Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - Ребекка Рэгг Сайкс

дно небольшой реки, которая протекала 60 000 лет назад по краю огромной равнины, ныне затопленной Ла-Маншем. В слое были обнаружены тысячи кремневых орудий, в том числе порядка 50 бифасов. Некоторые были наскоро сделаны из местной речной гальки, но большую часть изготовили где-то в других местах и из другого материала — красивого черного кремня — до того, как принесли в Линфорд и тут уже выбросили.

Почему неандертальцы оставили так много бифасов, большинство из которых были все еще пригодны для использования? На самом деле опытному мастеру изготовить их не составит труда; с ними гораздо меньше хлопот, чем с леваллуазским нуклеусом. Для неандертальцев, которые с молодости владели искусством обработки камня и знали месторождения качественного сырья как свои пять пальцев, таскать с собой бифасы было не всегда разумно; гораздо лучше было перенести больше мяса, сала или других припасов.

Тем не менее в случае дефицита приличного камня бифасы бережно хранили и выбрасывали уже окончательно сточенные огрызки. Нам даже известны места, где сохранились только чешуйки от повторной обработки — свидетельства того, что неандертальцы там лишь ночевали, точили инструменты и несли их дальше.

Генеалогия камня

Многих неандертальцев сближала любовь к хорошим подержанным вещам, будь то бифасы, отщепы или пластины. Вторичное использование могло быть самым простым, но ремонтаж, ставший новаторским методом три десятилетия назад, показывает, что порой это было довольно хитрым делом. Как и в случае с дисковидным нуклеусом из пещеры Фумане, во время работ в пещере Кусталь на юге центральной части Франции археологи обратили внимание на скопление предметов из яшмы — камня, не встречающегося в этой местности. Почти все изделия найдены на площади не более 1 м2, а ремонтаж продемонстрировал картину их экстраординарной трансформации. Первоначально некий неандерталец принес сюда длинный зазубренный отщеп и, вероятно, какое-то время его использовал, после чего изготовил из него следующий инструмент, превратив свой первый отщеп, таким образом, в нуклеус. И так восемь раз! Только один этот предмет наглядно показывает, что неандертальцы могли спокойно переводить свои изделия из одной категории в другую, чередуя методы обработки. И это не уникальный случай. Другой неандерталец в пещере Комб-Греналь спасал неудавшийся пластинчатый нуклеус, зазубрив его край и превратив в годное к работе орудие.

В пещере Кусталь, вероятно, этим занимался тот же, кто изготовил первоначальный инструмент, но в других случаях до повторного использования явно прошло значительное время. В Ле Мустье есть яркие свидетельства этого обыкновения менять назначение уже устаревших артефактов. Недавно было проведено повторное исследование бифасов из нижней части одного из слоев, в результате которого были обнаружены явные цветовые различия между изделиями, свидетельствующие не о качестве изготовления, а том, что они были выкопаны из нижележащего слоя и использованы в качестве нуклеусов. Несмотря на приверженность этих поздних неандертальцев технике «дисковидных нуклеусов», невозможно представить, чтобы они не признали в бифасах инструменты, даже если те были им интересны только как источник качественного кремня.

Переработка артефактов — весьма распространенное явление на многих стоянках. Как археологи, подобно сорокам, примечают блестящие камни, так и неандертальцы не пропустили бы готовые изделия, валявшиеся на поверхности в пещерах или на открытых стоянках[83]. Такие находки вполне могли заставить их относиться к старым вещам не только как к источникам камня, но и как к символам времени, истории и даже существования «тех, кто был раньше».

О манере неандертальцев повторно использовать артефакты знали и прежде, а вот еще одно куда более экстраординарное явление было оценено лишь недавно. Так называемая рамификация стала известна благодаря тому, что в процессе ремонтажа ученые обнаружили «скрытые» методики расщепления камня. Это как река и ее притоки — неандертальцы брали отщепы, оставшиеся после изготовления первичного орудия, и обрабатывали их, производя на свет «второе поколение» крошечных отщепов.

Придумать такую технологию проще, когда под рукой есть массивные артефакты, например идеально подходящие для этой цели крупные отщепы Леваллуа или Кина с толстыми нерабочими краями. В ряде случаев рамификация чрезвычайно упорядочена: очевидно, что неандертальцы не ограничивали свою технологическую задачу обработки камня расщеплением, а планировали получать транспортируемые запасы будущих мини-нуклеусов.

Некоторые из множества методик изготовления изделий «второго поколения» направлены на создание миниатюрных версий оригинальных отщепов. Точными ударами по отщепам или инструментам типа Кина неандертальцы производили маленькие отщепики, обладающие теми же свойствами, что и изделия «первого поколения», снимавшиеся непосредственно с нуклеуса: острый край напротив тупого.

Удивительную последовательность некоторых традиций «второго поколения» демонстрирует замечательное исследование материалов стоянки Жонзак недалеко от Сен-Сезер, сочетавшее ремонтаж и изучение степени износа орудий. Один из глубоко залегавших слоев, впервые вскрытый при карьерных разработках XIX в., содержал множество костей забитых и разделанных животных, в основном северных оленей. Для разделки туш и выскабливания шкур использовались орудия типа Кина, которые необходимо было заострить хотя бы один раз для особо тяжелой работы, предположительно для разрубания костей. От этого острый край начинал расслаиваться, лишнее скалывали, чтоб использовать орудие повторно, а если это было невозможно, его превращали в молот или наковальню.

И это лишь главная последовательность; есть еще цикл «второго поколения» для всех мелких отщепов, остающихся в процессе скалывания и обработки инструментов. Неандертальцы использовали примерно половину из них, подвергая некоторые ретуши. Больше всего впечатляет, что проводился и дальнейший отбор отщепов «второго поколения» для последующего использования. Изделия, полученные в результате создания инструментов, применялись для разделки мяса и кож, как и первоначальные скребки типа Кина. Отщепы же, полученные в результате заточки, применялись исключительно для резки мяса; их тоже иногда затачивали. Отбирались даже мелкие фрагменты, отделявшиеся при вырубке зазубрин на инструментах типа Кина, но опять же только для резки мяса.

Возможно, эти специфические сценарии присущи только группам, посещавшим Жонзак, но они показывают, что везде и всегда неандертальцы прекрасно осознавали материальный потенциал всего, что они делали. Отношение «в хозяйстве все сгодится» характерно практически для всех технокомплексов: в одном слое той самой пещеры Фумане есть свидетельства, что экономные неандертальцы получали микропластинки даже из отщепов. Иногда встречается и «третье поколение». В Комб-Греналь от дисковидных отщепов, преобразованных в «микронуклеусы» для создания миниатюрных острий, они откалывали крошечные пластины и микропластинки.

Может показаться, что неандертальцы использовали рамификацию при недостатке качественного сырья, но она также могла быть способом экономить время путем извлечения максимальной пользы из наилучших фрагментов среди изобилия плохого камня. Интересно, что доступность сырья вообще не всегда была основным мотивирующим фактором. Например, в Жонзаке изготовление неандертальцами очень маленьких артефактов обосновывается специализацией деятельности. Хотя некоторые предметы, вероятно, хорошо укладывались в руку, другие, к