Михаил, Меч Господа. Книга пятая. ЧВК Всевышнего - Гай Юлий Орловский

– Не застрелим? – спросила она с огорчением.

– Застрелим, – пообещал он, – но сейчас мир рациональный, сперва узнаем чего им надо.

– Хорошо, – ответила она послушно. – Какой мир сложный!

За город выскочили быстро, по обе стороны дороги потянулись пески, перемежаемые древними обветренными скалами. Снизу ветер подточил основания так, что непонятно, как они все еще стоят, словно великан на одном пальце.

Михаил нарочито сбрасывал скорость, зелено-песочный джип догнал, второй отстал безнадежно, Михаил успел увидеть, как человек рядом с водителем вскинул пистолет, крикнул Обизат:

– Пригнись!

Она повиновалась моментально, Михаил услышал два выстрела, но пули ушли мимо, едва не задев по косой лобовое стекло, тут же вывернул руль и уже на скорости ринулся по обочине.

В джипе замешкались, Михаил рывком вывел свое авто вперед, выхватил пистолет. В руках у Обизат моментально появились сразу два.

– Можно стрелять?

– Погоди, – велел он. – Давай посмотрим, что это за внезапное…

– Их надо убить! – сказала она твердо.

– Надо, – согласился он, – но не сейчас. Погоди!.. Ты умеешь разговаривать с трупами?

– Н-нет…

– Я тоже, – сообщил он. – А хотелось бы? Вот-вот. Но раз не умеем, то придется как-то иначе.

Он гнал на большой скорости, но, как оказалось, недостаточной, чтобы уйти от погони: джип начал догонять, справа из открытого окна высунулась рука с пистолетом, прозвучали выстрелы.

Две пули щелкнули по багажнику, Михаил зло стиснул челюсти. Звук такой, словно ударились о броню танка, то-то многие местные автомобили оборудованы усиленными моторами, однако и подставляться под пули не стоит.

– Похоже, – сказал он, – у них авто не простое. Значит, либо местный умелец, либо принадлежит их боссу.

– Либо за рулем сам босс? – спросила она. – Как говорит Сири, их сагиб?

– Да, – согласился он, – вряд ли босс доверит такой автомобиль простому боевику, их здесь хоть пруд пруди… Блин, почему не стремятся в илонмаски или билгейты?

Он гнал на большой скорости, и такое привычное состояние за рулем, как ни странно, помогло сосредоточиться, все-таки автомобиль научился водить еще в школе на уроках труда, за рулем так расслабляешься, что рискуешь заснуть. Не случайно большинство крупных аварий со смертельным исходом как раз, когда водитель засыпает на большой скорости.

Обизат довольно повизгивала, когда он на полном ходу проскакивал повороты, не снижая хода, а преследователи тут же отставали, притормаживая.

Он чувствовал, что старательно помогает автомобилю набирать скорость и удерживаться на резких поворотах, но хотя это такая помощь, как если бы муравей помогал слону, но иногда и одна песчинка помогает сдвинуть чашу весов в нужную сторону.

Обизат часто оглядывалась, сгорая от жажды показать, как она умеет стрелять быстро и точно.

– Как жаль, что не могу перемещаться, как Старшие!

– Я тоже, – сказал Михаил зло. – Я тоже…

Подумал, что чуть ли не единственный раз, когда удалось, это в первые часы после появления здесь, на Земле, когда на краткий миг удержал грузовик, чтобы тот перепрыгнул большую выбоину, но тогда сидел рядом с водителем, успел собраться, а сейчас за рулем, а для прыжка даже на полшага нужно долго сосредотачиваться, и чтобы ничто не мешало…

К тому же тогда был чист и уверен в своем предназначении и миссии, но Азазель все смешал и перепутал, а сейчас в нем еще и проклятая сущность элементаля, это такая гремучая смесь с его человеческим геномом…

Обизат прошептала так тихо, словно пытается не спугнуть удачу:

– Они отстают… отстают…

– Это хорошо, – пробормотал он.

Мелькнула мысль, что это он, возможно, добавил своей мощи к скорости автомобиля, но отбросил, чтобы не попасть на крючок надежды в росте своей мощи.

Обизат, поглядывая то на чужие автомобили, то на сосредоточенное лицо Михаила, спросила быстро:

– Заднее стекло опускается?.. Я могла бы…

– Нельзя, – отрезал Михаил.

– Ну почему…

– А вдруг убьешь? – сказал он.

– Но мы же…

– Нужно взять живыми, – ответил он и, взглянув на ее непонимающее лицо, уточнил: – Но не обязательно здоровыми.

– Ой, – сказала она живо, – тогда я буду стрелять по шинам!

Он буркнул:

– Стреляй. Но теперь такие шины, что им пробоины нипочем…

– У нас же усиленные пули, – напомнила она. – Вдруг повредят сами колеса?

– Давай, – разрешил он. – Только не переусердствуй.

Первая машина после ее выстрелов резко свернула и врезалась в столб, вторая несколько раз перевернулась, а когда вдвоем подбежали, оттуда начали выползать окровавленные израненные пассажиры.

Михаил ухватил ближайшего за шиворот, приподнял, люто глядя в лицо бешеными глазами.

– Кто послал?

Мужчина с разбитым в кровь лицом прошепелявил:

– Джаниор…

– А это кто?

Тот указал взглядом на второго, что вывалился и застыл, уткнувшись лицом в асфальт.

Михаил пихнул пленника в руки Обизат, а сам приподнял того, которого тот назвал Джаниором.

– Ответствуй, – велел он. – Что вам велел Усман?

– Ничего, – прошептал тот едва слышно, – только передать тебе, чтобы не вмешивался… И чтоб твои люди оставались на местах…

– Что еще?

– Это все, – прохрипел Джаниор. – Твое место здесь уже занято…

– Кем?

– Хасаном… ты его знаешь… Теперь самая лучшая группа у него… восемь бронетранспортеров и артиллерия…

Михаил оглянулся, Обизат стоит над телом первого, зеленые глаза смотрят невинно, вдруг они резко сузились, Михаил сам ощутил неладное, рука дернулась как будто сама по себе, пальцы успели перехватить за кисть руку с пистолетом в ладони.

– Идиот, – сказал он зло.

Обизат видела, как он вскинул тело идиота над головой и с яростью ударил об асфальт с такой силой, что у несчастного затрещали кости. Тот даже не дернулся, а когда деловитая Обизат перевернула его, обследуя карманы, на асфальте остался его силуэт, нарисованный кровью, а та неспешно потекла в стороны.

Она вытащила бумажник с карточками и пачкой наличных, заулыбалась довольно и сказала с веселым удивлением:

– Повелитель, зачем сердишься?

– Потому что сердят, – огрызнулся он. – Как же осточертели эти погони и стрельба, погони и стрельба! Но ты не перенимай мои дурные привычки! Они ведут к доблестной гибели непонятно зачем.