Коллаж Осколков (сборник) - Игорь Афонский

– Это какая-то небольшая еврейская община или семья. Они живут в какой-то области Германии, но говорят еще на французском языке. Там еще был высокий молодой парень. Его звали Иосиф. А женщину зовут Мария! Они брат и сестра. Надо повторить сеанс. Когда мы сможем это сделать?

Вся эта информация очень насторожила доктора, но сам он не подал и виду.

– Я думаю, что тебе нужно отдохнуть. Мы пока соберем достаточно информации о тех людях, и все подготовим. Твой мозг не может подвергаться таким нагрузкам, последнюю неделю ты только и делал, что нырял в прошлое, просто, не было этой обратной связи.

– А если именно физическое состояние, подобно усталости, дало возможность этого сеанса?

– Не знаю, не могу рисковать тобой! Поверь, они теперь от нас никуда не денутся. Днем раньше, днем позже. Потом этого Иосифа нужно проверить, может быть, он еще жив, и уцелел.

– Вы сами в это верите? Как это еврей мог уцелеть в двух мировых войнах, да, он мог бы еще жить, по возрасту очень старым человеком. Но в Европе произошли такие колоссальные перемены, что вряд ли кто-то остался жив.

– А священник? Вспомни, он недавно умер, а его сеансы были еще раньше.

Лиону не хотелось медлить, он был готов продолжать начатое. Но доктор Канец видел степень его усталости и истощения, следовало сделать перерыв.

– Я тебе дам снотворное, ты хорошенько выспишься, а потом мы все это повторим, я надеюсь, что у нас теперь все будет так, как мы захотим.

Лион лег в постель, его голова действительно раскалывалась, ему следовало отдохнуть. Он ложился, с одной только мыслью, что очень скоро он проснется и все снова повторит, шаг за шагом. Доктор Канец удостоверился, что помощник уснул, выключил в его комнате свет, и закрыл за собой дверь.

1919 год. Мюнхен того времени можно было сравнить разве что с Парижем. По численности населения, как очень оживленный культурный город. По общему историческому значению. Богатые городские районы, исторические памятники, старинные учебные заведения. Выставки. Несмотря на войну, люди продолжали там жить своей жизнью.

Спиритический сеанс ничем примечательным, на первый взгляд, не оказался. Сначала гости познакомились друг с другом, потом долго готовились. Кто-то курил, сидя за отдельным столом, остальные нервно прохаживались, чувствуя свою некую неуверенность. Хозяйка со знанием дела рассказывала о том, как должна стоять мебель, и как следует посадить присутствующих. Она ужасно картавила, чем вызывала нелишние усмешки. Ее усики еще раньше послужили прицелом для шуток приятелей.

Так получается, что новый век принес не только много технических новинок, открытий и изобретений, но и очень много теологических выкладок, в которые верили или хотели верить людские массы. Оккультизм стал неким брендом. Психологические сеансы знаменитых ученых производили эффект взорванной бомбы. Такого еще не было. Имена Зигмунда Фрейда, Юнга, с одной стороны, и таинственной Блаватской – с другой. Это были сенсации, успех которых витал где-то в воздухе. Всем было это интересно, и многие ждали чего-то необычного от всех этих салонов, богемных вечеров. Посудите сами. С одной стороны, жители больших городов видели нищету, толпы безработных, множество инвалидов, вернувшихся с войны. Они сами едва сводили концы с концами, а с другой стороны, многие могли себе позволить громкие выпады, громогласные обещания, призывы к темам, о которых раньше никто не задумывался. Имелся некий потенциал, о котором думали все. Населению требовалась некая идея, которая могла объединить всех, и множество этих идей уже витали в воздухе, были на слуху. Стоило лишь расширить все это, скажем так, «разжевать», чтобы они стали более доступны для остальной части населения.

