Руки, полные бури - Мэй

Непонятно, как тот его нашёл, но Амон влетел в номер и уселся на диван, водрузив ноги на столик. Оценив хмурого Анубиса, заказал в номер завтрак, а потом начал рассказывать обо всем, что друг пропустил, пока оставался в Дуате.

К вечеру печалиться и злиться Анубису расхотелось.

Сейчас естественное солнце, склонившееся к горизонту, сменилось электрическим освещением. Неон тоже льнул к Амону, вился вокруг него, а он оглядывался, выискивая кого-то в зале.

Нашёл и энергично потащил Анубиса к ВИП-зоне. Тут концентрация богов повысилась, пусть они и приглушали силу, но та всё равно кружила голову, как крепкий алкоголь.

Так что Анубис лихо выпустил и свою. Не слишком сильно, всего лишь чуть-чуть, чтобы бальзамический запах взвился, вплетаясь в густое марево чужих сил. Кто-то особенно внимательный мог по вихрю силы различить его присутствие.

Амон направился к определённому столику, и Анубис почти не удивился, увидев Эбби.

– Так вот зачем ты здесь, – наклонившись к уху Амона, рассмеялся Анубис. – И как продвигаются ваши отношения?

– В отличие от некоторых я сначала знакомлюсь с девушками, а потом с ними сплю.

– Вот потом и ноешь о личной жизни. Ты-то бессмертный бог, который может ждать долго. А они – нет.

Апоп-Эбби пила коктейль и разговаривала с мужчиной и женщиной напротив.

Анубис сразу их узнал: Аполлон и Артемида. Близнецы, неуловимо похожие друг на друга и на отца. Аполлон казался вылитым Зевсом, но юным, сияющим и открытым. Он улыбался, его золотистые волосы почти касались плеч, спортивный и обаятельный, в успехе у женщин он мог поспорить только с отцом.

Эбби, похоже, терялась в его обществе и под его напором, которого сам Аполлон даже не замечал. Она больше смотрела на Артемиду, сдержанную и улыбающуюся.

– Ооо, Амон! – Аполлон искренне улыбнулся и даже встал, чтобы полезть обниматься. – Наконец-то. Я думал, ты стал слишком серьёзным богом, чтобы веселиться с нами.

– Я никогда не стану достаточно серьёзным!

Амон решительно подвинул Эбби и уселся рядом с ней. Анубис пристроился с краю. Он ощущал себя лишним, это Амон всех знал и со всеми чувствовал себя уютно, Анубису же, наоборот, казалось, что он «совсем не из этой компании».

– Еще пару коктейлей! – заявил Аполлон подошедшей официантке.

– Каких именно?

– Да каких угодно! Главное, чтобы этих двоих торкнуло.

Анубис сомневался, что так уж хочет, чтобы его торкало. Но отказываться не стал.

Когда за столом сидел Аполлон, всё внимание концентрировалось на нём, хотя он не делал этого специально, даже не пытался. Рассказывал о том, как они с Артемидой решили «не пропускать заварушку» и приехали в Лондон, как Зевс успел разъяриться, что они его ослушались.

Если у Зевса и были любимые дети, определённо Аполлон с Артемидой. Они тоже питали к отцу самые тёплые чувства, да и Гадес чаще всего общался именно с этими племянниками.

Анубис знал их постольку-поскольку, большую часть времени ему приходилось проводить в Дуате. Это теперь он сам решал, когда туда отправляться. А будучи больше Вратами, нежели новым правителем этого места, гораздо уютнее оказалось среди людей.

Сейчас мертвецы продолжали шептаться, навязчиво следовать за Анубисом, так что он старался не обращать внимания, а заодно пропускал едва ли не половину из того, о чём говорил Аполлон.

Анубис всё ещё чувствовал себя лишним. Сидящий с краю принц мёртвых, чуждый привычным сплетням богов.

Он вцепился в почти нетронутый бокал с коктейлем, жалея, что пришёл. Лучше бы остался дома и послушал музыку. Или поговорил с матерью, чтобы выяснить, что тревожит Неф. Или… иногда Анубис тоже ощущал себя бесполезным.

Он покосился на Амона. Влажные волосы солнечного бога начали подсыхать, так что снова вились, и Эбби удивлённо трогала пальцами кудрявые пряди. Амон смущался. Пару раз он как будто хотел коснуться руки Эбби, но в последний момент передумывал.

