все, что знала о близких.

— Вроде как? Ты не знаешь? — искренне удивился Сферр.

— Я видела его последний раз двадцать лет назад, семилетним ребенком. Откуда мне знать, чем он там занимается, — обижено пробурчала я.

— Почему вы не виделись столько лет? — настойчивый голос словно окунал меня в омут моих воспоминаний.

— Он отдал меня. Отказался. Он сына хотел, а меня ненавидел. При первом же удобном случае избавился от ненужного балласта. Ненавижу его и мать тоже. Она думала, что родит сына и получит пособия от государства и сможет покупать себе более дорогую одежду. Она меня на тряпки променяла. А еще бабушка. Я нашла ее среди мертвых тел около года назад. Думала, с ума сойду от горя, я ее так любила. А тут сотни изувеченных трупов и она. Я с тех пор спать нормально не могу. Закрываю глаза и вижу ее тело. А перед отлетом она мне приснилась, велела сопротивляться и биться за жизнь до последнего вздоха. Я и стремилась выжить любой ценой. Дура, лучше бы там умерла, столько боли бы избежала и ужаса не пережила, — выплеснула я все, что скопилось на душе.