Маг поневоле - Иван Алексин

— Так объяснили бы им, — опешил я.

— А мы не пытались? — зло выкрикнул Ставр. — Только они и слушать не хотят! Это ваша работа, твари колдующие! Исправляйте, а то худо вам будет! — очень похоже, передразнил Никодима маг. — И снова кулаком в морду! Сволочи! — Ставр, уже не сдерживаясь, зарыдал.

— В общем, дали они им три дня на размышление, — продолжил рассказ Ставра, Вимс. — А потом, либо землю излечите, либо сами в неё ляжете. Ну, срок вышел, они его дружка и закопали. Как положено. С ритуалами, чтобы не поднялся больше.

— А я, почему то, думал, что магов на костре сжигают, — удручённо пробормотал я.

— Это кого как, — вздохнул старик. — Тут всё от того зависит, адептом какой стихии казнённый маг является. Если, к примеру, в землю адепта земли закапать, пусть даже с этой железкой на руке, — маг вновь тряхнул наручем, — и кляпом во рту, тот всё едино из землицы, сколько сможет, силы зачерпнёт, себя до остатка напоследок выжжет, а проклятие какое–нибудь всё же наложит. Поэтому, ещё с веков хаоса повелось; магов в противоположной их дару стихии казнить. Чтобы им силы взять неоткуда было. Адептов огня в воде топят, воды — на костре сжигают, воздуха, — Вимс кивнул на Ставра, — в землю закапывают.

— А с магами земли что делают? — не сдержал любопытства я, видя, что старик замолчал.

— Магов земли уже лет двести ни разу не казнили, — задумчиво произнёс Вимс. — Мало их очень. Берегут. А раньше говорят, за ребро на крюк подвешивали и оставляли так, пока до костей на солнышке не прогниют. И только потом останки сжигали и по ветру развеивали.

— Мракобесие, какое–то, — потрясённо выругался я.

— Обычная мера предосторожности, — философски пожал плечами Вимс. — Ещё одно проклятое место никому не нужно. Так вот. О чём бишь я? Мы со Ставром уже тоже с жизнью прощались. Срок, что нам местные назначили, завтра истекал. А тут приходит Никодим и ряд предлагает. Мы помогаем одного недошлёпка подманить, а они нас за это отпускают. Пришлось согласиться, — Вимс чуть виновато взглянул на меня.

— А недошлёпок этот, я, значит? — догадался я.

— Выходит что ты, раз здесь сидишь, — согласился старый маг.

Я даже возмущаться не стал. То, что в этом мире каждый сам за себя, я уже давно понял. Да и местным сидельцам, на моё возмущение — плюнуть, да растереть. Только отношения испорчу. А мне информация позарез нужна. Может ещё удастся как–нибудь выкрутиться.

— И как же вы меня подманили?

— Это моё лучшее заклинание! — сразу оживился Вимс. — Я только недавно его выучил. Сложное очень! «Иллюзорная тень» называется! Его суть в том, что я могу на несколько мгновений заставить любого человека увидеть то, что он сам увидеть больше всего желает!

— Это как? — озадачился я. — Что именно увидеть?

— Да что угодно! — глаза старого мага запылали фанатичным огнём. — Каждый что–то своё видит. Заветное! Кто груды золотых монет, кто женщину, в которую влюблен, а кто и трон императорский! То, о чём, в это время, больше всего мечтает!

— А я, значит, Толика увидел, — подытожил я.

Ну, конечно. А кого же ещё? Ведь наличие здесь Толика и камер автоматически превращало эту комедию в фарс. А моим самым страстным желанием было, чтобы этот мир оказался ненастоящим и вернуться в другой. В тот, который я не помню. Вот подсознание со мной злую шутку и сыграло. Господи, ну какой же я идиот! Сам в лапы к Тимофею прибежал! Ещё и торопился, изо всех сил!

— Кто такой этот Толик то? — устало вздохнул Вимс. — Ты его постоянно вспоминаешь. Мне даже любопытно стало.

