Новая Луна - Йен Макдональд

Он опять целует ее подтянутый живот, и она запускает руку ему в волосы. Анелиза пахнет ванилью и кондиционером для белья, которым обработана постель. Вагнер делает глубокий вдох и отстраняется.

— Мне надо еще поработать.

— Ступай в постель, Анелиза, — говорит она, обращаясь к самой себе.

— Я поднимусь позже.

— Не поднимешься. Обещай, что будешь здесь утром.

— Буду.

— Ты не пообещал…

Когда Анелиза уходит, Вагнер раскидывает руки и сводит ладони в медленном хлопке, призывая взорванные элементы мухи-убийцы. Он запускает их вращаться по медленной орбите вокруг себя, выискивая другие улики, ведущие к ее создателям, но ему не удается сконцентрироваться. На границе слышимости, на границе всех чувств Вагнер слышит призыв своей стаи по другую сторону Моря Спокойствия.

Для Павильона Белого Зайца Ариэль Корта надевает репринт Диор-1955 шоколадного цвета; у блузы короткие цельнокроеные рукава из кружева шантильи, глубокий вырез и рюши. Шляпка-таблетка, украшенная коричневой шелковой розой, перчатки до середины предплечья, сумка и туфли в тон. Не того же цвета — это было бы отвратительно. Ариэль выглядит профессионально, но не чопорно.

Рецепционист провожает ее наверх, в конференц-зал. Отель обставлен со вкусом, сервис ненавязчивый, но до самых дорогих или самых напыщенных заведений Меридиана ему далеко. В лифте Ариэль выключает Бейжафлор, как ей было предписано. На определенном уровне политической и социальной жизни постоянное подключение к сети только мешает. Нагаи Риеко приветствует Ариэль в вестибюле, где советники общаются, пьют чай, берут с подносов сладкие бобовые баоцзы[21]. Советников четырнадцать, считая тех членов, которые покидают собрание. Столь много изысканных платьев, столь много обнаженных плеч. Ариэль чувствует себя так, словно ее пригласили на тайную секс-вечеринку с дурной репутацией: непристойно, слегка скандально.

Риеко знакомит ее с остальными. Цзайю Сунь, глава отдела развития в «Тайян»; Стефани Мэйор Роблес, специалист по педагогике из Царицы Южной. Профессор Моника Дюжарден с факультета астрофизики Университета Невидимой стороны. Доу Суу Хла, чья семья связана с Асамоа кровью и бизнесом, Атаа Афуа Асамоа из Котоко и ее чрезмерно активный ручной сурикат, которого никак не удается приструнить. Модный шеф-повар Марин Олмстед: Ариэль моргает, увидав его. «Все так делают», — говорит шеф-повар. Он в «Белом Зайце» четыре года. Петр Воронцов из ВТО. Марлена Лесник из «Санафил Хелф», главного учреждения по медицинскому страхованию. Шейх Мухаммед эль-Тайиб, великий муфтий Центральной мечети Царицы Южной, ученый и правовед, известен своей фетвой, избавляющей тех, кто прижился на Луне, от необходимости совершать хадж. Найлз Ханрахан, покидающий совет, и В. П. Сингх — поэт, его замена. Шесть женщин, пять мужчин, один нейтро, все успешные, профи и при деньгах.

— Видья Рао. — Маленькое, пожилое нейтро энергично пожимает руку Ариэль. — Радо знакомству, сеньора Корта. В «Белом Зайце» уже давным-давно ощущалась необходимость в присутствии вашей семьи.

— И я тоже рада, — говорит Ариэль, но уже сканирует комнату, умная как сурикат, прикидывая, как бы занять в этом обществе лидирующую позицию.

— Необходимость ощущалась давным-давно, — опять говорит Видья Рао. — Я было доктором математики в Университете Невидимой стороны, но последние десять лет вхожу в совет директоров «Уитэкр Годдард».

Ариэль резко переводит внимание на нейтро.

— Форвардные сделки Рао.

Видья Рао хлопает в ладоши в знак признательности.

— Спасибо. Я польщено.

— Я знаю про форвардные сделки Рао, но на самом деле их не понимаю. Мой брат регулярно спекулирует с их помощью.

— А я-то подумало, Лукас Корта слишком осторожен для спекуляций на форвардном рынке…

— Так и есть. Я имела в виду Рафу. Лукас настаивает, чтобы он использовал для спекуляций только собственные деньги.

Рафа объяснял форвардные сделки Рао несколько раз — слишком много. Это финансовый инструмент — вариация фьючерсной сделки, основанной на задержке связи в 1,26 секунды между Землей и Луной: таково время, которое требуется любому сигналу, путешествующему со скоростью света, чтобы преодолеть 384 000 километров. Этого времени достаточно для того, чтобы между земным и лунным рынками открылись «ценовые ножницы»: разница в ценах, которой могут воспользоваться трейдеры. Форвард Рао — краткосрочный контракт купли-продажи на лунной бирже деривативов по фиксированной цене. Если лунные цены упадут, ты получаешь деньги. Если вырастут, ты вне игры. Как и вся торговля фьючерсами, это игра в угадайку; хорошая, подкрепленная железным законом скорости света. В этом месте Ариэль Корта перестает что-либо понимать. Прочее — абракадабра. Для ИИ, которые ведут на электронных рынках торговлю, руководствуясь миллисекундами, 1,26 секунды — эон. Миллиарды форвардов, триллионы долларов торгуются туда-сюда между Землей и Луной. Ариэль слышала, что Воронцовы подумывают о создании автоматизированной трейдинговой платформы в точке Лагранжа L1 между Луной и Землей, что позволило бы создать вторичный форвардный рынок с временно́й задержкой 0,75 секунды.

— Лукас убежден, что никогда нельзя инвестировать в то, чего не понимаешь.

— Лукас Корта — мудрый человек, — говорит Видья Рао с улыбкой.

Двери в конференц-зал открываются. Внутри низкие столы, мягкие диваны, обтянутые выращенной в чанах кожей, подобранные со вкусом произведения искусства.

— Пройдемте?

— Разве не стоит подождать Орла? — спрашивает Ариэль.

— О, его не приглашали, — говорит Видья Рао. — Марин — наш связной. — Э[22] кивком указывает на знаменитого шеф-повара.

— Все очень неформально, — говорит судья Риеко, стоя у дверей. Они с Найлзом Ханраханом остаются снаружи, а Ариэль следует за Видьей Рао в зал. Сотрудники отеля закрывают двери, и заседание Павильона Белого Зайца начинается.

— Привет.

Коджо Асамоа лежит лицом к стене. Медицинские боты порхают и мечутся туда-сюда над ним. При звуке голоса Лукасинью он переворачивается и садится от удивления.

— Привет! — Взмах руки изгоняет медицинские машины. Они сбиваются в стайки по углам комнаты — цифровой эквивалент беспокойства. Доступ в медицинский центр оказался не таким простым делом теперь, когда Лукасинью — «отключенный парень». Григорий Воронцов все устроил. Он всегда был лучшим кодером в коллоквиуме.

— Что на тебе надето?

Лукасинью щеголяет в скаф-трико. Ариэль напечатала ему высококлассные модные шмотки, но он один раз их надел, а потом сложил в ранец. Теперь ему нравится, как выглядит скаф-трико. В нем он этакий тощий бунтарь. Бросается в глаза. Люди провожают его взглядами, когда он проходит мимо. Это хорошо. Может, даже получится стать законодателем моды.