Омут - Лика Лонго

В любом случае, завтра мы улетаем в Бетту, а там мне помогут профессор и Магда. Втроем мы сможем убедить Саймона в том, что это не я сдала его журналистам. Тем более профессор нашел способ вернуть Саймону человеческую сущность! От этих мыслей мне захотелось петь.

Когда мы подъехали к дому, мне пришлось вернуться с небес на землю. Предстоял неприятный разговор с Антоном. При мысли об этом меня начало колотить. Стараясь унять нервную дрожь, я открыла дверь квартиры. Антона дома не было. Я облегченно вздохнула — значит, у меня есть еще немного времени, чтобы всё обдумать как следует. Я подошла к окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. На улицу уже опускался влажные сумерки — такие вечера бывают, когда весь день льет дождь. Сейчас я думала об Антоне, невольно мне вспоминались его теплота, дружеские шутки и подначивания — всё, чем мы жили эти несколько дней.

Я встряхнула головой, стараясь не думать об этом, и дрожащими руками принялась кидать вещи в чемодан, то и дело поглядывая на часы.

Когда в замке щелкнул ключ, сердце у меня скакнуло в пятки. Дверь открылась, и в прихожей что-то загрохотало. Я услышала странный смех Антона, потом снова грохот. Выйдя в прихожую, я застыла, как вкопанная. Камера, над которой Антон трясся, как над сокровищем, валялась на полу. Рядом с ней сидел Антон.

— А-а-а, Полина! — расплылся он в улыбке. — Девушка, которая искала и наконец нашла своего парня…

Я смотрела на него и не верила своим глазам. Его красивая "мятая" рубашка была вымазана чем-то коричневым, волосы растрепались, ремень джинсов расстегнут. Кажется, Антон напился!

— Полина нашла своего воз… ик… воз… ик… — на него напала икота, и он никак не мог закончить фразу. — Ик! Черт! — тут он глубоко вдохнул и смешно надул щеки, удерживая воздух. Потом выдохнул и произнес на одном дыхании: — Возлюбленного!

— Зачем ты так напился? — воскликнула я в сердцах.

— Алкоголь мне пом… ик!.. поможет!

— Зря ты так думаешь! От спиртного еще никому хорошо не становилось! — возразила я тоном поучающей мамочки.

— Когда я пьяный, я… ик!.. добрый. Ты меня не разозлишь, дурочка! Так что тебе не грозят страшные… ик!.. гал-лю-ци-нации… — Он еле выговорил длинное слово.

Я молча смотрела на него, пораженная до глубины души. Антон напился, чтобы случайно не навредить мне! Мне стало жаль его.

— Пойдем, я сделаю тебе чай! — примирительно предложила я и взяла его за руку, помогая подняться. Он послушно встал и поплелся за мной на кухню. Я подала ему стул, и он буквально упал на него — ноги его совсем не держали.

— Сделаешь мне чай! А потом уедешь! — с упреком сказал он, пытаясь пригладить взъерошенные волосы.

Я достала из кармана расческу и причесала его. Он смотрел на меня снизу вверх растерянно и грустно. Я присела на стул напротив, поставила перед ним чашку с крепким чаем и, собравшись с духом, проговорила:

— Да, я нашла того человека. И должна уехать с ним. Мне очень жаль, что я подвела тебя, и ты остаешься без ассистента, но я не могу по-другому…

Антон неожиданно громко рассмеялся, уронив голову на руки.

— Что такое? — спросила я.

Он поднял лицо и посмотрел мне в глаза.

— Остаюсь без ассистента! Да ты была никудышным… ик… ассистентом, Полина!

— Значит, это хорошо, что я уезжаю? — ошеломленно спросила я. Конечно, я не лучший в мире помощник, но, кажется, у меня что-то получалось…

Антон не ответил на мой вопрос. Он опустил глаза и стал чертить пальцем по столу. Потом вдруг ударил кулаком по невидимому рисунку — так, что чашка подскочила на месте:

— Я в тебя влюбился! Сам не заметил как! И как… дурак радовался, что ты не нашла этого своего… ик!.. друга!

— Прости… — только и смогла выговорить я.

— Простил! — отрезал он неожиданно трезвым голосом. — Я думал, это у тебя пройдет…

— Нет, — решительно ответила я. — Не пройдет.

— Ясно, — он опустил голову.

— Я завтра улетаю…

— Помочь тебе собраться? — спросил Антон после небольшой паузы.

— Я уже… почти. И потом, ты плохо держишься на ногах! — зачем-то добавила я.

— Ну да. Ты меня отправила в нокаут, — с серьезным видом кивнул он и взял чашку с чаем. Краснота с его лица постепенно сходила — видимо, действие алкоголя заканчивалось.

— Антон, у меня к тебе просьба. Никто не должен знать, где я. Даже мои родители.

— Разве ты не возвращаешься в Москву? — удивился он и, не дав мне ответить, продолжил голосом строгого старшего брата: — И ты думаешь, что я вот так просто отпущу тебя неизвестно с кем неизвестно куда?

Я на секунду задумалась. Действительно, я прошу от него слишком многого.

— Мы едем в Бетту, — тихо сказала я. — Об этом знаешь только ты. И должен поклясться мне, что никому не скажешь.

Антон уставился куда-то мимо меня, видимо, соображая.

— Что за тайны? Твой друг случайно не в розыске? — недовольно поинтересовался он.

— Нет, конечно! Просто когда он работал спасателем на беттинском пляже, местные журналисты решили, что он — морское существо. Ну ты понимаешь — это из-за того, что он не может долго без воды… — вдохновенно соврала я. — Поэтому он не хочет, чтобы о его возвращении знали. Пусть эти глупые слухи немного улягутся…

— Хорошо. — Антон тяжело вздохнул.

— Спасибо! — кивнула я и, наклонившись, поцеловала его в щеку.

Он прижал руку к тому месту, которого коснулись мои губы, закрыл глаза и сдавленно попросил:

— Пожалуйста, уходи!

Я тихонько вышла и отправилась в комнату. Антон всю ночь просидел на кухне. Утром, когда я проснулась, его уже не было в квартире.

Саймон ждал меня в аэропорту. Он купил билеты, и теперь мы сидели в кафе и пили чай. Точнее, чай пила я, а Саймон потягивал чистую воду из высокого бокала со льдом. Я прильнула к его плечу и закрыла глаза от удовольствия. Вся моя жизнь осталась позади. Был только этот чудесный миг. Как хорошо сидеть с любимым в прохладном кафе в городе, где тебя никто не знает, наслаждаться крепким чаем и смотреть через окно на то, как приземляются и взлетают самолеты. Я рассеянно наблюдала за происходящим на поле: вот порыв сильного ветра поднял пыль на взлетной полосе, затрепетали яркие жилетки у рабочих, а у одного из них слетела кепка, и тот пустился за ней. Внезапно я вспомнила кое-что.

— Саймон, я хочу спросить тебя…

— Да?

— Разве тебя не ищут в Бетте?

Вместо ответа он достал из кармана паспорт и отдал его мне. Я открыла документ и принялась рассматривать его.

Даже на официальном черно-белом фото мой любимый был прекрасен, как бог. Подпись рядом с фотографией гласила: "Morozov Andrey Aleksandrovich". Я несколько раз перечитала ее, прежде чем до меня дошло.