— Да друг мой, из того другого мира, — махнул я рукой. — Вернее даже и не друг, а так, — я на мгновение запнулся, подбирая подходящий эпитет, который бы наиболее точно мог охарактеризовать статус Толика, по отношению ко мне. — Знакомец просто.

— Да нет никакого другого мира! — зло буркнул из своего угла Ставр. — Это пустошь тебе голову задурила! Есть только этот мир. И ты в нём! Ничего другого нет, — Ставр сделал паузу и с непонятным злорадством добавил: — Да и этого у тебя скоро не будет!

* * *

Скрип несмазанных петель не дал мне ответить. Ставр быстро переместился поближе к Вимсу, затравленно поглядывая вверх. Я тоже подобрался. Во всяком случае, ничего хорошего мне ожидать не приходилось. Крышка откинулась и в образовавшее отверстие свесилась небольшая деревянная лестница. По ней, не спеша, спустился Никодим и, следом за ним, Тимофей с небольшой корзиной в руке.

— Трое вам в помощь, сидельцы! — весело гаркнул староста, изрядно дыхнув перегаром. — А я вам гостинцев принёс! Как–никак радость у нас большая! Гость дорогой пожаловать соизволил! — Никодим отвесил в мою сторону шутовской поклон. — Не знаю уж, чем и угощать! Хоть в город за разносолами ходока посылай!

Тимофей, между тем, молча, подошёл к притихшим магам и раздал обоим по небольшой луковице и куску хлеба. То, с каким остервенением Ставр вцепился зубами в нехитрую снедь, говорило, что и этим их здесь не часто баловали. Вимс ел степеннее, из последних сил стараясь сохранить достоинство, но чувствовалось, что даётся ему это нелегко.

— Ну, вы сумерничайте пока, — староста насмешливо поглядел на оголодавших магов, — а мне с гостем дорогим погутарить надобно, — Никодим повернулся ко мне. Его голос засочился издёвкой: — Ну что, гадёныш? Как вы с дружком твоим поганым не изгалялись, а всё же, по–моему, вышло. Всё равно ты здесь, теперича, на постой устроился. Со всем моим почтением! — старик зло расхохотался, показывая свои жёлтые, но всё ещё крепкие зубы.

Я напрягся. Было в смехе старосты что–то нехорошее, даже злобное, я сказал бы. Вон и Ставр, прекратив торопливо дожёвывать свой скудный ужин, вжался в стену, испуганно косясь в нашу сторону.

— И вот спрашивается, чего тянуть было? — зло ощерился между тем Никодим. — Тебя, щенка безродного, сам староста своим вниманием удостоил, напоил, накормил, со своего стола снедью расстарался! — староста выразительно потряс перед моим лицом руками, призывая осознать, наконец, величину оказанной мне чести. — Но ты, видать, по–хорошему, не понимаешь? — Никодим задумчиво окинул меня взглядом. — Ну, так мы можем и по–плохому объяснить!

Неожиданный удар буквально выбил искры из глаз. Отшатнувшись, я больно приложился затылком о стену. Рот моментально заполнился солоноватой кровью, в голове загудело. Почти ничего не видя перед собой, я кинулся вперёд, но второй удар в живот заставил рухнуть на пол, сложившись пополам. Последовавшие за этим несколько беспорядочных ударов ногами, я выдержал, молча, старательно закрывая руками голову.

— Хорош, Никодим! — судя по начавшейся возне и прекратившемуся избиению, Тимофей отволок старосту в сторону. — Зашибёшь ещё, не то! Тогда почитай, все труды насмарку пойдут!

— Молод ещё, учить меня! — рявкнул в ответ Никодим, но рваться продолжить избиение перестал. — Если бы я хотел зашибить, то сразу бы зашиб! Так. Вежеству поучил немного! А жрецам всё едино, в каком виде мы его им предоставим, лишь бы живой был, да на ногах уверенно держался. Скажем, что при поимке сопротивлялся, вот мы ему бока то и намяли, — староста весело хохотнул, радуясь своей незамысловатой шутке словно младенец.