Цена жизни - Анастасия Владимировна Романчик

«Ясно» - спокойно отреагировал Эфо на гибель более юного сородича.

- Что вам ясно?! – дрожащим голосом воскликнула Катя.

«Барьер был создан семьдесят лет назад, – проявил небывалую разговорчивость и миролюбивость Эфо. – Хранитель убит тэй хала из Такиры, значит, ты прыгнула до того, как создали барьер. Подойди к нему».

- Там всё в крови! – всхлипнула Катя, зажмуриваясь и дрожа от холода.

«Ты хочешь ему помочь или тебе всё равно?»

Подавливая очередной рвотный позыв и шагая по окровавленному снегу, Катя приблизилась к мертвецу и встала напротив него. С близи зрелище оказалось еще хуже, чем издали. У хранителя вырезали все внутренние органы, в том числе глаза и зубы с языком, вскрыли черепную коробку…

- Что за зверь… такое сделал?

«Имя ему человек, – безжалостно ответил Эфо. – Положи руки на его грудь».

Катю снова едва не стошнило, когда она коснулась кровавого месива. За мгновение перед глазами пронеслась ужасная и нелегкая смерть юноши. В ушах зазвенел его призыв о помощи, оставшийся без ответа. Он только превратился в уютном маленьком гнезде, когда его настигли и без всякой жалости убили.

Руки и тело Кати обожгло жаром, да таким, что вокруг растаял снег.

- Почему они не отозвались? Не спасли его… он ждал их…

«Мертвые не отвечают, – холодно ответил Эфо. – Зови Михог. И не говори ей, что сделала».

И Катя позвала, чтобы в тот же миг оказаться в объятиях обеспокоенной хранительницы.

- Почему ты не вернулась сразу?! – с гневом воскликнула она.

- Я не знала как… – простуженным голосом ответила Катя.

- Ах да, тебе же никто не объяснял…Тебе достаточно позвать меня по имени и ты вернешься ко… - он осеклась заметив кровь на руках и платье Кати. – Что произошло?

Катя скривилась и солгала:

- Я не помню… я надеюсь, никого не убила? – и дополнила жалобной ноткой.

- Оу, в нашем времени точно никто не умер, дорогая, – сдержано улыбнулась Михог. – Отдыхай, а я займусь твоей одеждой… нельзя, чтобы ты ходила в крови.

От жуткого воспоминания Катю вытошнило прямо на платье Михог.

- Простите!

Лицо хранительницы к удивлению Кати осветилось счастьем.

- Всё хорошо, это пройдет! – она исчезла в розовой дымке.

Катя плюхнулась на кровать и застонала, осознав, что только убедила Михог в правильности сделанного Лафо вывода.

Глава 14

В прошлое и назад, смерть, уроды, бедный желудок. В прошлое и назад, снова уроды, злой Эфо, очень плохо. И так день за днём, пока не наступила зима, а Пётр Иванович потихоньку вытаскивал из погреба засушенные грибы и ягоды, маринады. Однако он соблюдал строгую экономию. Пережить зиму и весну, а там природа одарит за все лишения, так он считал.

Михог впала в спячку, Дахир с Дахотом не появлялись и должны были перебраться к сердцу леса, о чём Катя узнала от Эфо. Слабые хранители растрачивали слишком много сил в теплый период и зимой вынуждено засыпали. В этой уязвимый для большинства лесных хранителей период их защищали самые сильные.

И тогда же Катя поняла, почему мертвецов она находила чаще всего зимой. Даже сильные хранители рисковали, высовываясь в мороз из леса. Зимой на них охотились. Из-за органов, из-за кристаллов, из-за крыльев и костей.

- Я думала, вы сильные и неуязвимые, – произнесла Катя, сидя на дереве и наблюдая, как набухает маленькая почка. – А вы едва цепляетесь за жизнь. Даже детей своих защитить не можете.

«Так было не всегда», - слабо отозвался Эфо, пребывая в полусонном состоянии. С путешествиями из-за его ослабленного состояния пришлось завязать.

- Сколько раз я была в прошлом… и всё время встречала мертвых едва оперившихся подростков, которых вы должны были защищать! А всё что вы делаете, просто прячетесь и надеетесь, что зимой вас не найдут! Управляете толпой с помощью страха! Запугиваете летом, чтобы зимой побоялись идти!

Эфо не ответил.

- Уснул, – констатировала Катя, скрестив руки на груди.

Хранитель не любил «наездов» на его расу, поэтому непременно сказал бы что-нибудь колкое по отношению к людям.

За последнее время сосуществования с Эфо Катя узнала, что на хранителей часто нападали зимой. Даже сильные лесные жители могли впасть в спячку на пару дней. Опасных дней, иной раз критичных для тех, кого они берегли. Именно в конце зимы убили Дегу и Раду, когда Эфо уснул и проснулся слишком поздно.

Обманщики времени являлись надежной защитой от печальных зимних столкновений с охотниками, если бы их самих не перебили. После их гибели количество хранителей стремительно сокращалось. Сильные держали оборону, но их усилий оказывалось недостаточно, чтобы сдержать натиск алчных охотников. И каждую зиму число хранителей продолжало падать.

Катя осторожно отогнула лист, укрывающий спящего юношу. Того самого, которого они нашли во время первого путешествия в прошлое и в начале зимы перенесли в почку на древе жизни. Из почки сформировался цветок. Он рос, пока внутри него не проявились очертания тела…

- Спит как младенец, – Катя укрыла юношу и обвела взглядом пространство.

Деревья вокруг неё украшали гирлянды из цветов со спящими хранителями. Детьми и подростками, реже взрослыми. Всех их когда-то убили. Бесчеловечно и страшно.

Попутешествовав в прошлое, Катя больше не удивлялась той ненависти, что питали хранители к людям и тэасам. И с каждым погибшим юным хранителем ненависть только крепла.

В душе росла тоска. Видения казались прекрасной и доброй сказкой, а циничная реальность удручала, как загаженная отдыхающими поляна. И непонятно в какой момент, лесные жители из мудрых и добрых хранителей превратились в озлобленных чудовищ. Либо же они возвращались в то первобытное состояние, из которого их вывела Цахира?

Катя сняла вязаную перчатку и коснулась еще одной почки, передавая ей жизненную энергию совсем уж маленькой девочки. О том, что она дитя хранителя понял только Эфо. Её убила в кроватке собственная мать…

Возвращалась в деревню Катя не в самом бодром расположении духа, да и веру в человечество подорвали еще больше деревенские жители. Они закидывали комьями грязи и камнями девушку по имени Мирта, пришедшую к колодцу набрать воды для больной матери. Из уст мужчин и женщин доносились самые грязные оскорбления.

- Кто бросит в неё еще один камень, у того отсохнут руки! – рявкнула Катя на местном языке. – А скажите еще одно