Мастер тату - Сергей Гайдуков

– Там нет фамилии убитой женщины, но там есть улица, на которой это случилось. Значит, можно вычислить отделение милиции, на территории которого убили женщину. Я туда съезжу и все выясню. Они наверняка тоже не в курсе, что Лену убили похожим способом...

– Несомненно, это их обрадует, – сказала Лика бесстрастно. – А меня обрадует, если вы найдете убийцу Лены. Честно говоря, за последние годы ближе подруги у меня не было... И мне по-настоящему больно было ее потерять.

– Ну... Я понимаю...

– Что именно? У вас тоже подругу убили в сквере в ста метрах от дома? Убили и отрезали руку? Да? Нет? А если нет, то что вы можете понимать? – приступ враждебности иссяк так же внезапно, как и начался. Лика напоследок нервно дернула пояс халата, села и затихла, уйдя внутрь себя, в тягостные грустные мысли.

Кирилл встал с дивана и направился в прихожую, прошептав на прощание:

– Я пойду... До свидания.

– Позвоните мне, – неожиданно громко и четко попросила Лика. – Позвоните мне, когда узнаете имя той женщины. Позвоните мне, когда узнаете хоть что-нибудь.

– Хорошо, – сказал Кирилл, втискивая ноги в ботинки.

– Если вы не позвоните, – ультимативно продолжила Лика, – я буду считать, что вы ни на что не способны. Не только лично вы, а и вся ваша ментовская компания... А поскольку я не собираюсь терпеть, чтобы моих подруг убивали... Тогда я сама возьмусь за дело. Тем более что со следующей недели у меня начинается отпуск.

– Я позвоню, – заверил Кирилл. У него не возникло и капли сомнения в том, что хрупкий инструктор по оздоровительной физкультуре для юристов и бухгалтеров сдержит свое слово. У Лики были маленькие, но очень сильные руки. Кирилл ощутил это во время короткого бестолкового рукопожатия, случившегося напоследок, – Лика протянула руку, чтобы открыть дверь, а Кирилл почему-то счел это за приглашение к рукопожатию...

Глупо все вышло. Впрочем, десять минут спустя Кирилл оценивал все уже иначе – ему предложили позвонить, с ним разговаривали целых сорок минут... Ну и еще состоялся первый физический контакт, пока на уровне ладоней. Обнадеживающее начало. В любом случае это было гораздо интереснее, чем общаться с мамиными студентками, которых преподносили почти что на блюдечке рядом с пельменями. Нет, это вам не Наташа... Это девушка с характером. Это игра, которая стоит свеч.

Кирилл даже начал что-то весело насвистывать, подходя к дому. В сумерках некому было оценить качество исполнения, но Кириллу не требовалось общественного признания, ему было достаточно собственного хорошего настроения.

Которое исчезло, как воздух из проколотого воздушного шарика, когда на темной лестничной площадке из-за мусоропровода вышел кто-то и сказал в спину Кириллу:

– Стоять. Не двигаться. Бояться.

В редакции "Криминал-Экспресса" Молчун появился не в лучшей своей форме – всю ночь мертвый брат не давал ему покоя. Он приходил из ночной тьмы, собирался в единое целое из миллиардов невидимых песчинок, пробивался наружу из-под земли... Он повисал в воздухе за окном, он вываливался из-за скрипучей двери шкафа, он был в полуночном урчании водопроводных труб. Молчун уже плохо различал, сон это или явь. Да и похоже, что мертвому брату было на это наплевать. Он приседал на корточки, смотрел в испуганные зрачки Молчуна и спрашивал шепотом:

– Ну как жизнь? Все нормально? Все путем?

Молчун вскакивал с постели в холодном поту, щелкал кнопкой светильника, тьма исчезала – но в те доли секунды, когда свет еще не распространился вокруг, а тьма уже начинала отступать, тогда Молчуну виделся неясный призрачный силуэт... Затем он пропадал. Молчун внимательно осматривал комнату, потом осторожно выглядывал в коридор, исследовал ванную комнату, туалет и кухню – везде предварительно включая свет. Выяснялось, что в квартире Молчун один. В лучшем случае удавалось застать на кухне пару неповоротливых тараканов и прибить их поваренной книгой – бесполезным подарком Гоши на прошлый Новый год. В конце концов и тараканы уяснили, что хозяину нынче совсем тяжко, и перестали высовываться наружу. Молчун, почесывая виски, возвращался в постель, но минут через пятнадцать все повторялось снова...

Часа в четыре ночи Молчун не выдержал – обозлившись на весь мир, он попытался схватить мертвого брата за горло, но рука лишь прорезала пустоту, и Молчун с грохотом рухнул с постели на пол. Некоторое время он лежал неподвижно и обиженно сопел. Потом в тишине послышался знакомый шепот:

– У тебя все в порядке? Ты не расшибся? У тебя все нормально?

– Нормально, – выдохнул Молчун.

– Везет тебе, – вздохнул мертвый брат. – А со мной такая история вышла... Убили меня, Мишаня.

– Я знаю, – сказал Молчун, по-прежнему уткнувшись в пол.

– Знаешь, – прошептал мертвый брат. – И так спокойно спишь?

– Я не сплю! – рявкнул Молчун. – Я совсем не сплю!

– Ты спишь, – укоризненно заметил мертвый брат. Надо же, даже на том свете он считал, что по праву старшего может бесконечно делать Молчуну замечания! – Меня убили, и ты спишь. Убили двух девочек, которых ты должен был охранять, и ты спишь. Интересно, кого нужно убить, чтобы ты проснулся?

– Эти девочки – проститутки, – возразил Молчун. – Они сами выбрали такую работу, рискованную работу...

Брат будто бы не слушал его и продолжал гнуть свое:

– Кого же нужно убить, чтобы ты проснулся? Может, нужно убить тебя?

Молчун в ярости выбросил вперед сжатую в кулак правую руку. Она врезалась в край дивана. Молчун взвыл от боли и снова проснулся.

Нетрудно теперь представить то милое настроение, в котором Молчун явился поутру в редакцию "Криминал-Экспресса".

– Кто тут Курочкин? – сурово поинтересовался Молчун, заглянув в большую комнату, заставленную столами с компьютерами, ксероксами и принтерами. Еще в комнате было много пачек с газетами и пустых пивных банок. Из восьми человек, что находились в комнате, на голос Молчуна обернулся один.

– Курочкин? – переспросил он, поправляя очки на переносице. – Зачем вам Курочкин?

Молчун был не в том настроении, чтобы вдаваться в подробные объяснения.

– Мне надо, – твердо сказал он и пристально посмотрел на очкарика: у Молчуна возникло подозрение, что это и есть Курочкин. Очкарик заволновался от такого взгляда и второй вопрос задал уже не так уверенно:

– А вы с ним договаривались?

– Мы не договаривались, – сказал Молчун. – Я – сюрприз.

– Ну тогда я не знаю... – развел руками очкарик. Молчун вздохнул, ухватил очкарика за грудки и вынес в коридор. Там он прислонил собеседника к стене и пару раз тряхнул, чтобы придать очкарику вдохновения.

– Курочкин – ты? – спросил Молчун, тяжелым взглядом буравя очкарика.