Королева Виктория. Охотница на демонов - А. Мурэт

Да, и в самом деле, это изображение было в высшей степени изобличающим.

Дальше произошло все сразу: Квимби швырнул пластину в огонь, схватил с каминной полки большой, тяжелый подсвечник и поднял его, чтобы со всей силы опустить сзади на голову Крэйвена.

— Это была копия, лорд Квимби, — спокойно сказал тот, даже не шевельнувшись при виде гибнущего фотопроизведенного рисунка, скручивавшегося в пепел на каминной решетке.

Квимби помедлил.

— Копия? — повторил он.

— Да, милорд, — заверил Крэйвен. — Это был фотопроизведенный рисунок с оригинального фотопроизведенного рисунка.

— Понятно, — сказал Квимби и опустил подсвечник. — А где же оригинал?

— А вам, ваша светлость, совершенно незачем это знать. В надежном месте, и никто не сможет его найти, если не будет знать, где именно.

— Замечательно.

Квимби поднял подсвечник.

— Ваша светлость, — продолжал Крэйвен, — должен сказать вам, что вы не позаботились закрыть шторы на окнах. Я совершенно четко вижу на стекле ваше отражение.

Квимби глянул туда и увидел, как в зеркале, Крэйвена — тот сидел, а Квимби стоял позади него с поднятым в руке подсвечником. Крэйвен помахал ему, и это взбесило Квимби.

Он еще раз опустил подсвечник.

— Значит, никто не может найти его, этот фотопроизведенный рисунок? — спросил он, адресуясь к отражению Крэйвена.

— Нет, сэр, — улыбнулось оно.

— Тогда мне нет нужды беспокоиться о нем, не так ли? — вел свою партию Квимби.

— Ну, в данный момент, да, сэр, потому что…

Но он так и не закончил это предложение, так как позади него Квимби еще раз поднял подсвечник и на этот раз с тяжелым выдохом опустил его на череп Крэйвена так, что снес всю его заднюю часть. Тело подалось вперед к столу, и на его поверхность с мокрым, хлюпающим звуком брызнули кровь и зловонное серое вещество мозга.

Тело конвульсивно дергалось и издавало тихий стонущий звук. Квимби шагнул вперед и нанес ему второй удар, одновременно выкрикнув «Перкинс».

Моментально дверь кабинета распахнулась, Перкинс торопливо заковылял к столу.

— Поешь, парень, — осклабился Квимби, отступая в сторону и поднося к носу свою руку. В комнате уже остро чувствовался неприятный кислый запах мозга. — Этот тип еще дергается.

— Это очень любезно с вашей стороны, сэр, большое спасибо, — сказал Перкинс, подходя к столу и сдергивая Крэйвена на пол. Он устроился на коленях рядом с ним, и Квимби почудилось, что в свои последние мгновения Крэйвен каким-то образом осознал, что именно должно было с ним произойти — что он почувствовал, как Перкинс разорвал его рубашку, а потом прижался к его животу, и на мгновение тому стало тепло, и тепло обещало удовольствие, пока зубы Перкинса не вгрызлись в мясо, отрывая мягкую, нежную плоть, какой она бывает именно в этом месте. Квимби снисходительно улыбнулся. Он уже знал любимый маршрут Перкинса, изучив за последние несколько дней особое пристрастие своего слуги именно к мясу с груди и живота. Забавно, он вроде бы сблизился с Перкинсом как-то гораздо больше с тех пор, как он умер.

— Я оставлю тебя наедине с нашим другом, Перкинс, если ты не возражаешь, — сказал он, все еще принюхиваясь к своей руке. — Это запах мозгов. Я нахожу его крайне возбуждающим. Я буду в библиотеке, может, ты составишь мне там компанию, когда закончишь.

Перкинс уселся на ляжки, рот его лоснился от крови и слизи. Крэйвен уже был разделан от шеи до паха; внутренности, еще теплые, вываливались, поблескивая, наружу.

— Конечно, сэр, благодарю вас, сэр. Как только я закончу здесь, то приду к вам, сэр.

Спустя некоторое время они уже сидели вместе в библиотеке, не нарушая поначалу доверительного молчания. Насытившийся Перкинс снял ботинок и носок, чтобы «дать ноге немного подышать». После долгой паузы, во время которой Квимби изображал отсутствующий взгляд, а на самом деле таращился на ступню Перкинса, слуга выразительно кашлянул.

— Сэр, я удивляюсь, почему вы не дали ему закончить предложение, прежде чем убивать его, сэр.

Квимби, которого оторвали от его эротических мечтаний, вздрогнул. «Ты что, Перкинс. Я ударил в подходящий момент, когда шантажист меньше всего этого ждал. Что такого мало-мальски важного на этом свете мог он сказать?»

Ответ на это, конечно, был, и ему предстояло появиться очень скоро. Он пришел в форме письма от журналиста из бульварной прессы, которого звали МакКензи и которому Крэйвен, как выяснилось, дал на сохранение копию фотопроизведенного рисунка.

Это оказалось крайне утомительным делом, тем более что МакКензи имел очевидный опыт в искусстве шантажа. За два года, прошедших с того момента, он вытянул из Квимби большую сумму денег, а заодно воспользовался общественным положением лорда и его светскими связями, какими уж они ни были.

Квимби, однако, решил убить МакКензи — из милосердия. Там внизу, в подвальном этаже клуба, ожидает Перкинс. По всей видимости, он сидит там один в помещении для лакеев: когда он туда прибыл, остальные слуги предпочли его покинуть. Такое уж он производил на людей действие в те дни. Они были склонны освободить площадь вокруг него. Он издавал невероятно специфический запах и приносил с собой крайне неаппетитно пахнущие завтраки. Квимби не сомневался, что Перкинс будет наготове.

— Ваша светлость, — сказал МакКензи, — если вы не возражаете.

Квимби быстро окинул взглядом пустой зал библиотеки. МакКензи сделал то же самое, прежде чем обыскать Квимби на предмет оружия. Удовлетворенный, что светлость его не имеет, он указал на стул, и Квимби сел, улыбаясь. Он думал о томике Флобера, стоявшем совсем неподалеку, и о Перкинсе внизу у лестницы: колесики их плана пришли в движение.

МакКензи отличался грубоватыми манерами и пышными бакенбардами. Как ни странно, противники, похоже, понимали, что при иных обстоятельствах они наверняка понравились бы друг другу.

— Вы ведь закажете мне портвейна, ваша светлость? — спросил МакКензи. — Просто чтобы разрядить обстановку?

— Конечно, — улыбнулся Квимби, живо представив, как туда и сюда работает нож, срезая куски мяса с этой глупой, толстой, лоснящейся физиономии.

Когда портвейн был принесен и слуга удалился, МакКензи уселся поудобнее.

— Прежде чем мы займемся нашим делом, милорд, могу я попросить вас о небольшой услуге? Немного информации, если позволите?

Квимби нахмурился. Мало того, что этот проходимец его шантажирует, обеспечил себе через него членство в клубе, так теперь еще и это? Вытряхивать из него информацию, как из обычного осведомителя, источника?

Он шумно вздохнул, показывая этим все свое неудовольствие, на что МакКензи улыбнулся, показывая в ответ, что неудовольствие его светлости в данных обстоятельствах совсем никудышное оружие, и потому приступил к делу: «Что вы знаете о сэре Джоне Конрое, ваша светлость?»