Метро 2033. Бездна - Роберт Шмидт

— Этот твой Горлум, если я верно понимаю, до войны был копом?

Гвоздь кивнул.

— Антитеррор. Но какое это имеет значение?

— В его боксе я заметил несколько разных мундиров и большую брезентовую сумку. Можешь ее мне принести?

— Я не стану обкрадывать мертвецов, — фыркнул сталкер.

— Тогда ты скоро к ним присоединишься. — Учитель в нескольких словах передал ему, что готовит Белый.

Картина длительной и болезненной агонии задела воображение Гвоздя. Все еще кривясь, он побежал в темноту, прижимая раненую руку к боку.

«А что я должен делать?» — передал жестами Немой.

«Загляни в ближайшие боксы и принеси все оружие, какое сумеешь найти», — попросил Помнящий. На самом деле ничего такого для реализации своего плана ему не было нужно, но необходимо было чем-то занять обеспокоенного сына.

Когда же он остался один, вернулся на угол.

— Почему ты просто нас не отпустишь? — крикнул он в сторону поста, расстегивая выгоревшее «моро». — Мы бы ушли за Запретную Зону и ты бы никогда нас больше не увидел!

— Может, я и странный, — крикнул в ответ альбинос, — но предпочитаю чистоту! И потому я решил, что не стану придерживаться условий договора! Если уж ты должен исчезнуть из моей жизни, то — навсегда!

— Я никогда не сделал ничего, чтобы тебе навредить!

Пояс с сюрикенами упал на землю, как и упряжь с ножами.

— Это ты так говоришь!

— Нет! Такова правда! Если бы я хотел власти, то получил бы ее давным-давно, а ты бы нюхал себе цветочки из-под земли!

— Это что, одно из твоих довоенных образных обозначений смерти? — веселым тоном прокричал Белый.

— Да. Что-то вроде: приклеился бы как слепой манок к щупальцу сарлака!

— Нюхать цветочки из-под земли! Хорошо! Сильно! И так поэтически! Я должен это запомнить, Учитель! — последнее слово Белый произнес с большим презрением.

— Я знаю еще!

— Очень жаль, что ты не успеешь поделиться с нами своим знанием!

На этот раз рассмеялись уже все. Работы подходили к концу. Около баррикады делалось все тише. Еще пара минут — и гвардейцы бросят на собранные дрова последние куски дерева и пропитанную жиром ветошь. Помнящий обернулся и пожалел, что приказал Немому погасить все лампы. Он видел бы, возвращается ли сталкер, и тому было бы легче волочь мешок.

— Посмотри вокруг! — крикнул он, переводя взгляд на людей альбиноса. — Ты не видишь, что тут случилось?! В этих туннелях, кроме нас, не осталось ни одного живого человека!

— Я не слепой! — уверил его Белый.

— Вместо того чтобы терять людей в схватке со мной, тебе бы разослать их по окрестным анклавам и предупредить всех! Станешь героем! Другие предводители тебя в жопу станут целовать за то, что спас их от такой судьбы!

— Спасибо за добрый совет, Учитель! Отправлюсь на спасение остальных анклавов, как только покончу с вами! Как знать, может, на целовании жопы все не закончится и я добьюсь того, о чем тот старый хер мечтал все эти годы!

— Говоришь о своем отце?

— А ты догадлив!

— Ты ему и до щиколоток не дорос, ублюдок! — Помнящий специально повторил любимое ругательство альбиноса. — А кроме того, ты, похоже, давно не глядел в зеркало! — издевательски крикнул он, еще раз оглянувшись в темноту за спиной. Время заканчивалось, а сталкера все еще не было. «Или он тоже предатель?» — Люди никогда не пойдут за клоуном, который выглядит как труп с выпущенной котокатом кровью! Ты для них — карикатура на человека! Ты бы об этом знал, если бы решался ненадолго высовывать нос из собственной задницы и слушать то, что уцелевшие из других анклавов о тебе говорят!

— Ну, как вижу вот прямо сейчас, это ты теперь в одиночестве, а совсем не я! — засмеялся Белый.

Голос его даже не дрогнул. Альбинос давал вывести себя из равновесия. «Странно», — подумал Помнящий, теряя надежду на то, что насмешками он может заставить врага изменить планы и броситься в глубь туннеля.

— А я и предпочел бы оставаться в одиночестве, а не окружать себя такими пиндюками! Да у Ловкачки яйца были побольше, чем у всех их вместе взятых! — попытался он зайти с другой стороны.

— Слышали, парни? Учитель вас хвалит! — иронизировал Белый, никак не реагируя на упоминание только вчера убитой партнерки. Или было ему все равно, или кто-то хорошенько над ним поработал. — Поблагодарим же его пламенно! Давайте!

Помнящий выругался. «Где этот проклятущий Гвоздь?» Первая лампа разбилась на сложенном топливе. Промасленные тряпки и сухое дерево занялись мгновенно. Языки огня выстрелили вверх, увенчанные клубами черного дыма. Это был последний момент. Отчаявшийся Учитель вынул из кармана фонарь. Закрутил рукоять и направил пучок резкого белого света вглубь туннеля, выдергивая из темноты сгорбленную фигуру, которая волокла что-то продолговатое и черное.

У раненого Гвоздя уже не было сил тянуть тяжелый мешок. Учитель сорвался с места и, схватив пояс с оружием, подбежал к задыхающемуся сталкеру, подсвечивая себе фонарем. Немой, увидав свет в туннеле, тоже вернулся с поисков. Принес целую охапку мачете, топоров и даже несколько луков и спортивный арбалет.

— Кинь это, — попросил отец, светя себе прямо в лицо, чтобы парень прочитал с его губ, что он говорит, — и подержи фонарь.

Когда Немой выполнил приказ, Учитель быстро подтянул тяжелый, словно кирпичами набитый, мешок, одним движением раскрыл его и принялся выбрасывать уложенное там оружие. На кирпичный пол полетели: темный полицейский шлем с забралом, завернутый в промасленную тряпку «калаш», несколько пистолетов, черный, словно смола, «моссберг», несколько больших мешков гильз и пласты свинца. Помнящий прервал работу только на миг, чтобы глянуть на встающее над завалом зарево. Под овальным потолком туннеля уже собиралось толстое облако черного дыма. Время бежало неумолимо а вместе с ним — уходил кислород.

Он нашел то, что хотел, на самом дне мешка, под всем этим арсеналом, которому в первые годы после Атаки позавидовал бы не один из анклавов. Он поспешно вытащил сложенный в плоский сверток «броник». Черный, как и мешок, в котором его хранили, темнее наполняющего туннель мрака.

— Часы у тебя есть? — Учитель схватил Гвоздя за здоровое плечо и, когда тот кивнул, добавил: — Возьмите лучшее оружие, какое найдете, и лягте вот здесь, лицом к земле. Чем ниже, тем меньше будет дыма. — Потом, надевая тесноватый броник, он проинструктировал должным образом и сына, повторяя то, что уже сказал сталкеру. Потом потянулся за шлемом. Тот, в свою очередь, был чуть великоват, но достаточно было положить внутрь мокрый платок, чтобы тяжелая защита головы перестала съезжать на глаза. Концом мокрой тряпки Помнящий заслонил стекло маски. Намоченная арафатка плотно легла на поверхность плексигласа. Потом он склонился над кучей принесенного оружия, поднял два топорика и, оглянувшись через плечо, процедил: — Ждите ровно минуту, а потом хватайте оружие и бегите в сторону выхода. Режьте каждого, кто встанет у вас на дороге.