Очень (не) обычная история - Марина Вуд

— Конечно шеф, — Женя хмыкает и ехидно улыбается, не отвлекаясь от дороги.

Когда мы возвращаемся домой, Аня продолжает сторонница и смотреть на меня волком. Так происходит на протяжении часа, пока мы переодеваемся, моемся и готовимся ко сну.

— Что? — я не выдерживаю первым, когда она ложиться на кровать и отворачивается от меня спиной.

— Ничего, — подбивает подушку под голову.

— Спрашиваю второй раз, что? — разворачиваю ее к себе и заставляю посмотреть на меня. — Ань, я не экстрасенс и догадываться не люблю. Что не так?

— Мне сегодня показалось, что ты готов был уйти с теми швабрами, поворачивается на бок.

— Анют, — подсовываюсь ближе и обнимаю, притягивая к себе, — я бы и у шел, если бы тебя не было.

— Еще они обсуждали твой туз в рукаве, — шмыгает носом, и я понимаю, что плачет.

Ее ревность просто умиляет.

—Всего-то, — меня тянет заржать, но я сдерживаю себя. — Девочка моя, — глажу ее по спине, — я никогда не был белым и пушистым. Ты пойми — мне много лет, и женщин у меня было много. Я даже их имена не запоминал. А с тобой все не так…

— Как ты ко мне относишься? — смотрит на меня мокрыми глазами.

— Положительно, — с трудом сдерживаю улыбку, которая так и тянется наружу. — И серьёзно, — добавляю для пущей уверенности.

— Честно? — вскидывает голову глядя на меня снизу вверх.

Ой, как трудно…

— Честно, — скольжу губами по мокрым дорожкам от слез. — В следующий раз если что-то не так-говори сразу, — упираюсь лбом в ее лоб. — Я старый человек. Мне нельзя нервничать. У меня сердце.

— Не ври! — Анька начинает улыбаться и льнет к моей груди. — Тебя еще и не добить.

— Ты можешь! — ощущаю резкий прилив крови к паху. — И вообще если хочешь свести меня в могилу, то лучше делай это во время оргазма.

Анна

Меня будит настойчивый поцелуй за ушком, который спустя мгновение он становиться требовательнее и спускается по шее к плечу. Мужчина запускает руки под мою одежду. Сегодня ночью мне все понравилось. Но повторять это сейчас нет никаких сил. Хотя, этого товарища, мое мнение явно не волнует. Его ласки становятся настойчивее. Губы нахальнее. А приятные слова, которые он шепчет из раза в раз попросту сводят с ума.

— Громов, что ты делаешь? — я пытаюсь вытащить его ладонь, которая уже во всю сжимает мою грудь под шелковой ночной рубашкой.

— Бужу тебя… — отвечает хриплым голосом, попутно прикусывая мочку моего уха.

Мои мозги отключаются, позволяя Егору вытворять что-то невообразимое с моим телом. И на мое удивление он лучше меня знает, что надо делать, чтобы приятно было нам обоим. Мои нервы будто оголенные провода, а сердце лупит о ребра в попытке выпрыгнуть наружу. По всему телу прокатывает волна приятного напряжения. Это отдаленно напоминает слабую щекотку. Только очень приятную, от которой томно и тепло одновременно. От этого я посильнее закусываю нижнюю губу.

— Не сдерживай себя. Не надо, — виском чувствую его горячее дыхание. — Хочу слышать твои стоны…

И я не сдерживаюсь.

Это, оказывается, безумно невероятно принадлежать мужчине и одновременно оставаться собой. Такой простой и нагой перед ним. И не просто мужчине, а именно Громову. Я будто бы нырнула на неизведанную глубину. Здесь все манит, очаровывает и пугает. Не знаю, чувствует ли он то же самое что и я. Если да. Если он испытывает те же чувства, то я, наверное, знаю, как выглядит абсолютное счастье.

— Да. Вот так, — рычит Егор. — Умничка моя, — тяжело дыша он упирается головой между моих лопаток.

Несколько толчков и его твердое, мускулистое тело содрогается во мне.

— Егор, — я ловлю его за руку и переплетаю наши пальцы, чувствуя бешеный.

— М-м-м? — трется носом о мою шею, а затем легко целует ее.

— Мне страшно… — говорю именно то, о чем сейчас думаю.

Он несколько раз тяжело выдыхает и поворачиваясь на спину садится на кровати.

— Прикольное описание нашего секса. Кхм!

Меня тянет улыбнуться.

— Я не это имела в виду, — в попытке реабилитироваться, подсовываюсь ближе и умостившись рядом ложусь головой ему на грудь. — Мне страшно, когда я думаю, что вот это все может закончиться в любой момент.

— Почему что-то должно заканчиваться? — недовольно хмурится. — Откуда такие мысли?

— Не знаю, — жму плечами. — Просто…

— Не надо об этом думать, — перебивает он.

— Ты просто не говоришь ничего. Ни о том, что чувствуешь. Ни о наших отношениях. И… — я пытаюсь подобрать правильные по смыслу формулировки, чтобы опять не ляпнуть что-то глупое.

— Я понял, — он приглаживает рукой мои растрепанные волосы. — А теперь услышь меня. Как говорили герой одного фильма: «- Я старый солдат и не знаю слов любви», — опускает руку и нежно касается моего плеча. Я не умею говорить о своих чувствах, — аккуратно проводит костяшками вверх — вниз. — Но это не значит, что их у меня нет. Насчет наших отношений, то могу тебя заверить, что до тебя в этом доме не было ни одной женщины.

— А Петровна? — рисую пальчиком круги, на его животе.

— Петровна не в счет, — отвечает с напускной серьёзностью.

— Почему это не в счет? Она еще ого-го!

— Ну, во-первых — она глубоко замужем. А во-вторых — я не в ее вкусе, — смеется. Егор

— Погоди, — нежно отодвигаю Аню в сторону и тянусь рукой до вибрирующего на тумбе телефона, смотрю на экран —