Ворриор и Пиас. Гнев богов - Стелла Так

Хотя волосы на моей шее встали дыбом, я произнесла свои мысли вслух.

– Если я скажу да, ты поможешь нам свергнуть старых богов? Плечом к плечу? Без саботажа и попыток убийств?

Аргх. Что я делала? Я собиралась заключить пакт с зеленоволосым дьяволом.

– Конечно! – сказал Вирус, не моргнув глазом.

– Ты вернешь Мэдокса?

– Сразу же.

– И больше никаких цепей?

– Никаких цепей.

– И мне для этого нужно только продаться и предать Пиаса?

– Именно так.

– Это разобьет ему сердце.

– У него нет сердца, которое ты бы могла разбить, милая.

– Я тебя ненавижу.

– Хм… Я с этим справлюсь! – Вирус выглядел как кошка, только что съевшая канарейку. – Значит, мы договорились?

В поисках помощи я посмотрела на Чарминга. На моего племянника. Единственного члена семьи здесь, внизу. Что делать? То, что предлагал Вирус, имело немного шаткую логику, с которой я, по крайней мере частично, была согласна. Но в чем был подвох? Были ли у Вируса какие-то скрытые мотивы, которые он не озвучивал? Готова ли я продать еще что-то, кроме самой себя? Что бы ни говорил Вирус, Пиас выйдет из себя, когда узнает, что я выхожу замуж за его заклятого врага.

Чарминг смотрел на меня таким же отчаянным взглядом. Остальные, к счастью, молчали, иначе я бы напала на них с овощечисткой.

– Так что? – надавил Вирус. – Я не буду слишком долго ждать. Хоть у нас и есть все время на свете, но этажом выше у твоей любимой элиты постепенно появляется все больше проблем со старыми богами. Они знают, что мы хотим им нагадить.

Я тяжело сглотнула. Что делать?

– Ты поможешь? Обещаешь?

Что я вообще несла? О нет!

– Милая, у тебя в руках мои половые органы, честнее просто некуда.

Я в изумлении уставилась на то, что держала в своей руке. И правда. Чуть не забыла, поэтому отпустила их и застегнула его штаны. Медленно. Совсем медленно. Руки дрожали, когда я застегнула последнюю кнопку. Что, черт подери, мне делать?

– Что будет, если я скажу нет?

– Тогда ты останешься здесь. Добровольно или нет. И не будет никаких договоренностей. Ты будешь пытаться сбежать, а мы будем ловить тебя. День за днем. Пока не наступит конец света, а это случится очень скоро.

Я бесцельно огляделась. Наконец-то я решительно схватила голову Вируса, провела пальцами по его зеленым волосам и уставилась в глаза. Он тоже смотрел на меня не моргая, и связь между нами пронеслась по коже волной магической дрожи.

– Ты чувствуешь это? – спокойно спросил он.

– Да, – смысла ему врать не было, потому что кожа выдавала нас.

– Может быть, мы и не половинки, – категорично сказал он. – Но мы совместимы. Мать богов, отец богов. Наша связь может повлиять на многое. И сделать много хороших вещей.

– Что ты имеешь в виду под хорошими вещами?

– То, что я считаю правильным, и прежде всего имею в виду восстановление мирового равновесия.

Я фыркнула.

– Сильно сомневаюсь в твоей нравственности, порядочности, правильности мировоззрения и взгляде на дизайн интерьеров. Не в обиду будет сказано.

Вирус нахмурился. Если бы он мог, то, наверное, наклонил бы голову.

– Возможно, время и злость заставили меня выйти за рамки. Я не всегда был таким. Когда оказался здесь, то был похож на тебя. Может быть, мне не хватало богини рядом, которая могла бы помочь вспомнить о совести.

– И этой богиней должна быть я? Почему?

– Потому что это кажется правильным. И потому что все сводится к тебе. Как бы я ни крутился в поисках решения, – сказал он после минутной заминки. – Я целыми десятилетиями искал способ свергнуть Пиаса, но теперь это не имеет смысла. Он не уйдет далеко со своей политикой, потому что сосредоточен на попытках выжить, словно дикое животное, которое пробивает свой путь через зиму, будучи наполовину мертвым. Но другие боги следуют за ним. А не за мной. Только потому, что из нас двоих он сильнее. Однако после свержения старых богов мир выйдет из строя, и кто-то должен будет играть противоположную роль, иначе Пиас никогда не перестанет быть этим раненым животным. И даже если в какой-то момент необходимость в этом отпадет, кто-то должен сохранять баланс.

– И это будешь ты?

– Нет, это будем мы.

Я нервно дышала, одна мысль гналась за другой.

– Но ведь я могла бы сбежать. И сделаю это. Когда-нибудь. Пиас снимет с меня цепи и запрет вас. Решит проблему, и я смогу быть с ним. Без тебя.

– Но есть проблема. Он уже женат, – лаконично сказал Вирус. – Кроме того, ты знаешь, что он не способен поддерживать мир во всем мире. Может быть, Пиас и умеет произносить великие речи об уничтожении добра и зла. И внизу, и наверху. Но наш мир нуждается в чем-то большем, чем утопическая серая зона, которую Пиас нарисовал в своем воображении. В мире должны быть крайности. Мир нуждается в нас.

– Он видит это иначе.

– Возможно. Но ты знаешь. Мы знаем. Рядом со мной ты сможешь сделать намного больше, чем рядом с ним. Ты будешь делать правильные вещи.

Я подняла голову и увидела, как Чарминг кивает. Один раз. Уверенно. Мне показалось, будто он решил за меня. Принял это ужасное решение. Выбор сделан. Он, может быть, и не разобьет сердце Пиаса, но мое уж точно. Потому что я предпочла ему Мэдокса. Предпочла нам спасение мира. Черт, звучало пошло.

– Ладно, я в деле.

Так вот каково было продавать душу дьяволу. Дерьмово.

Вышеупомянутому дьяволу в этот момент прикрепляли голову степлером, и он выглядел таким счастливым, что я вот-вот ждала, когда он начнет петь «Звуки музыки».

Стоило все-таки отрезать ему яйца. Из принципа. Надо всегда доверять первым порывам.

Как все это могло произойти? Только что я угрожала ему, а в следующее мгновение он предложил мне брачный контракт. Не так я себе все это представляла. Совсем не так.

Сейлор, казалось, тоже был достаточно довольным и вгонял скрепки в горло Вирусу одну за другой.

Я же выглядела как кучка соплей, сидя на липком полу. У меня случилась паническая атака, заставившая отчаянно вырывать волосы на голове. Почему же мне не дано быть со своим бездушным, синеволосым обладателем низкого эмоционального интеллекта?[6] Нет! Мне приходится выходить замуж за придурка-шизофреника, к тому же эмоционально искалеченного. Брак по расчету. Я собиралась вступить в брак по расчету. И все ради моего брата. И мира во всем мире. Аргх.