Этот вечер с самого начала показался фон Грехту скучным занятием, он уже хотел съязвить по данному поводу, но, увидев серьезное лицо своего приятеля, решил потерпеть. Мероприятие, ради которого они обзавелись новой одеждой, должно было закончиться за столом. Ради приличного ужина тут он мог просидеть сколько угодно. Всем выдали верхние балахоны с капюшонами темного цвета. Попросили одеться. Барон понимающе ухмыльнулся. Нервозность возросла. Восемь человек. Ади еще подумал, и поделился с приятелем своей мыслью.

– Заметил? Какое неточное число участников.

Потом всех пригласили в другой зал. Там царил полумрак. Горели только свечи, шторы были задёрнуты, на столе ничего лишнего не было, только узор несложной пентаграммы. Мелом выведены цифры. Маскарад был не самым изысканным, в голове постоянно возникали ненужные вопросы.

– Никакой закономерности.

Рядом с фон Грехтом села сама госпожа Клявелин. Участницу, которая села с Ади, он не видел, та успела накинуть капюшон, когда вошла. Круг образовали четыре пары, то есть имелось чередование, как мужчина и женщина. Только попросили взяться за руки, начался ритуал. Госпожа Клявелин, изменённым голосом произносила несуразный набор слов. Потом попросила духа короля Фридриха прийти к ним. Почему именно этого короля спросите вы? Так было заранее решено. Ади чувствовал некое напряжение, которое шло от его соседки, на какой-то момент он уловил ее взгляд. Ее лицо было покрыто красным уродливым пятном. Это мгновенно вызвало в нем самом резкое к ней отвращение, он непроизвольно сильно отдёрнулся, но соседка крепко держала его руку. Вообще, что-то такое началось. Мертвая хватка сжала его и без того больную руку, и на какой-то момент он практически ничего не мог сделать. Девушка с красным лицом оказалась на редкость очень сильным медиумом. Никакого духа короля Фридриха вызвать не удалось, но то, что случилось, это ни в какие рамки не входило. Ади вдруг увидел себя ясным днем, на какой-то знакомой улице, где несколько человек с оружием в солдатской форме пытаются задержать его. Он видит красные банты на верхней форме высокого темноволосого немолодого человека, тот смотрит только на него, что-то говорит остальным. Медленно тянется за пистолетом, который висит в кобуре слева. Сейчас он его достанет, и что произойдет с ним потом, ясно, как день божий! Потом это видение пропадает. Ади видит огни костров в центре площади, где темная ночь, озарена сильными пожарами. Пахнуло настоящей гарью, несколько высоких энергичных парней кидают в костер связки книг, стопки пластинок, сломанные рамы и картины. Вдруг также раздается несколько выстрелов, один парень удивленно оглянулся и медленно сполз на асфальт. Рубашка темно-серого, возможно коричневого цвета обагрилась красным пятном. Наступила темнота. Все остальные видения мелькали кратковременными кадрами, наполняя уши неразборчивым шумом. Ади видел нечто, и не мог решить, что же это все такое. Вот мелькнула Эйфелева башня, он явно увидел ее из салона автомобиля, который быстро двигался по центральному бульвару от Триумфальной Арки к набережной Сены. Следующее его видение накрыло его волной огня и боли. Тут он ничего не увидел, но явно почувствовал. Словно мощный взрыв откинул его назад, что-то неравномерно сдавило в груди. Стало трудно дышать. Ади ничего не понял, хотел закрыть руками лицо, а видение вдруг исчезло. Оказывается, что он просто разомкнул круг! Его взгляд стал более осмысленным, и он заметил, что давно уже включили другое освещение. Люди выпрямились, и, возможно, что смотрели только на него. Девушка, что находилась рядом, тут же накинула на лицо свой капюшон, и медленно покачиваясь, как пьяная, встала, и вышла вон. Больше он ее никогда не увидит. Ади посмотрел на свою руку, она покраснела от сильного напряжения, но ничего страшного, не сломана, и ладно.