Ангелы апокалипсиса - Анатолий Гончар

– Понятно, что ничего не понятно! – заключил Ефимов.

– Поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что, – поддакнул ему группник.

– Нам не привыкать. – Ефимов мысленно представил карту, прикинул, на какое расстояние они должны будут углубиться на вражескую территорию, и ему стало не по себе. Оставалось надеяться, что задача окажется не слишком сложной.

– Куда идти – вы теперь знаете, а всё остальное «телеграммой».

– Сколько у нас времени на подготовку?

– Ни хрена у вас его нет! Короче, собирайтесь пошустрее!

– А в «Боевом уставе» написано… – с усмешкой начал Ефимов.

– Михалыч, я тоже про «Боевой устав» одному вышестоящему деятелю заявил. Ты думаешь, он меня стал слушать? Знаешь, что он сказал? Хочешь дословно? – Перепёлкин скривился: – «Засуньте свой устав себе…» Короче, ты понял.

Услышав это, Ефимов даже не удивился.

– Все с ними ясно! – В этих словах промелькнула тень нахлынувших на Сергея эмоций.

– Швабодны! – прошипел Перепёлкин, показывая тем самым, что разговор окончен.

– Сергей Михайлович, – Масляков остался сидеть за столом, – я ещё решение не до конца принял. Вы там наших подгоните, хорошо? А то времени мало осталось.

– Подгоню, – твёрдо пообещал Ефимов, выбираясь из-за стола совещаний. – Ты сам-то тут не особо рассиживай.

– Я быстро, – как бы подтверждая свои слова действием, Масляков зашуршал расстеленной на столе картой.

За полчаса до выхода группы на задачу в отряд прибыла белая иномарка. Из неё вылезли трое – хорошо известный всем в отряде полковник ГРУ, неизвестный майор в пехотных знаках различия, но с «укороченным стволом» и «стечкиным» на поясе (что сразу ставило под сомнение его войсковую принадлежность) и высокий худой мужик в сером штатском костюме. Ефимова и Маслякова вновь вызвали в штаб. Странным было уже то, что кроме вышеназванных, в палатке Центра боевого управления присутствовал только комбат и никого больше. Даже начальник штаба на эту постановку задач допущен не был. Никто никого не представлял. Быка за рога взял человек в штатском:

– Из агентурных сведений стало известно о разработке в США смертельно опасного вируса избирательного действия, со стопроцентной вероятностью летального исхода. – Говоривший выдержал театральную паузу. – По косвенным признакам можно судить, что изначально… то есть с самого начала, он разрабатывался для доставки и распространения именно в нашей стране. Кодовое название этой давно задуманной операции «Троянский конь». Вирус создан. Он настолько опасен, что руководство США не решилось проводить последнюю фазу исследований на своей территории. Всё оборудование перевезено в одну из областей Украины. Хотя, возможно, дело вовсе и не в опасениях за собственную жизнь, которые вызвало это оружие у американского руководства. Тем более что наши эксперты считают почти доказанным факт наличия у американцев антивируса, просто они решили не рисковать и в случае провала свалить всё на своих украинских партнёров. Так сказать, откреститься от произошедшего. Ваша задача – обнаружить объект и уничтожить лабораторию. Кроме того, нам будут нужны задокументированные доказательства её существования. – С этими словами он передал Маслякову две миниатюрные фотовидеокамеры. – По возможности захватите кого-нибудь из американского персонала. Желательно из числа вирусологов. Гарантирую самые высокие награды, если сумеете притащить профессора Джеймса Рассела-Констинскоффа. Он руководит проектом. Вот его фотография. – Штатский достал и показал небольшое цветное фото. На нем был изображён спортивного вида мужчина лет тридцати двух – тридцати пяти, в спортивном костюме, с теннисной ракеткой в руке. На аристократическом лице сияла довольно приятная улыбка, принадлежность к профессуре выдавала разве что бородка клинышком. – К сожалению, мы не можем послать туда более крупные силы (слишком велик риск обнаружения противником), не можем нанести авиа – или артудар, так как при этом не будет исключена возможность неконтролируемого заражения местности. – Человек в сером костюме замолчал. Он сказал всё, что мог, утаив только одно: при нанесении по объекту дистанционного удара распространение вируса можно было предотвратить только в одном случае: если этот удар будет ядерным. Ввиду чрезвычайности ситуации подобный вариант был рассмотрен компетентной комиссией и принят к реализации в качестве запасного. Как всегда в подобных случаях – из двух зол выбрали меньшее.

Ефимов ушёл с совещания в мучительных раздумьях. И расположение объекта в глубоком тылу противника, и задача более чем серьёзная – прапорщика не покидала мысль, что в такой заднице они ещё не были.

Надежда на то, что последует команда «отставить», ещё теплилась, но была слишком призрачной, чтобы всерьёз на неё рассчитывать. Вскоре машины взревели запущенными моторами.

Пришла ночь. Темной поволокой накатила она с запада, подчинив землю своей временной власти. Далекое небо расцветилось тысячами мерцающих звезд. Высокая стерня, оставшаяся от убранной пшеницы, шуршала под ногами идущих. Растянувшись длинной вереницей, группа Маслякова быстрым шагом выдвигалась в заданном направлении. Ефимов, как всегда двигавшийся впереди головного разведдозора, приподнял руку и, опустившись на одно колено, прислушался. Слева доносился лай собак, справа урчал прогреваемым двигателем одинокий танк, впереди стояла абсолютная тишина. Она-то и настораживала. Сергей всмотрелся в темноту.

– Чи, – повернувшись, окликнул идущего следом Горелова. Тот не ответил, но осторожно приблизился.

– Посмотри, – приказал Ефимов.

Горелов снова ничего не ответил, сел на одно колено и поднёс к глазам тепловизор. До слуха Ефимова донеслось его мерное, едва слышное жужжание. Минуты томительного ожидания.

– Ничего. – Сержант убрал тепловизор в чехол и несколько раз подряд моргнул, восстанавливая зрительное восприятие. Если это ему и удалось, то не слишком хорошо. Зная о подобном действии этого ночного прибора, Ефимов скомандовал:

– Иди сразу за мной.

Горелов понимающе кивнул, теперь ему некоторое время предстояло идти почти на ощупь.

Послушав еще несколько минут ночную тишину, старший прапорщик встал и двинулся дальше. Свежело. Чистое небо обещало заморозки. Так и случилось: к первым лучам солнца под ногами уже похрустывало, а трава серебрилась инеем.

К утру спецназовцы добрались до не обозначенного на карте хутора. Его заброшенность была видна невооружённым глазом: оконные проемы зияли пустотой. Ефимов расположил группу на небольшом пятачке, поросшем диким терновником, и знаками позвал командира.

– Знаешь, в чём была фатальная ошибка разведгруппы в фильме «Звезда»? – тихо спросил он.

– В чем?

– Унося ноги от противника, ни в коем случае нельзя устраивать место отдыха в одиночно расположенных на местности зданиях.

– Что, пойдём дальше?! – предложил Масляков, логично истолковав слова своего зама.

– Нет.