Маг поневоле - Иван Алексин

Я рывком поднялся с неровного каменного пола и тут же охнул, от скрутившей меня боли. Господи! Так и до пролежней проваляться недолго! Хоть бы половичок какой подложили!

Щуплая низенькая фигура, в изношенном до лохмотьев, грязном, сером плаще с капюшоном, между тем неспешно проковыляла, позвякивая тяжёлой ржавой цепью на правой босой ноге, к огромной деревянной кадке в углу. Негромкий всплеск и незнакомец, покачиваясь словно пьяный, прошествовал в обратном направлении.

— Пей уже, — втолкнули мне в руки кружку, брызнув на одежду. — Чего застыл как паломник у храма Троих!

— Очухаться не может после угощения Никодимкиного! — зашевелилась груда тряпья у противоположной стены. — Хлебосольный у нас хозяин, радушный!

Новый собеседник закашлялся и, тяжело дыша, уселся облокотившись на стену.

— Хотите воды, мастер? — почтительно спросил его юноша и, вырвав у меня кружку, вновь заковылял к бочке.

— Спасибо, Ставр, — прохрипел тот в ответ, скидывая с головы капюшон. — Хорошо меня накрыло. Знатно. Мне и раньше такие заклинания тяжело давались. А тут ещё и сил почти не осталось. Думал, совсем окочурюсь.

Одежда мастера ничем не отличалась от лохмотьев Ставра. Такой же донельзя изношенный плащ, отсутствие обуви и даже цепь на правой ноге присутствовала. А вот сам он был далеко не молод. Если Ставра, хоть и с трудом, можно было признать моим сверстником, то мастер был гораздо старше, уже переступив ту грань, когда просто пожилого человека начинают называть стариком. Правда, выглядел он чуть получше своего более молодого товарища. Лицо, хоть и сильно измождённое, но почти без ссадин, нетронутый немного крупноватый нос, проницательный взгляд из–под густых бровей. И даже грязная, свисавшая какими–то несуразными клочками, бородка, не портила общего впечатления.

Старик между тем жадно выхлебал принесённую Ставром воду, вытер грязным рукавом губы и, прищурившись, уставился на меня.

— Ну, здрав, будь, отрок! Благословения Троих желать не буду, — усмехнулся он, — так как боги от тебя явно отвернулись, раз уж сюда попал. Меня Вимсом величают, его вон Ставром кличут, — кивнул он на водочерпия.

— И тебе здоровья, дедушка. А где я? — очумело уставился я на старика и зачем то пожаловался. — Что–то я плохо соображаю. Голова как чугунная!

— Это от зелья сонного, — объяснил мне сочувственно Вимс. — Но оно быстро выветривается. Скоро полегчать должно.

— А Толик где? — машинально поинтересовался я, сам до конца не понимая своего вопроса. Кто такой Толик и зачем он, собственно говоря, мне нужен, я понятия не имел. В голове всплыл ответ — в Караганде. Я тупо призадумался, пытаясь понять, где это может быть.

Вимс сокрушённо покачал головой и ничего мне не ответил. Наступило неловкое молчание. Я огляделся, получив частичный ответ на свой первый вопрос.

Где? Где? В подвале я нахожусь! Вот где! Причём довольно глубоком! До массивного бревенчатого потолка, с ярко светящейся лампочкой, метра три будет! И никакой лестницы, чтобы добраться до видневшегося посередине люка не наблюдается! Это как же мы сюда спустились? А как вылезать будем? Стены тоже бревенчатые, каменный пол и деревянная кадка с водой. Вот и весь незатейливый интерьер. Взгляд тупо зацепился за цепь на ноге Ставра. Поражённый страшной догадкой, я лихорадочно посмотрел на свои ноги. Так и есть! Цепь была. Внушительная такая, толстая, в общем, довольно солидная, несмотря на встречающийся местами налёт ржавчины. И тут воспоминания водопадом хлынули в моё сознание. Словно какаю–то плотину прорвало! Пробуждение в доме Вилима, Калистрат, Силантий, Гонда, Никодим, Толик… Толик?! Сука!!!

