Шах нефтяному королю - Сергей Соболев

Ее усадили в одно из кресел. Рядышком, подпирая девушку своим литым плечом, уселся все тот же «старший». В салоне, кроме них, расположились еще двое вооруженных людей. Один из них закрыл кормовой люк. Водитель тронулся с места, после чего микроавтобус, плавно покачиваясь на рессорах, выкатился через ворота в краснокирпичной ограде на тихую сонную улочку пригородного поселка…

Тамара чувствовала себя полностью опустошенной. По идее, она должна была бы сейчас испытывать просто-таки сумасшедшую радость из-за того, что ее так быстро освободили, что она осталась цела и невредима.

Ничего этого не было и в помине. Возможно, она устала, исчерпав до донышка свою жизненную энергию. Или еще не осознала до конца случившегося с ней… Как бы то ни было, на душе у нее по-прежнему было муторно, а в горле стоял тошнотный комок – ей казалось, все вокруг пропитано запахом крови и пороховых газов…

Все же она нашла в себе силы, чтобы спросить:

– Скажите, кто вы такие? Вы из органов?

– Через несколько минут мы будем на месте, – сказал старший. – Не беспокойтесь, Тамара, самое страшное позади.

– Это Ахмад вас послал, да? – произнесла она прыгающими губами. – А где же сам Бадуев?

– Расслабьтесь, Тамара, – тем же успокаивающим тоном произнес сидящий рядом боевик. – Вас ждет приятный сюрприз… Кстати, мы уже и приехали!

Она так и не поняла, куда ее привезли. Двое крепких мужчин помогли ей выбраться из микроавтобуса, припаркованного во дворе какого-то громоздкого, смахивающего на крепость особняка. Не успела она толком оглядеться, как ее ввели внутрь дома. Старший помог девушке избавиться от накидки, в которую она была закутана. Затем он, открыв одну из дверей, жестом пригласил Тамару пройти внутрь; а сам, едва она подчинилась, тут же куда-то испарился.

В комнате, увешанной дорогими коврами ручной работы, горел яркий электрический свет. Посреди помещения, лицом к ней, стоял мужчина лет сорока с небольшим, одетый в элегантный темно-серый костюм и черную кавказскую рубаху. Хотя Тамара считалась высокой девушкой, все же этот человек был выше ее на полголовы. На лице – его можно было бы назвать красивым, если бы не нагловатые, чуть навыкате глаза – красовалась аккуратно подстриженная борода. Ну а в целом, уже с первого взгляда, в этом человеке, которого Тамара ни разу прежде не видела вот так, воочию, ощущался немалый заряд жизненной энергии.

В свою очередь, мужчина тоже внимательно разглядывал свою гостью. Они изучали друг друга несколько секунд, показавшихся Тамаре вечностью.

Она подметила еще одну деталь, заставившую ее побледнеть.

У мужчины, к которому ее доставили вооруженные люди, освободившие ее из «плена», на правой руке недоставало двух пальцев – большого и указательного.

Ильдас Хорхоев улыбнулся, обнажив молодые и по-волчьи острые зубы.

– Рад тебя видеть, дорогая племянница! – сказал он вначале по-вайнахски и тут же перевел на русский: – Добро пожаловать обратно в Семью.

Протасов прекрасно осознавал, что после его сумасбродной акции в республиканской больнице, когда сами обстоятельства вынудили его «подорвать», несмотря на неважное физическое состояние, да еще «обидеть» приставленного к нему сотрудника уголовки, местная милиция может организовать масштабные мероприятия по немедленной поимке беглеца.

Он находился в чужом городе, без документов, с небольшой суммой денег в кармане, – вся его наличность составляла триста рублей с мелочью, – которой было явно недостаточно для того хотя бы, чтобы пербраться в другую, более безопасную для него местность.

Почти два с половиной часа он провел на скамейке в городском парке, забившись в самый глухой его уголок. Предварительно Александр в одном из киосков печати купил на отнятые у «рыжего» деньги непритязательного дизайна солнцезащитные очки, призванные замаскировать синяки под глазами… А также приобрел газету, опять же с целью нехитрой маскировки, пачку «Кэмэла», зажигалку и бутылку минеральной воды.

Вода была как нельзя кстати: его бросало то в жар, то в холод; губы пересыхали, нутро горело, как наутро после крутой выпивки, все время хотелось пить…

А что тут удивляться? Всего каких-то двенадцать часов назад он лежал на хирургическом столе. И пусть операция была несложной, а полученная им рана пустяковой, последствия недавнего ЧП, в особенности же головоломного полета в заросший кустарником овраг, все еще заметно сказывались на его самочувствии.

Не помешало бы, конечно, принять пару таблеток аспирина, желательно «бауэровского». Но пришлось бы наведаться в аптеку, а это в его положении чревато крупными неприятностями. Поэтому вместо лекарства он выкурил пару-тройку сигарет, хотя и осознавал, что это не самая удачная идея.

Другая идея, посетившая его, пока он сидел на парковой скамье, была гораздо более продуктивной. Он вспомнил разговор в салоне «Лэнд-Круизера», оборванный, кстати, на самом интересном месте в связи с внезапным нападением на Тамару каких-то неизвестных лиц. В брошенной тогда кем-то реплике – кажется, она принадлежала несчастному кахетинцу Григорию – фигурировало название одного из местных населенных пунктов, знакомое Протасову отнюдь не понаслышке.

Единственный человек, который мог оказать ему реальную помощь в этой непростой ситуации, жил некогда в поселке Ир, населенном со времен осетино-ингушского конфликта преимущественно потомками древних аланов.

Других вариантов для него, кажется, не существовало.

До поселка Ир Протасов добрался маршрутным автобусом.

Стремясь хоть в какой-то степени обезопасить себя от контактов с местной милицией, он не пошел на центральный автовокзал, откуда берет начало этот пригородный маршрут, а забрался в «Икарус» на следующей остановке, расположенной рядом с городским парком, где он обрел свое временное укрытие. Руководствуясь теми же соображениями, сошел с автобуса не на конечной остановке, в центре поселка, а на предпоследней, откуда, кстати, ему было даже ближе до цели.

Еще одну важную вещь он вынужден был держать в уме. Хотя Ир довольно крупный поселок с населением в несколько тысяч человек, все же появляться здесь засветло не стоило. Местные знают всех своих наперечет, и если в дом одного из самых уважаемых в этих краях осетина наведается посторонний, чье обличье сразу выдает в нем чужака, у соседей могут возникнуть ненужные вопросы.

Когда он выбрался из автобуса, было уже около половины девятого вечера. Пока Протасов прошагал примерно с полкилометра до цели, на землю опустились густые сумерки. Но он не боялся заблудиться, потому что улица вывела его прямиком к трехэтажному зданию местной школы, которое являлось не только прекрасным ориентиром, но и было хорошо знакомо ему по событиям многолетней давности.

Мимо него прошла стайка мальчишек, возвращавшихся со спортивной площадки, где они гоняли мяч до темноты. Здание школы, по причине летних каникул, пустовало; горел лишь фонарь над входом, да еще светилось одно из окон первого этажа. Протасов обогнул с торца здание школы, пересек заасфальтированный «плац» и оказался на пустой спортивной площадке.