Метро 2035. Стальной остров - Шамиль Алтамиров

– А знаешь, почему не бросил все и не уплыл?

– Из-за нас? – предположил Макар.

– И это тоже. Маша, Иваныч, они люди головастые, но к жизни вот нихера не приспособленные. Одно слово – ученые. Ашот даром что дзюдоист, но насквозь интеллигент. Юра, конечно, пожестче будет. Хитрее. И ты еще свалился на мою голову, оболтус.

– Да-а, Дед. Вали все на меня, – зная своеобразный Васильевский юмор, Макар, копавшийся с мотором, решил его поддержать.

– Но не только, – продолжил Васильев. – Бывшая жена… Я ж в разводе. Не говорил?

– Не-а.

– Я же все по командировкам – долг, Родина… Короче, она с дочками и новым мужем в Москву перебрались. А что такое Москва? Стратегический объект, столица, цель номер один. Вообще, сомневаюсь, что там хоть что-то уцелело. Наверняка утюжили, суки, как следует, от души.

Макар слушал все так же смотрящего куда-то в прошлое Васильева и думал:

«Почему открылся именно сейчас?»

– Что, думаешь, чего ждал старый пердун двадцать лет, чтобы рассказать про семью?

– Ну, вроде как, да. Про семью, ну, что она есть, я и так знал. Без подробностей только.

Вдалеке послышался треск приближавшейся мотоповозки. Васильев повернул голову к берегу, на звук.

– Знаешь, я старость ощущать стал. Вот прям встаю утром и чую – старый. Вроде бы всего пятьдесят шесть, но уже и глаз не тот и рука. Понимаю, что пора на покой. Прям как Дерсу Узала. Тот ведь тоже, поняв, что нихрена не видит и с полста шагов в дерево попасть не может, решил что все, амба.

Макар совершенно по-другому посмотрел на Васильева. Ведь фээсбэшник для него всегда был сталь и кремень. А тут вдруг оказывается вовсе даже и человек, со слабостями. Лихо подъехавший ровер прервал рассуждения. Братья тащили вдвоем черный и продолговатый короб аккумулятора.

– Ну, пойдем разгружать, – Васильев спрыгнул с борта ловко, по-молодецки.

Заправка двигателя охлаждающей жидкостью, установка и подсоединение аккумуляторов и езда за топливом заняли еще несколько часов. Баки катера заполнили смесью солярки и керосина, чтобы не подмерзала. Потом долго отогревали моторный отсек горелками. Дело осталось за малым.

Макар первым вошел в рубку, щелкнул тумблером, подавая питание на панель. Как и двадцать лет назад, зажглись огоньки. Только некоторые индикаторы на приборной доске оживить так и не удалось, постарались время и морская вода. Пришлось ставить с тягача. Макар вдавил кнопку стартера. Из-под пола послышалось протяжное «в-во, в-во, в-во», двигатель чихнул в выхлопную трубу, но не завелся.

– Погоди, – Васильев остановил руку Макара над стартером. – Дай ему время.

С протяжным писком на панели зажглась лампочка «свечи накала» и потухла.

– Жми!

Под палубой снова завыл стартер, раскручивавший коленвал и разгонявший поршни. Оглушительно выстрелив в небо струей копоти, двигатель завелся.

«Все как тогда», – подумал Северов, кладя руку на рычаги оборотов двигателя.

Макар вывел басовито клокочущий дизелем катер в море, управляя на малых оборотах, прислушиваясь к работе механики. Но, в конце концов, осмелев, раскрутил турбированный дизель на всю катушку. Катер рванул вперед, рассекая покатым носом маслянистую гладь, махом отойдя от берега минимум на километр. Макара переполняли эмоции. Потрескавшийся от времени штурвал так и гулял в руках, перекладывая судно, то на левый, то на правый борт. Хотелось кричать, танцевать. Близнецы, впрочем, так и делали. Для них скорость, рев мотора, хлещущий через край адреналин от летевших в лицо морских брызг, – все это было в страшную диковинку. Дед тоже радовался, но более сдержанно и, как всегда, скептически:

– Макар, ты от берега-то не уходи. Вот заглохнет, не дай бог, ты к земле как добираться думаешь, на веслах? Лодку ведь не взяли.

Прислушавшись к Васильеву, Макар сбавил обороты и, заложив широкую дугу, направился к причалу.

Пашка первым спрыгнул на понтон и, подтянув катер за швартовочный трос, привязал его к причалу.

Оказавшись на суше, Макар никак не мог успокоиться. Он будто бы встретил друга, которого не видел многие годы, вспомнил что-то настолько хорошее и важное, хотя не мог понять что именно. Этот катер был той крепкой стальной нитью, что связывала Макара с прошлым, с детством. «Енисей» также был его спасителем, ведь не угони он его два десятка лет тому назад, он бы вряд ли выжил.

– Пацаны, сейчас едем домой, отдыхаем. А потом берете ровер и грузите бочками с горючкой, три ходки по две бочки за раз. Ставите у причала. Загружу сам.

– Так не терпится? – Васильев обжог взглядом.

– Надо, Дед. Чую – надо, – дождавшись, пока братья отойдут подальше, добавил: – О них думаю. Я, ты, родители их – все от старости помрем или морж задерет. А чего пацаны здесь делать будут? Доживать? Ты ведь сам это понимаешь, что будущего на острове нет. Мы пересидели бурю, и хватит.

– Ну да. И далеко пойдешь?

– Сначала обойду землю Франца-Иосифа, а там погляжу. Тысяча кэмэ до большой земли – это много. Столько катер не вытянет и горючки не хватит. Буду ложиться в дрейф. Надо только течения пощупать.

– Нефти сначала привези, Магеллан. А то забодался я что-то на весельной лодке бочки таскать. Вот с горючкой закончите, бери оболтусов – и за нефтью.

Только вернувшись на Треугольник, Макар вдруг почувствовал, насколько он устал. Возня с катером выжала его досуха. Полярный день тем и коварен. Сколько бы ты ни работал на открытом воздухе – вечер не настает. Усталость, конечно, приходит, и организм, привыкший к режиму сна и бодрствования, напоминает о себе. Но Макар на «Енисее» усталости не замечал.

Проснувшись, как и был, в штанах и свитере, Макар ощущал себя бодрее. Жалюзи на окнах были закрыты, внутристанционная «ночь» еще не закончилась. Хотя, может быть, просто сломался механизм? Такое уже случалось. Часы, висевшие на стене, так вообще лет десять назад приказали долго жить, застыв на без пятнадцати девять.

Как оказалось, все давно уже не спали, сидели за общим столом. Ашот листал какой-то медицинский справочник, держа его в левой руке, в правой руке у него была вилка с недоеденным куском моржатины. Жанна крутилась возле мужа, то подкладывая котлету, то, зачем-то, поправляя тарелку. Маша, как всегда, хлопотала у плиты. Иван Сергеевич стругал маленьким ножом какую-то палочку, близоруко щурился, рассматривая результат работы на свет. Семецкий флегматично жевал мясо, но, заприметив Макара, подмигнул. Машка пронеслась из перехода и уселась за стол. Не хватало только близнецов, наверное, они выполняли поручение Макара и все еще возили бочки.

– Ну, только тебя и ждем, – недовольно прохрипел Васильев. – Садись уже. Итак, товарищи. У нас теперь есть катер. Он на ходу, можем плавать к танкеру за мазутом, а можем прошерстить на предмет интересного все сто девяносто островов Франца и Иосифа.