Меня буквально взорвало. Минут пять я бессвязно матерился, обещая в будущем всем участникам этого вертепа в целом, и Толику в частности, устроить весёлую жизнь.

— Берегов уже не видите! — орал я, потрясая закованной в цепь ногой. — Это уже не шутки и не розыгрыш! Это уже на похищение и насилие потянет! Я всю вашу шайку за решётку посажу! Выпустите меня немедленно! Я больше в этом маскараде участвовать не желаю! Или я тут всё сейчас по брёвнышку разнесу!

Решив подкрепить слова делом, я всерьёз принялся за цепь. Вернее попытался приняться. Цепь прикреплённая к кольцу торчащему из стены, хоть на вид и была ржавой, но прочности своей не потеряла. Во всяком случае, не настолько, чтобы её голыми руками рвать можно было. Быстро убедившись в бесполезности предпринимаемых усилий, я в бешенстве уставился на своих соседей. Те, усевшись рядом, молча, наблюдали за моими потугами. В глазах старика мелькала тень сочувствия.

— Чего уставились? — зло прошипел я. — Зовите режиссёра или кто тут у вас главный! Хватит комедию ломать! Не проканает больше сказочка про другой мир. Понятно?! Хоть вы себя бабуинами нарядите, и татуировки на мордах нарисуйте! Я Толика прекрасно разглядел! И камеру вашу!

— Это чего же ему Тимофей сыпанул? — задумчиво, ни к кому не обращаясь, вопросил Вимс. — Дурмана, что ли? Так ему и зелья сонного хватило бы.

— Не похоже, мастер, — возразил Ставр. — Слова непонятные глаголет, беснуется, опять же, в цепь чуть ли не зубами вцепился. Уж не помеченный ли?

— Вряд ли? — усомнился старик и добавил: — Крестьяне к пустошам и под страхом смерти близко не подойдут. Дурных нет!

— Опять вы свою шарманку завели! — сплюнул я на пол и, передразнивая голосом Паткула, прогнусавил: — В Махрову зыбь убежал! Головой тронулся! Хватит уже! — рявкнул я. — Говорю же! Я Толика видел! Теперь не отвертитесь! Да и антураж надо было тщательнее оформлять! Средневековье тут у них! А лампочку с потолка выкрутить забыли! — мотнув головой вверх, я зло уставился на горе–актёров.

— Я же говорил, мастер! Помеченный! — несказанно обрадовался Ставр. — В пустошь его занесло! А вы говорите, что дурных нет! — и кивнул в мою сторону. — Вот один, покамест, нашёлся!

— Мда, — удивлённо покачал головой Вимс, взглянув на меня с каким–то даже уважением. — Не ожидал! Но, похоже, как людей не стращай, а всегда найдётся хоть один идиот, которому законы не писаны!

— Сами вы идиоты! — обиделся я. — Про лампочку то не забывайте!

— О какой лам–поч–ке идёт речь? — соизволил обратить внимание на меня Вимс, сокрушённо качая головой.

— Да вот об этой! — ехидно ткнул я пальцем вверх. — Светится которая! Такая стеклянненькая, со спиралькой внутри!

— О светоче, что ли, глаголишь? — недоуменно поднял брови старик.

— Похоже, о нём, мастер, — вставил свое слово Ставр. — Только путано как–то. Если бы пальцем не ткнул и не поймёшь.

Вновь закипая, я бросил взгляд вверх, присмотрелся и онемел, обливаясь холодным потом. Надо мной зависнув у потолка, ярко сиял прозрачный кристалл яйцевидной формы. Причём висел, в буквальном смысле слова. Может и была там какая–нибудь очень тоненькая ниточка, почти не видимая глазу, но вот я разглядеть ничего не мог. Да и не в том суть. Есть там нитка или нет, не столь уж и важно. Может там поле, какое–нибудь, магнитное или ещё чего. Беда была, в другом! В том, что нет такого светильника в том мире, который я не помнил. Такой вот выверт психики. Ни хрена, ни помню, а спорить, на что хочешь готов. Нет у нас такого и всё тут!