Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - Ребекка Рэгг Сайкс

примеру миниатюрные леваллуазские отщепы из Пеш-де-лʼАзе IV длиной всего 2 см, явно предназначались для вставки в рукоять, и стоит отметить, что все микропластинки неандертальцев — это «второе поколение». Из этого следует, что пластинки — не случайные побочные продукты обработки кремня, а неотъемлемая часть технологических систем: их собирались изготовить с самого начала в числе других, самых разнообразных артефактов.

Слишком богатый выбор

За последние десятилетия выяснилось нечто важное: неандертальцы обращались с камнем более систематическими, сложными и гибкими способами, чем предполагалось. Но причины многообразия изобретенных способов долгое время оставались загадкой. Одержимость первых исследователей доисторической эпохи типологией завершилась тем, что в 1950‒1960-х гг. Борд выпустил «полный» каталог орудий неандертальцев. В нем насчитывалось более 60 категорий, при этом различные по форме, числу острых краев и их расположению предметы относились к разным типам. Сравнивая материалы Ле Мустье и свои собственные из Комб-Греналь, где 50 слоев один за одним образовывали толщу в 13 м, Борд отобрал повторяющиеся паттерны в типах орудий с достаточным количеством образцов и на этой основе выдвинул предположение о том, что неандертальцы жили в пяти основных мустьерских культурных общностях, одна из которых в том числе характеризовалась типом Кина[84].

Хотя работа Борда имела большое значение как конкретный инструмент для изучения каменных орудий, он не рассматривал технологию как динамический процесс. Этнография вкупе с популярным ныне компьютерным анализом привели исследователей к выводу, что большое разнообразие орудий связано с функциональностью: неандертальцы делали разные вещи в разных местах. Наблюдения за обществами охотников-собирателей показали, что ретуширование отщепов обычно нужно было для придания остроты, а вовсе не для создания определенной формы края[85].

Это означало, что типы орудий, выделенные Бордом, на самом деле скорее напоминали точки на кривой развития технологии, возникающие по мере обновления неандертальцами кромок своих инструментов. Более того, при анализе методов расщепления нуклеуса, а не только форм подвергнутых ретуши орудий путаницы становится еще больше. К примеру, последовательность из 10 слоев с поздней стадии МИС 5 до ранней МИС 4 в Комб-Греналь выглядит довольно разнородно, если опираться на категоризацию орудий по Борду, но с точки зрения метода изготовления отщепов практически все они относятся к индустрии Леваллуа.

Есть еще две относительно недавно обнаруженные проблемы с типологией. Во-первых, многие из проанализированных Бордом коллекций происходят из довольно мощных слоев. Почти во всех случаях повторно проведенный геологический анализ показал, что эти слои содержат много отдельных фаз. Пример тому — Ле Мустье: четыре слоя, определенных первоначально, на самом деле включают не менее 20 стратиграфических уровней, а при распределении по ним кремневых изделий наблюдаются четко выраженные различия в технологии. То, что Борд рассматривал как одну фазу эпохи бифасов, имеет отношение, как оказалось, и к Леваллуа. Может показаться, что это какие-то узкоспециальные научные дебри, но эта проблема важна, потому что в течение многих лет археологи выстраивали масштабные поведенческие модели, основанные на связи определенных вариантов культуры мустье с климатом или животными, на которых велась охота.

Сегодня очевидно, что эти модели не выдерживают критики, даже если в разных местах и на разных фазах действительно применялась разная техника и объемы ретуширования. И вот тут важно второе за последнее время переосмысление понятий. Зачастую первые археологи не собирали в коллекции почти ничего, кроме ретушированных орудий. Множество нуклеусов и практически все мелкие отщепы были выброшены. Когда же исследователи стали уделять больше внимания технологиям, экспериментируя с расщеплением и ремонтажем, они осознали, что практика выкидывания кажущихся «лишними» артефактов из археологических коллекций означала потерю огромного количества информации о том, как неандертальцы изготавливали изделия[86]. И снова посмотрим на Ле Мустье. Участки, оставшиеся в свое время нераскопанными, свидетельствуют о том, что слои здесь настолько богаты, что порой в них содержится больше археологических находок, чем обычного грунта, однако, учитывая гигантские объемы раскопок, произведенных Хаузером и Пейрони, количество каменных артефактов в старых коллекциях ничтожно мало[87].

Новое поколение исследователей, однако, не стало списывать исчезнувшую, казалась бы, информацию со счетов, а вернулось более чем через столетие, чтобы «раскопать раскопки». Их полевые работы — олицетворение методов XXI в. За несколько недель глубина раскопа может увеличиться менее чем на ладонь, потому что теперь археологи сохраняют абсолютно всё. Для фрагментов размером более 2 см определяют точные трехмерные координаты с помощью лазерных сканеров, а все, что меньше, собирают по квадратам стороной 50 см. Самые крошечные осколки извлекают, промывая грунт.

Эта современная политика формирования «полной коллекции» в сочетании с кропотливым изучением деталей технологии привела к новому уровню понимания сложных взаимоотношений между неандертальцами и камнем как на уровне отдельных предметов, так и на уровне комплексов. Официально названная «техноэкономической», эта теория хорошо объясняет, почему они выбирали конкретные способы расщепления и варьировали интенсивность ретуши. Практически на каждом памятнике есть четко прослеживающиеся закономерности. Они свидетельствуют о том, что неандертальцы не только отдавали предпочтение высококачественному камню, когда ожидалось, что артефакты потребуют повторной обработки в связи с длительным использованием, но и по той же причине, как правило, ретушировали именно самые крупные отщепы. Для транспортировки изделий между стоянками они выбирали те, которые были изготовлены из самой лучшей породы, и никогда не брали в более богатые места камень низкого качества. А это требует не только постоянной оценки ситуации и обдуманных решений, но и незаурядных знаний о геологии обширных регионов.

Изменения и время

Но это еще не вся история. Если имеющиеся источники сырья, как правило, оставались большей частью неизменными на протяжении долгого времени, то технокомплексы статичными не были. Безусловное достоинство типологии Борда заключается в том, что при сравнении многочисленных археологических памятников с учетом стратиграфии различные типы все же отражают хронологическую картину. На юго-западе Франции в период МИС 5 неандертальцы создавали множество изделий в леваллуазской технике, но с течением времени использовали ее гораздо реже. На стадии МИС 4 возникает технокомплекс Кина, вслед за этим растет число орудий, выполненных в дисковидной технике, а также появляются комплексы с многочисленными бифасами. Примечательно, что эту последовательность не подвергли пересмотру в последние 30 лет, хотя добавились отдельные нюансы: в некоторых местах есть определенные зоны перекрытия. Например, индустрия Кина существует в МИС 3, когда уже появилось много материала в технике «дисковидных нуклеусов», а в самых молодых слоях, сохранившихся лишь в некоторых местах, но всегда выше поздних дисковидных орудий, вновь возникают крупные скребла Леваллуа.

Этот расцвет технологического разнообразия, наблюдающийся примерно с отметки 150 000 лет назад, происходил не везде одинаково. В других регионах неандертальцы в разное