Птице Феникс нужна неделя - Александра Миронова

— То что случится? Ну не придет, ассистентка ее получит, и все.

— Нет, ты не поняла. Ее там будут ждать. А ее не будет.

— И что?

Дмитрий поморщился. Софии бы не пришлось объяснять «что». Это было дураку понятно. А кем-кем, а дурой София не была.

— А то, что у прессы возникнут вопросы.

— Ну мало ли, пусть эта, как там ее? Пусть она скажет, что ее начальница заболела.

Дмитрий снова вскочил с дивана, он почувствовал, что злоба душит его. И хотя не в его обыкновении было повышать голос или поднимать руку на женщин, тут он не выдержал.

— Да как ты не понимаешь «что»?! — заорал он. — София приглашает журналистов в мой офис, шепнув, что готова сообщить что-то важное. Там же она говорит им, что все важное будет на пресс-конференции в пятницу, у нее изменения в личной жизни. А потом она… пропадает. И не является на мероприятие, ради которого жила и пахала половину осознанной жизни.

Дмитрий щелкнул пальцами.

— Р-р-раз, и отечественная звезда, одна из немногих, которую знает весь мир, просто пропадает в неизвестном направлении. Давай попробуем сложить два плюс два и понять, к кому будут вопросы — к ее пресс-секретарю или к ее мужу?

Ольга попыталась наморщить лобик, но регулярные дозы ботокса не дали ей этого сделать. Она поправила волосы изящной рукой — сверкнули бриллианты. Спит она в них, что ли?

— Наверное, к мужу, — заключила она неуверенно. Дмитрий зло посмотрел на любовницу.

— Дошло наконец-то. А муж ее что? Муж баллотируется в городской совет с прицелом на кресло мэра города. Нужна ли ему история с исчезнувшей непонятно куда женой — кумиром домохозяек?

Ольга встала и лучезарно улыбнулась любовнику. Ей иногда казалось, что Дмитрий считает ее дурой, однако она ею не была. И из нее бы получилась прекрасная первая леди города — красивая, умная, сексуальная. Надо просто, чтобы Димуля это увидел.

— Счастье мое, ну чего ты так расстраиваешься? Тебя же будут все жалеть и пойдут голосовать за тебя. Бедный, несчастный зайка, у которого исчезла любимая жена. Так печально. Давайте его хотя бы на выборах поддержим.

Дмитрий уставился на Ольгу. Он понимал, что перед ним не стоит обладатель докторской степени по квантовой физике. И он не требовал большого ума от любовницы. Хватало и Софии. Напротив, раньше наивность и простодушие Ольги всегда казались ему очаровательными. Но то, что девушка настолько глупа, он осознал только сейчас.

— Ты что, действительно не понимаешь?

— Что я должна понимать, Дима?

— То, что все решат, что я ее убил, чтобы она не вылила на меня компромат.

София автоматически потянулась к карману, чтобы достать телефон и просмотреть последние новости. На полпути остановила себя — она так и не купила зарядное устройство. На какое-то мгновение почувствовала себя неуверенно — ведь телефон уже давно стал ее частью, она проводила в виртуальной реальности все больше и больше времени, заменив ею настоящую жизнь. А в последнее время она просто жила в телефоне, наплевав на работу. Пора ей брать себя в руки и для начала вернуться к технике «чистых страниц», которая ей здорово помогала в прошлом. Плевать, что по правилам «чистых страниц» нужно писать первое, что придет в голову утром, сразу после сна. Можно считать, что ее утро только сейчас и наступило.

По дороге сюда она немного пришла в себя и стала более или менее отчетливо воспринимать происходящее. Самое время начать писать. Это всегда ей помогало и исцеляло. София огляделась по сторонам. Ей понравилось в мире бабочек еще в первый раз, когда она приезжала сюда с экскурсией. Невероятные насекомые, сверкающие фантастическими цветами всевозможных оттенков. Глубокая зелень листвы, пение птиц, журчание искусственных ручьев, теплая, влажная, немного душная атмосфера тропического леса — все это моментально окутывало и погружало в какую-то особую реальность. Пограничное состояние. София понимала, что находится в реальном мире, но в то же время ей казалось, что она перенеслась за сотни тысяч километров отсюда. Она огляделась по сторонам. Людей практически не было. Неподалеку она заметила высокого стройного мужчину в кепке и солнечных очках — интересно, что он в них видит? Мужчина замер, рассматривая одну из бабочек. Та села на небольшой кусок арбуза — еду, которую предоставляли смотрители, — и пила нектар. Мужчина не шевелился. Наверное, какой-то ботаник. Натуралист-любитель. Повертев головой, в глубине большого зала София увидела еще одну женщину, которая с брошюркой в руках хаотично носилась из одного угла в другой в тщетной попытке отыскать всех анонсированных и обещанных организаторами бабочек. Эти двое были так увлечены, что их можно было смело считать частью местной фауны, а не досужими туристами. Ей они в любом случае ничем помешать не смогут.

София выбрала небольшую скамейку, затерянную между деревьями, и направилась к ней. Села, достала из сумки ноутбук и осознала, что сама тоже в очках. Улыбнулась. Как обычно — в чужом глазу соринку вижу, в своем бревна не замечаю. Она сняла очки и положила их в футляр, открыла ноутбук, на секунду прикрыла глаза, глубоко вдохнула и начала писать. Печатанию вслепую она научилась сама много лет тому назад. Поэтому могла это делать с закрытыми глазами, не глядя на клавиатуру. Если бы ей пришло в голову на нее посмотреть, она бы моментально сбилась с ритма. София полностью погрузилась в собственные мысли. Смотрела перед собой, но уже не видела ни глубокой насыщенной листвы, ни ярких бабочек. Ее здесь уже не было. Слова лились легко, а ведь она больше шести месяцев не открывала компьютер, срывая все мыслимые и немыслимые сроки. Но сейчас она была уверена — эту книгу она напишет за месяц. И это будет очень хорошая книга, лучше, чем все, что она писала до этого. Потому что эта книга будет настоящей, не про вымышленных или списанных с других людей персонажей, а про нее.

Она решила отступить от своих правил и писать без плана. Как пишется. И пускай это будет лишь поток сознания, она должна выплеснуть все, что накопилось.

Бабочка вспорхнула с арбуза и полетела дальше. Мартин знал этот вид — Данаида монарх — одна из рекордсменов-долгожителей. Такая могла жить около десяти месяцев. А вот на цветок села нежно-фиолетовая голубянка (он забыл, как называется этот вид на латыни, помнил лишь народное название). Эта погибала на второй день после того, как покидала свой кокон. Он залюбовался совершенством природы. Тонкие, почти призрачные крылья, покрытые нежным, едва заметным человеческому глазу пушком. И абсолютно нереальный фантастический ультрафиолетовый цвет.

— Это икар? — прошептала корпулентная женщина с путеводителем в руке. Мартин и не заметил, как она к нему подошла. Бабочка немедленно взлетела и исчезла в листве.

— Да. — Мартину захотелось отделаться от женщины как можно быстрее. Ему было недосуг сейчас вести светские разговоры, он уже был не здесь, он был в своем собственном мире. Мире детства, где были тишина, спокойствие, бабочки и орхидеи.