XXXL. Как (не) влюбить(ся) в миллиардера - Инга Максимовская

не пожалеет. В этот раз чувствительный зад Варькиной похоже сработал как надо. – Предлагаю переговоры.

– А не боишься? – гаркнула Лизка, сдувая со лба непослушную прядь. Только сейчас я заметила, что ее держат под белы рученьки два амбала самого зверского вида. Варькина вжалась в стену и злобно шипела. Вокруг нее замерли в нерешительности несколько здоровых качков, но дотрагиваться боялись. Я бы тоже не решилась, если честно. Видок у Катюхи был страшный, только что пена ртом не шла.

– Боюсь, – честно ответил Холод, выступая в круг света в центре ангара. – Вы страшнее эпидемии черной оспы, особенно ты, – хмыкнул мерзавец. – Но у вас есть то, что нужно мне – маленький толстый лягушонок с секретиком. Детка, ты же будешь послушной?

– А ты вернешь мою шапку? – пискнула я, чувствуя себя полнейшей идиоткой.

– И совочек верну, – ухмыльнулся этот коварный тип. – Сразу же, как только ты мне расскажешь. Кто открыл на меня охоту. И отдашь видео, где я в костюме Апполона. Сражаю тебя наповал своей мощью.

– Ты очень самоуверен, – наконец-то обрела я дар речи. – Страдаешь манией величия и судя по всему гигантизмом.

– А ты слишком нахальна и языкаста, – его глаза сузились, превратившись в две бойницы. – И я бы нашел твоему помелу более полезное применение. Но боюсь, ты ядовита. Девок в машину, глаз не спускать с этих двух гангрен, – приказал Холод своим нукерам. Подошел ко мне вплотную, и вдруг поднял меня, легко, словно я не вешу ничего и перекинул через плечо. Я задергалась, но получила ощутимый шлепок по заду, задорно смотрящему в темный потолок пальмового рая. Взвыла даже не от боли, а от злости и унижения.

– Что ты себе позволяешь, мерзавец? Я тебя загрызу, – прошипела, очень надеясь, что чертов мужлан меня услышит.

– Обязательно, – его многообещающий шепот мне совсем не понравился. И от страха я всхлипнула.

– Пусти, я верну тебе флешку с видео. Мы ее нашли.

– Да, и где же она?

– В Варькиной, – проныла я, извиваясь в сильных мужских руках как толстый уж.

– Я даже не сомневался, что ты меня снова удивишь, – захохотал Холод.

Егор Холод

В общем, фиговый я Кощей. У костлявого хоть красиво все было? Смерть в игле, игла в яйце, яйцо в утке и дальше по тексту. Моя смертушка оказалась в бешеной реактивной овце, прицельно плюющейся в бодигардов. И «Василиса премудрая» совсем не дивная лань с гибким станом, а Промсарделька весом в хороший грузовичок, болтающаяся сейчас на моем плече, отклячив симпатичную сдобную попку, и сердито сопящая при этом. Только кикимора не подкачала. Страшная, как только что вылезшее из болота нечто.

– Нет, я понимаю, ну флешку она протолкнула в глотку, но там ведь была еще мини камера, – неподдельный восторг в голосе всегда сдержанного Михуила меня озадачил. – Неужели и ее заглотила. Женщина-удав. С ней в цирке выступать можно.

– Этим мы и займемся, когда по миру пойдем из-за этих полудурочных, – хмыкнул я, подкидывая на плече, странно притихшее адское исчадье.

Она тихо охнула и завозилась, ерзая мне по лопатке грудью. Да, определенно брюки надо покупать размера на два больше. Надо Михе сказать, чтобы обратил внимание на это, при покупке костюмов.

– Егор, там дело такое, – тихо зашептала проклятая девка, слишком как-то быстро севшая мне на шею, буквально и нагло, и плевать, что я сам ее туда закинул, – мне кажется, что нам пора. Ну, думаю у нас совсем мало времени, судя по тому, как ведет себя Варькина. Вон, видишь, она приняла позу атакующего быка, а это плохо.

– Не понял, – господи, когда она рядом я постоянно туплю. Не знаю от чего? Толстуха действует на меня одуряюще. – Ты мне угрожаешь, что ли? Вот уж воистину незамутненная храбрость. Слабоумие и отвага. Детка, я щелчком пальцев могу стереть вас в порошок. Всех троих.

– Она слишком спокойна, значит… – перебила меня Зинаида, и вильнула задом прямо перед моим лицом.

– Не морочь мне голову. Больше я не поведусь на твои изыскания, жабка. Вы нас не ждали, и эта твоя заводная обезьяна ничего не успела бы сделать – рот превратился в пустыню Сахара, и видимо совсем отключился мозг. Потому что мне вдруг захотелось кусануть ее за ягодицу и вообще наплевать на все ее гадкие инсинуации и просто утащить в свою пещеру.

Зина вздохнула. Ага. Значит просто усыпляла мою бдительность. Я был прав и дурак одновременно, потому что чуть не повелся на сладкие песни.

– Горыч, ты слышишь? – раздался рядом со мной голос Мишки, приводящий в сознание, слава богу. Хорош бы я был. Представил, что как волк впиваюсь зубами в мягкую плоть дикой лягушонки и нервно хихикнул. – Шипит что-то.

– Нет, – рявкнул я. И этот туда же. Паранойя заразна, что ли? – Я ничего не…

– Банзай, – вдруг заорала живоглотка, жрущая компроматы на известных политиков, как пряники печатные, и ринулась между окруживших ее ребят из моей охраны, как неудержимая торпеда. Бравые вояки посыпались как отчаянно матерящиеся кегли. Страшная кикимора вдруг извернулась и ударила держащего ее Сеню по колену. Парень не ожидал такого коварства и завывая рухнул на пол. Шипение и вправду заполнило большое помещение. Мишка ошеломленно замер, глядя куда-то мне за спину. Интересно, что там? Я начал разворачиваться, но не успел. Грохнул несильный взрыв. От неожиданности я выпустил из рук свою драгоценную ношу. Зина свалилась на пол и тонко заскулила.

– Я же говорила. Господи.

– Куда поползла, стой. Я с тобой не закончил, – по-дурацки рявкнул я в филейную часть, улепетывающей от меня на карачках «деликатесины».

– Ложись, – прорыдал Михуил, и дернул к выходу. Интересно, сам главное линяет, а мне ложись. Надо ему урезать зарплату, что ли?

Что-то с силой ударило меня в спину и я свалился как подкошенный, успев при этом заметить кадку от пальмы, со скоростью болида догоняющую моего верного друга.

– А я ведь предупреждала, – вредно пробухтела чертова лягушонка, молниеносно вскакивая на ноги. Интересно, как у нее с таким телосложением получается двигаться как ниндзя. – Ну что ты пристал ко мне? Я все тебе верну, сразу, как только Варькина разродится. Не переживай, я продезинфицирую носители и спиртом протру. Точнее