Подари мне рай - Эллен Таннер Марш

– Скажите мне, что вам понадобится, и я все принесу из дому, – обратилась к доктору Мора, как только он вышел из экипажа.

– Понадобится вода, предпочтительно чтобы она прокипела минут десять или даже больше. Я привез с собой все остальное, за исключением помощника.

– Вам поможет Исмаил-хан.

– Ваш саис, патан? А как мы с ним будем объясняться?

– Он кое-чему научился в последние недели, но... – Мора поморщилась. – Нет, я не уверена, хорошо ли он понимает.

– Боюсь, что так дело не пойдет.

– Я помогу вам.

– Но, мисс Адамс... – запротестовал доктор Мур.

– Может, вы предпочитаете саиса капитана Гамильтона? Его английский вполне терпим.

Доктор Мур озабоченно пригладил свои редеющие волосы.

– Ладно. Несите воду и приходите как можно скорее.

Мора принесла воду сама, так как слуги отказывались подвергать себя воздействию злых духов, которые, как они утверждали, так и вьются вокруг тяжело раненного человека. Мора была рада, что тетя Дафна и Лидия отправились с утренними визитами, а дяди заперся в кабинете, с головой уйдя в дела бумажные. Трудно сказать, как бы все трое приняли известие о том, что Мора привезла в резиденцию раненого слугу капитана Гамильтона.

В домике было всего две крошечные комнатки, Исмаил-хан держал их в чистоте и порядке. Окна занавешены влажными циновками из душистой травы, чтобы уберечься от палящей жары, однако внутри бунгало все-таки было душно. Амир Дас терпеливо раскачивал подвесное опахало, в то время как Исмаил-хан невозмутимо стоял возле узкой кровати-чарпаи, на которой лежал Гхода Лал.

Доктор Мур уже снял с Гходы Лала изорванную рубаху, и Мора ахнула, увидев страшную рану, которая рваной линией шла от плеча к локтю и обнажила кость.

– Слава Богу, что создан хлороформ, – сказал доктор Мур и ободряюще улыбнулся побледневшей Море. – Все хорошо, девочка?

Мора кивнула.

Но Гхода Лал отказывался разрешить доктору дотронуться до себя, когда тот хотел наложить ему на рот и нос пропитанную хлороформом марлю.

– Нахин! – слабым голосом твердил он. – Нет!

– Перестань, – обратилась к нему Мора на его родном языке. – Твой господин назовет тебя дураком!

Амир Дас усмехнулся, услышав ее слова, и Гхода Лал покорно умолк и затих. Все молча ждали, когда подействует хлороформ. Но вот Мора взглянула на безучастное лицо Амира Даса.

– Что Гхода Лал делал на реке? Он ведь осторожен и знает, что надо держаться подальше от крокодилов!

– Зверь убил двух мужчин в деревне. Вчера он напал на ребенка. Карлайон-сахиб приказал уничтожить чудовище.

– Лучше бы он подождал, пока вернется капитан Гамильтон, – мрачно заметил доктор Мур. – Как я понимаю, он отменный стрелок.

– Я удивляюсь, почему он оставил Гходу Лала здесь, – размышляла вслух Мора. – Это на него не похоже.

Следуя приказанию доктора Мура, Мора повязала вокруг талии полотенце как передник и тщательно вымыла руки. Доктор Мур взял с подносика толстую иглу и развернул во всю длину конский волос, обеззараженный в кипятке.

– Ну что ж, – произнес он, – начнем, пожалуй.

– Амир Дас, может быть, ты съездил бы в Сунда-гундж и сообщил Гамильтону-сахибу о том, что произошло с его слугой, – не поворачивая головы, обратилась Мора на хинди к саису. – Оповести и тех, кто остался в бунгало сахиба. Мы отправим туда раненого, когда доктор закончит свое дело.

Саис отдал короткий салют и вышел.

– Странно, – произнес задумчиво доктор Мур. – Рана замечательно чистая после зубов крокодила. Обычно эти звери смыкают челюсти. Оставляют разрывы.

Мора вгляделась в рану.

– Он потеряет руку?

Она прекрасно понимала, что значит Гхода Лал для Росса.

– Он не сможет действовать ею некоторое время. Так. Конечно. Подайте мне эту бутылочку с настойкой.

Наступил вечер, и Мора сидела одна в гостиной резиденции. Короткие индийские сумерки миновали, и спустилась непроницаемая ночная тьма. В доме зажгли лампы. Позади Моры в столовой накрытый стол сиял фарфором и до блеска протертыми бокалами для вина. Все было готово к праздничному ужину в честь дня рождения дяди Лоренса. Пригласили только несколько ближайших друзей, поскольку резидент настаивал на скромном торжестве в узком кругу.

Лидия и тетя Дафна переодевались у себя в комнатах. Мора сидела в кресле и пыталась читать «Калькутта ревю». Но она не могла не думать о Гходе Лале. Доктор Мур заверил ее, что рука заживет, однако, если раненый останется без наблюдения врача, кто знает, не займутся ли индусы его дальнейшим лечением. Мира однажды описала ей несколько ужасных приемов, какими пользуются туземцы для лечения своих раненых и больных.

«Прекрати! – сердито приказала Мора самой себе. – Росс проследит за тем, чтобы все шло как следует».

Позади нее послышался чей-то сухой кашель. Мора обернулась. Главный чуппрасси резиденции поклонился, поправил свой свежевыстиранный тюрбан.

– Пришел Гамильтон-сахиб.

Мора побелела. Росс вернулся? Кто пригласил его на вечер? Почему ей ничего не сказали?

Чуппрасси откашлялся еще раз. Мора взглянула на него.

– Он пришел не обедать с Карлайон-сахибом. Он просит разрешения поговорить с вами.

Мора встала и расправила юбку.

– Проводи его сюда, Лала Дин.

Она стояла, опустив руки по бокам, когда в холле послышались голоса, а потом Росс вошел в гостиную. Мора подготовилась к этому мгновению, однако, увидев Гамильтона, ощутила шок. Должно быть, он явился сюда сразу после поездки верхом – на нем были бриджи и запыленные сапоги. Черные, растрепанные ветром волосы упали на лоб. Уголки губ, твердых, страстных губ, которые так жарко целовали ее губы, были опущены вниз.

Мора, заметив это, расправила плечи.

– Вы хотели видеть меня, капитан Гамильтон?

Проговорив это, она подняла на него свои огромные прекрасные глаза. Она не могла знать, что они напоминают Россу другие, такие же темные, такие же влекущие...

– Я только что вернулся, – отрывисто заговорил он. – Мои слуги сообщили мне, что вы сделали для Гходы Лала. Я пришел поблагодарить вас. Немногие белые господа сделали бы столько для туземца. Ваше вмешательство спасло ему жизнь.

Мора спрятала руки за спину и заставила себя спокойно встретить его твердый взгляд. Она скорее умерла бы, чем дала понять Россу, как ее ранит его сухость. Он мог бы таким образом выразить благодарность кому угодно, только не женщине, которую недавно держал в объятиях и любил с такой обжигающей сердце страстью.

– Не стоит благодарности, – холодно ответила она. – Это было нетрудно. Ваш саис и мой Исмаил-хан помогали мне.