Принцесса из борделя - Олеся Рияко

Я насчитала восемь пролетов, прежде чем оказалась внизу, в узком коридоре с маленькими оконцами под самым потолком. Как оказалось, винтовая лестница в башню была не единственным направлением. Из этого перехода ко всему прочему вели еще три двери, и я смело толкнула одну из них – ветер тут же подхватил расклешенные полы сюртука и мои распущенные волосы…

Это был большой зал, с рядами опрокинутых столов. Они лежали, точно баррикады, направленные столешницами в сторону огромных распашных дверей, на которых нынче висел большой засов. Ветер свободно гулял в этом помещении, проникая из больших разбитых окон, наметал под них горки снежных хлопьев, что и не думали таять.

Я сделала несколько шагов вперед, но не рискнула углубляться в комнату далее – на полу валялись осколки стекла, керамики, какая-то ветошь и даже металл – при ближайшем рассмотрении то оказались истлевшие части мечей, ножей… наконечники стрел.

Видимо, когда-то здесь шел бой и те, кто охранял вход в северную башню, устроили в этом месте баррикады. Конечно, это же была та самая башня, в которой Эвандоэле Мудрый срубил королю Родамунду голову. Срубил моему деду голову…

Это было невообразимо странно, находиться на месте событий, о которых я слышала в детстве и знать, что отчасти они имели отношение ко мне. Вот оно, место из легенд, у моих ног! Здесь, за этими столами, прятались оставшиеся в живых люди короля… воины, свита, а может не умеющие держать оружие кухаркины сыновья. Ведь наверняка, первым делом эльфийские мечники направились именно в казармы. Было бы логично перебить тех, кто может дать отпор еще во сне… а не позже в бою на их территории, где у врага было бы преимущество.

Воины или нет, но защитники сражались и умирали здесь, за короля, который прятался в башне… а может и он сражался вместе с ними? Стрелял из лука или держал наизготовку меч. Каким он был, мой внезапно обретенный венценосный пра-пра… много "пра" дед? Неужели и в правду таким жестоким, что не дрогнув уничтожал, сжигал дотла эльфийские города, вместе с жителями. Вместе с женщинами и детьми…

Мне стало не по себе от того, что под этой грудой тряпья впереди все еще могли покоиться чьи-то кости, что вся эта грязь на полу, могла быть землей, смешанной с чьими-то истлевшими телами. Я спешно вернулась назад и захлопнула за собой дверь. Без сквозняка ожидаемо стало теплее. И без призраков прошлого.

Стоило вернуться назад, в теплый кабинет, ведь не ровен час можно было и простудиться, но я решила заглянуть еще в одну дверь. За ней начинался длинный коридор, кончавшийся небольшой дверью, окованной ржавым металлом и растрескавшейся кожей, свисавшей теперь неровными кусками в решетчатых просветах. Неохотно, шумно, но старые ржавые петли все же поддались и из-за двери на меня пахнуло сыростью и тленом.

В самом деле комнату заливали мягкие лучи утреннего солнца, но ее состояние удручало, навевая самые грустные мысли – это была спальня и она была в руинах.

У дальней стены стояла большая кровать, ножки которой истлели и подломились. Один из толстых витых столбиков, что когда-то держал тяжелых балдахин, прогнил и завалился на соседний, чудом еще державшийся ровно. Возле стен, в бесформенных кучах из досок можно было различить мебель – шкафы, тумбы… порывшись в такой древесной трухе возле себя, я извлекла позеленевший от времени подсвечник. Красивый, выкованный в форме витиеватого переплетения стеблей, цветками на которых должны были стать свечи.

«Вот оно, мое наследство» – грустно подумала я.

А что, разве нет? Разве король Родамунд мне не дедушка? Что ж, если почистить подсвечник, он будет как новенький… Пожалуй, наследство было тяжеловато, да и нечем мне его было сейчас чистить, поэтому пришлось положить где было. Но я запомнила, где лежит!

А ведь интересно, спустя столько веков, могу ли я предъявить права на эти внушительные развалины? С какой такой стати ими владеет колдун Луций?

Мне вдруг стало легко и смешно, я представила, как Розамундский суд, не без протекции со стороны Генриха, конечно, присудил мне право на распоряжение крепостью Беккен. И, прослышав о том, неведомо откуда явились мои сестры, желающие отхватить кусок и от этого пирога… а я встречаюсь наконец с ними лицом к лицу и говорю им все, что думаю… а потом зачаровываю их в страшных уродин, какие они и есть по своей сути.

Месть все же сладкая штука, даже если в мыслях.

Вдруг что-то привлекло мое внимание – в углу комнаты на стене висела большая картина, на которую небрежно накинули покрывало. Она, в отличии от всего остального, находившегося в удручающем состоянии, что не мудрено, за столько-то веков, была цела и будто… слабо излучала магию. То определенно были сильные чары, раз уж я их почувствовала даже с такого почтительного расстояния.

Аккуратно двигаясь по холодному каменному полу, заваленному хламом и ветошью, я приблизилась к ней и стянула серую пыльную ткань. Действительно, только чары позволили этому предмету так хорошо сохраниться!

То был семейный портрет короля Родамунда и его супруги. Крупный темнобородый мужчина в богато расшитом камзоле, восседал на троне с тяжелой короной на голове и хмуро глядел прямо на меня, а рядом с ним стояла, положив руку на плечо мужа, прекрасная светловолосая девушка, с фарфоровой кожей, глазами синими, как мои. Она улыбалась робко, едва заметно и держала другую руку на животе, который не могло быть видно из-за платья, собранного под грудь, такого же синего, как ее невероятные глаза… видимо, на портрете все же было трое персонажей. А ведь ни королю, ни королеве неизвестно было то, что должно было произойти после рождения их первенца. Что ужасное должно было произойти.

– Да, у тебя ее глаза. И имя. – Я испуганно обернулась на звук и точно бы упала, если бы Луций вовремя не схватил меня за руку. – Смотри-ка ноги совсем не слушаются. Это же надо какой безрассудной нужно быть, чтобы босяком ходить по камню! Чудо, что ты не заболела после вчерашних приключений… а сегодня решила продолжить? Пойдем. – Сделав шаг навстречу, он легко подхватил меня на руки и понес в сторону двери. Я даже возмутиться не успела!

– И давно ты за мной следил?

– Я видел только как ты стаскивала покрывало. Надо бы, к стати, потом вернуть его на место. Я не хотел отвлекать. Подумал, что это может быть важно для тебя. – Колдун нес меня на чуть отстраненных руках, не прижимая к себе. Интересно, я и правда настолько легка или он просто не хочет касаться меня без особой нужды. Соблюдает почтительную дистанцию? Ну, да. Я же его солнце, чудесный источник… как же с трудом в это верится!

– Куда ты пропадал? Я вся извелась там, в этой твоей башне!

– Я видел, как ты извелась. – Ухмыльнулся он, в голубых глазах блеснули задорные искорки. – Сначала даже не понял, что произошло. Убирать за мной было вовсе не обязательно. Ты ведь не та, что прежде, Лобелия. Такой как ты не пристало брать в руки тряпку или мусорное ведро. – Мужчина шел достаточно быстро, мы миновали коридор, второй и вот уже начали подниматься по широкой винтовой лестнице, а я тем временем размышляла о том, что еще вчера вечером он был со мной на «Вы». А потом я в лоб спросила его о целях моего спасения, и он внезапно легко позволил нам стать ближе… а теперь отстранялся от меня старательно, хоть и нести по лестнице вверх меня уже пятый пролет было не так-то легко.