Кто я такой, чтоб не пить. Собрание произведений. Двадцать первый век - Михаил Жванецкий

МАМА. Это Толик.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Да. Он. Математик одинокий.

МАМА. Он бегает по утрам.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Ну что делать. Ей уже тридцать семь лет. Он, наверное, плохой человек.

МИША. Да нет, что вы, прекрасный.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. А почему вы сказали «будь он проклят»?

МИША. Когда?

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Минуту назад, Мишенька. Вы сказали: «Ну и мерзавец»…

МИША. Да что вы?! Как я мог?! Это мой друг детства! Нас всего пятеро. Мы всю жизнь. Да что вы…

МАМА. Нет. Он этого не говорил.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Милочка говорила – он математик, ему сорок с лишним, он преподает, и он должен был к нам прийти. Познакомиться. И я вам скажу, этот ваш друг математик или физик…

МАМА. Это Толик.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Вы о нем хорошего мнения?

МИША. Да. Это мой друг детства. Нас всего несколько человек. Мы еще с пятого класса. Он закончил физмат, преподает математику.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. А правда, что он холостяк?

МИША. Правда.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. А почему он вам не нравится?

МИША. Он мне очень нравится. Он мне не может не нравиться. Мы дружим с детства. Нас пятеро или шестеро. Мы так и дружим. Он очень хороший человек.

МАМА. Он бегает по утрам. Он морж. Купается зимой.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Да. Ну что делать, что делать, если она одна. И она говорит: «Мама, ну что делать, ну что делать, если я одна». Я отвечаю: «Да, Милочка, что делать, если ты одна. Тебе уже тридцать семь лет». Выглядит она прекрасно. Они сегодня пошли в театр, и я хочу, чтоб вы у нас побывали. В этом году необычайный урожай.

МАМА. Софья Львовна специально пришла в темноте, чтоб тебя повидать. Это очень трогательно. Сейчас темно.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Да. Я чуть не упала, но здесь недалеко.

МАМА. Мы вас проводим. Обязательно, и речи быть не может.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Что вы, не стоит беспокоиться.

МАМА. И речи быть не может. Ты слышал, я не хочу ничего слышать. Обязательно проводи. Знать ничего не хочу.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Да. И я хочу, чтоб вы у нас побывали. В этом году необычайный урожай. Так много слив, абрикос. Вы обязательно должны у нас побывать. У меня такой чудесный зять. Милочка его очень любит. У них двое детей.

МАМА. Это у старшей?

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Да. Они чудесные такие дети. Они без меня не могут. «Бабушка, бабушка!» Они рисуют меня. Все время меня рисуют. Который час?

МИША. Четверть двенадцатого.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Они уже спят. (Переходит на шепот, хотя разговор у нас.) Милочка мне говорит: «Мама, они так крепко спят…» Но я не могу на нее смотреть без слез – умница, начитанная, ее нельзя назвать красавицей, но мила бесконечно. Мне обещали познакомить ее с одним математиком. Довольно молодой, лет сорок пять. Спортсмен, читает физику, бегает, плавает, в общем, очень современный. Пусть познакомятся, пусть даже поживут, я уже тоже стала современная. Мне говорили, очень хороший парень. И я выяснила, что это ваш друг, Миша.

МАМА. Это Толик.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Я специально пришла, чтоб расспросить вас о нем.

МАМА. Да. Мы вас проводим обязательно. Софья Львовна шла одна в темноте. Обязательно, и я ничего не хочу слышать. Сейчас же.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Сейчас Миша мне расскажет о нем.

МИША. Он мой товарищ. Мы дружим с детства. Нас где-то всегда было пятеро или шестеро. Как когда. Он прекрасный человек. Ему сорок пять. Холост. Читает математику.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Пусть познакомятся.

МАМА. Пусть познакомятся.

МИША. Пусть познакомятся.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Да, пусть познакомятся.

МАМА. Он спортсмен. Бегает по утрам. Плавает зимой. Прекрасно выглядит.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Да. Что делать, какой уж есть. Ей уже тридцать семь лет. Она не красавица. Да, я очень хочу, чтоб мы посидели у нас. Я даже найду, чем вас угостить. Милочка испекла чудесные пончики с яблоками. И чай. Сейчас я поставлю. Миша, вы должны попробовать.

МИША. Нет, нет.

МАМА. Не беспокойтесь, СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Здесь такая темнота, я не знаю, как вы добрались.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Что делать. Мне же надо было узнать об этом математике. Но у нас на воротах выключатель, я, когда иду, всегда зажигаю, и полпути мне светло. Миша, когда будете выходить, зажжете.

МАМА. Что вы, что вы.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Обязательно. Вы слышите, Миша? Справа на столбе.

ГОЛОС МИШИ. Я найду.

МАМА. Он включит, и мы пойдем.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Да. Прекрасный вечер.

МАМА. Чудесный. Жаль, скоро лето кончается.

ГОЛОС МИШИ. Я включил, пошли.

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. До свидания, я уже иду…

МАМА. До свидания. Мы пошли…

СОФЬЯ ЛЬВОВНА. Заходите обязательно.

МАМА. Я вас провожу.

МИША. Где мы находимся?..

Я у них родственником.

Они обе экономят деньги. И правильно.

Дочь в Германии, а мама уже плохо слышит.

Мы уже ей покупали слуховой аппарат.

Я уже его цеплял на себя. Чтоб показать в действии. Регулировал на себе. Потом вставлял ей в ухо. Ей очень понравилось, но носить отказалась.

А тут дочь, попавшая в Германию по состоянию здоровья, зная состояние здоровья мамаши, позвонила мне и быстро продиктовала свой телефон, чтоб мама ей позвонила.

И сэкономила этим огромные деньги.

Я взялся сообщить этот телефон ее маме, своей родственнице, отказавшейся от слухового аппарата категорически.

Здоровье уже не то…

И дело не в том, что я не могу кричать. Когда вырубается микрофон, а в зале полторы тысячи, а тебе нужно еще заглушить смех, чтобы сказать дальше – я с этим справлялся.

Но там же не переспрашивают.

И для них это не так важно…

Ну пропустит букву, спросит у соседа.

А здесь мы оба понимали, причем она тоже понимала…

Причем я говорю из Одессы.

Дочь в Германии.

Она в Москве.

И я не могу поехать и вставить ей в ухо аппарат.

Эта там одна.

Эта тут одна.

Эта там ничего не понимает по-немецки.

А эта здесь ничего не слышит по-русски.

И я их должен связать.

В больнице в Германии все в порядке, и питание четыре раза в день, и меню, как в ресторане – только жидких четыре выбора, и уколы – укус комара, и чистота… Но телефонный номер у них – пятнадцать цифр плюс сказать «плииз» плюс номер палаты «111» сказать уже по-английски, потому что по-немецки сказать… во всей Одессе…