Анубис знал, что Амон успел показать Эбби ещё некоторые части города и моменты человеческой жизни. И поэкспериментировал с прикосновениями, но так и не понял, как это работает. Иногда кожа Эбби причиняла боль Амону, чаще не происходило ничего.

– Мы как два разных полюса, – сказал он.

Окончательно устав от болтовни Аполлона, Анубис уже собирался тихонько и вежливо уйти, когда внезапно появилась Луиза.

Она пришла вместе с Гипносом и Танатасом, молчаливые братья-близнецы стояли по обе стороны от неё, как телохранители. Гадес им обоим позволил покидать Подземный мир.

Луиза подошла поздороваться, но общительный Аполлон тут же предложил сдвинуть столики, вовсю занялся обустройством места, успев по ходу дела заказать ещё кучу коктейлей.

– Здесь забавно, – улыбнулась Луиза, сев рядом с Анубисом. – Так много богов! Главное, чтобы Кронос не появился и не решил проредить, пока мы все тут.

Анубис опустил глаза и ничего не ответил. Он слишком хорошо помнил, что пока единственным, кто действительно смог убить богов в клубе, был он сам. Сцепив руки на коленях, Анубис уставился на них и почувствовал себя ещё больше не в своей тарелке.

– Я сказала что-то не то? – удивилась Луиза.

– Нет, просто не очень приятные воспоминания.

– Расслабься.

Танатос то и дело грозно поглядывал то на Анубиса, то на Луизу, но его быстро увлекли Аполлон и полные стопки принесённого набора шотов. Гипнос казался молчаливым, почти не пил, но Артемида о чём-то с ним вполголоса увлечённо беседовала. Сейчас братья, смерть и сон, действительно казались почти идентичными близнецами.

Постепенно Анубис действительно расслабился. Они с Амоном на спор выпили по коктейлю, кто быстрее. Считали громко и всей компанией, и на пару секунд Анубис опередил. Амон рассмеялся и заявил, что больше он сегодня не пьёт.

Улыбаясь, Анубис слушал очередные разглагольствования Аполлона. Амон умудрился задремать, и его голова склонилась на плечо Эбби, которая не возражала.

Анубис блаженно дурел от разлитой силы богов, тугих сплетений шёлка и листьев, гроз и сияний. От человеческого алкоголя, который оставлял голову ясной и оседал на языке странным привкусом – и на губах Луизы, терпких и сладковатых.

Когда они вышли из клуба, Аполлон, Артемида и Танатос с Гипносом отправились куда-то дальше гулять. Эбби смущённо сказала, что ей нужно уйти. Амон остался в клубе, помочь Нефтиде, Персефоне и Зевсу.

Даже если Луиза вернётся в Подземный мир, ей нужно пройти сквозь врата, так что ехать ей и Анубису всё равно в одну сторону.

Но она предпочла задержаться в его комнате. В мутном свете галогенных светильников Луиза очерчивала кончиками пальцев татуировку из иероглифов на его шее: «Завтра мы станем звёздной пылью». Она расстёгивала его рубашку, касалась губами кожи. Хрупкая ваниль и перезвон колокольчиков с телеги, что везла мертвецов во время чумы.

Анубис не любил ждать. Он был бессмертным богом, но слишком хорошо представлял, что такое конец. Видел его в Дуате, отражение смерти в каждой из душ, что попадала в новый мир. Он пропускал их сквозь себя с момента рождения, он ощущал их всегда. Поэтому торопился. Не умел ждать.

Когда Анубис был маленьким, то считал, что все в Дуате ощущают то же самое, что и он. Однажды, когда он заговорил об этом с Исидой, она качнула головой:

– Даже Осирис правит мертвецами, но не пропускает их сквозь себя. Ты проводник, а не он.

Тогда Анубис впервые почувствовал себя одиноким: оказывается, никто не разделит с ним этих ощущений. Никто их даже не поймет. Щекочущие души, сливающиеся в неясную непрерывную пелену, будто погребальные одежды или бинты мумий. Они облепляли Анубиса.

Но он их не слышал, не то что сейчас.

Мертвецы вернулись в самый неудачный момент: Луиза сняла рубашку Анубиса, коснулась губами его груди, когда перед глазами потемнело. Анубис ощутил взвившиеся шёпоты мертвецов. Они залепляли уши, проникали внутрь, будто выворачивая наизнанку. Сила Анубиса тоже взметнулась вслед за ними, а он не мог ничего сделать, не мог даже понять, что происходит.

Дыши, говорил Сет. Дыши.

И Анубис начал размеренно дышать. Сета он тоже ощущал, хотя он не был рядом, но его устойчивая